Чтение 16–й страницы книги ~Огненный вихрь~

так и чесались, чтоб влепить ему пощечину.

- Поберегите нервы, а то опять голова разболится, - негромко отклик-
нулся он.

- Нечего меня опекать, черт бы вас побрал!

Злые слезы застили ей глаза, она тряхнула головой, чувствуя непреодо-
лимую ненависть к человеку, постоянно унижавшему ее.

- Знаете ли, мне трудно управлять одновременно машиной и истеричной
женщиной, - протянул Джейк. - Давайте так: либо мы останавливаемся и вы-
ясняем отношения, либо вы откладываете ваши сцены до дома, где я смогу
вам как следует подыграть. Выбор за вами.

- Вам не придется мне подыгрывать! - в бессильной ярости вскричала
она. - Поворачивайте обратно! Я остаюсь у мамы!

Джейк замедлил ход и свернул на обочину. Затем погасил фары, выключил
зажигание, отстегнул ремень и молча повернулся к ней.

- Вы... вы самый наглый и хитрый тип из всех, какие мне попадались! -
бушевала Лизетта. - Для меня загадка, откуда у Адама мог быть такой сын!

- Ну да, я хитрый, а мой отец был бесхитростный. Потому, видно, вам и
попался.

Лизетта наотмашь хлестнула его по щеке и затихла в ужасе от содеянно-
го.

Ей вдруг захотелось выскочить из машины, остановить проезжавшую мимо
и умчаться в ней, но едва она дотронулась до ручки двери, как сильные
пальцы Джейка сдавили ей запястье.

- Вы думаете, там, снаружи, намного опаснее, чем здесь? - В голосе
Джейка пробивался металл.

Лизетта тщетно пыталась стряхнуть его руку.

- Отпустите, не смейте ко мне прикасаться!

Он легко притянул ее к себе, и она вывернула шею, уклоняясь от поце-
луя. Но он предвидел такую реакцию и опередил ее. На этот раз она уже не
чувствовала, что он хочет ее наказать или утешить; этот поцелуй имел
целью возбудить все тайные струны ее души.

Она вырывалась, не желая покоряться ни физически, ни эмоционально. Но
электрические разряды пронзали ее тело, пробегали по жилам, и Лизетта с
ужасом осознала, что, прежде чем оказывать сопротивление ему, ей необхо-
димо одолеть себя.

Бог знает сколько времени прошло, пока Джейк не оставил ее губы в по-
кое. Лизетта утонула в кожаных подушках сиденья. Из нее будто высосали
всю кровь; в голове стоял звон, и она прижала дрожащие пальцы к вискам.

Джейк вновь потянулся к ней, взял ее лицо в свои ладони, заглянул в
глаза. Потом очень нежно коснулся губами ее лба, шеи, уголка припухших
губ.

- Вы не упускаете случая унизить меня не только наедине, ной на лю-
дях, даете всем понять, что мы с вами в связи, - хрипло проговорила Ли-
зетта.

- Связь предполагает уровень близости, которого нам еще предстоит
достичь, - усмехнулся он.

Сердце ее сжалось от острого предчувствия; он и не скрывает своих на-
мерений, для него их осуществление лишь вопрос места и времени.

Джейк, не произнеся больше - ни слова, включил зажигание и вновь вы-
вел машину на шоссе.

Лизетта тоже молчала и глядела в ночь. То и дело свет встречных фар
бил ей в глаза, и Лизетта инстинктивно зажмуривалась, будто эти лучи
высвечивали, выставляли напоказ ее наготу.

Она потеряла ощущение времени и опомнилась, только когда "ягуар"
скользнул в подземный гараж.

Она решительно направилась к лифту, чувствуя спиной его присутствие.
Через несколько минут она войдет в свое убежище, а завтра проваляется в
постели все утро. Лифт быстро доставил их на восьмой этаж, и Лизетта с
негодованием обнаружила, что Джейк вышел вслед за ней.

- Я в состоянии сама открыть дверь.

- Действуйте, Лизетта, - кивнул он, наблюдая, как она вставляет ключ
в замок.

- Вас я не впущу! - в отчаянии воскликнула она и сама поразилась
собственной глупости, как будто не знает: уж если Джейк что-нибудь ре-
шил, его не остановят никакие запреты. - Вы что, оглохли?

- Снимайте пальто и садитесь. Я подогрею вам молока. - В его взгляде
была такая непреклонность, что Лизетту передернуло. - Где у вас бренди?

- Не надо мне ни молока, ни бренди и уж тем более вас в роли сиделки!

- Вы ведете себя как капризная девчонка, - отозвался ей ненавистный
тягучий голос.

Лизетта закрыла глаза в надежде, что, когда она их откроет, Джейк ис-
чезнет, растворится, что он просто плод ее воображения.

Но надежда оказалась напрасной. Он придвинулся поближе, что вовсе не
способствовало ее душевному покою.

- Ну же, делайте, что вам говорят!

- Вы только со мной так обращаетесь? Или со всякой, кто осмелится не
подчиниться вашим требованиям?

- В этом редко возникает необходимость.

Лизетта заметила циничную усмешку в глубине его глаз, прежде чем он
отвернулся и пошел на кухню. Ее так и подмывало измолотить кулаками эту
широкую спину.

В квартире было тепло. Лизетта со вздохом сняла пальто и туфли. Маши-
нально вытащила шпильки из волос, потом ее беспокойный взгляд стал Ме-
таться по гостиной, ища, на чем бы остановиться - на безделушке, на рез-
ной раме картины, - только бы хоть на миг позабыть об угнетающем при-
сутствии Джейка.

Рука ее невольно потянулась к любительскому снимку, где они с Адамом
были запечатлены на лоне природы. Фотография была сделана еще до того,
как стало заметным разрушительное действие его болезни. Он выглядел ве-
селым, здоровым, жизнерадостным. Оба смеялись: Лизетта - над маленькой
собачонкой, которая носилась вокруг них, лаяла и виляла хвостом; Адам же
смотрел на Лизетту и радовался ее смеху; на лице его было написано такое
безмолвное обожание, что у нее всякий раз ком подкатывал к горлу при ви-
де этого снимка.

Вот и сейчас ее глаза наполнились слезами. Господи, до чего же он был
сердечный, внимательный, заботливый! Таких людей больше нет...

Лизетта вдруг вскинула голову и увидела стоящего радом Джейка. Он
смотрел на нее без всякого выражения, потом протянул ей кружку с моло-
ком.

- Выпейте.

Элементарный долг вежливости требовал поблагодарить его, и Лизетта,
гладя, как он ставит кружку на журнальный столик, пробормотала:

- Спасибо.

В глубине души у нее еще теплилась надежда, что он сразу уйдет, но
Джейк подошел и встал у нее за спиной, и в который раз она почувствова-
ла, как бешено забилось сердце.

- Я провожу вас.

- Куда торопиться?

Лизетта резко повернулась.

- Я устала, у меня болит голова, я хочу спать!

Он наклонился, прижал руки к ее щекам и усмехнулся, когда она отпря-
нула от него как от чумы. Взгляд его словно проникал в самые сокровенные
глубины ее существа, и когда она уже была близка к обмороку, Джейк стал
вытаскивать оставшиеся шпильки из полураспущенных волос!

Боже, что он с ней делает! Его руки легкими движениями массировали ей
виски, подбираясь к болевой точке. Несколько томительных секунд - и она
закрыла глаза, растворившись в каком-то неведомом блаженстве.

Это просто от массажа, и больше ни от чего, твердила Лизетта, заведо-
мо зная, что лжет самой себе. Он намеренно вторгается в зоны ее
чувственности, хочет лишить ее воли, способности сопротивляться.

Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы отодвинулась, не подда-
лась этому колдовству; да-да, он, как средневековый колдун, сглазил ее,
опутал своими чарами, и нет с ним никакого сладу.

Она могла бы сейчас запросто отклониться назад, прижаться к нему всем
телом, пусть его руки берут в плен не только голову, но и остальное,
пусть делает с ней все... все, что хочет. Она уже почти чувствовала его
губы в ложбинке у основания шеи, а груди налились в сладком предвкушении
ласк, и отвердевшие соски предательски выступали сквозь ткань платья.

Что это? Что с ней происходит? Ведь она только что его ненавидела!

Но внезапно пальцы Джейка сами остановились; он убрал руки, оставив
ее с ощущением безвозвратной потери.

- Ну что, вам легче?

Тягучий голос вернул ее к действительности. Лизетта поспешно отошла
от него, испугавшись, как бы он не догадался о ее порочных мыслях.

- Благодарю вас.

Неужели этот хриплый, сдавленный голос принадлежит ей?! Ну почему,
почему она не может держать себя в руках?!

Лизетта молча двинулась в прихожую. Джейк за ней. Пульс ее опять
участился; она будто отсчитывала в безумном наваждении каждое его бие-
ние.

- Доброй ночи, Лизетта! - мягко проговорил Джейк, наклоняясь к ней.

Она скорее почувствовала, нежели увидела, его ослепительную улыбку в
полутьме, прежде чем он наградил ее еще одним поцелуем.

Потом он быстро прошел мимо нее к лифту, и Лизетта мгновенно захлоп-
нула дверь. Губы горели от мимолетного прикосновения. Она побрела обрат-
но в гостиную. Кружка молока с бренди так и стояла на журнальном столи-
ке. Лизетта медленно выпила его; оно было еще чуть теплым и принесло ей
желанное успокоение.

Затем она вошла в спальню, не зажигая света, разделась и скользнула
под одеяло, мгновенно провалившись в глубокой сон.