ный. Вроде нашего, наверное, - заключила она. - Надо же, после стольких
лет мы вот сидим здесь совершенно спокойно и вполне цивилизованно. Ведь
это просто здорово, тебе не кажется?
ний не было.
а я торчала дома.
хотя она и была удивлена тем, как легко Рафаэль проглатывал ее лепет. -
И чего мне это будет стоить?
ность.
выплеснула содержимое своего бокала прямо ему в лицо.
обедом я переусердствовал.
и уже через минуту Сара промокла до нитки. Тонкая блузка и юбка прилипли
к телу. После такого неожиданного и из рада вон выходящего взрыва она
почувствовала себя совершенно разбитой. Находясь в состоянии чувственно-
го замешательства, она как сквозь туман подумала, что за последние дни
совершила много поступков, которые никак не вписывались в обычную для
нее линию поведения.
на на пустой желудок - и вот она уже ведет себя как на сцене ночного
клуба! Он пригласил ее на обед только ради того, чтобы поговорить о
Джилли и Бене, и во что это вылилось? Уж что-что, а небольшого легкого
цивилизованного разговора, конечно, не получилось. Я женат на тебе, зая-
вил он, даже не поморщившись. И ей захотелось его убить... вернее, уби-
вать его медленно, прибегая к разным утонченным пыткам и без малейшего
сострадания.
так ей казалось. Почему-то для нее стало очень важным убедить Рафаэля в
том, что его уход для нее стал неприятностью, неожиданно превратившейся
во благо. Но Рафаэль понял ее лучше, чем она сама. "Неуклюжая попыт-
ка"... Эти слова поразили ее, как отравленные дротики. Как всякая прив-
лекательная женщина, Сара сомневалась в своей привлекательности. В общем
и целом, это не очень ее беспокоило, но, когда на горизонте объявился ее
bite noire (Черный зверь, ненавистный человек (франц.) от спокойствия не
осталось и следа, и она оказалась втянутой в водоворот чувств. Только
что в ресторане она пустилась во все тяжкие и опять все выболтала. И это
уже не в первый раз, горько призналась она, невольно вспоминая прошлое.
роварка на слишком большом огне. Она внимательно к себе присмотрелась, и
то, что она увидела, ей не понравилось. У нее не было своего лица, если
не считать того, что она была женой Рафаэля и дочерью Сауткоттов. Насто-
ящая Сара не могла себя защитить, она просто себя не знала. И всю свою
жизнь подстраивалась под других и постоянно извинялась, если у нее это
не получалось. Короче говоря, она была тряпкой, у которой не хватало
смелости потребовать для себя свободы.
старательно избегала любого разговора на эту тему.
конце концов привело к взрыву по самой смехотворной причине. Одна из на-
турщиц Рафаэля постоянно разгуливала по их квартире в полуобнаженном ви-
де, приводя Сару в ярость. В конце концов Сару прорвало, и она жестко
заявила Рафаэлю, что не желает больше видеть ее у себя дома. Рафаэль
сказал, что это глупо. Сара отреагировала еще глупее, покидав вещи в че-
модан и пригрозив уехать.
тоном.
с неожиданным отчаянием. - Ради разнообразия речь идет обо мне. Обо
мне... о моих чувствах... больше ни о чем!
стакане воды превратилась в настоящую. Тогда Рафаэль выкинул ее противо-
зачаточные таблетки и был совсем не таким нежным, как обычно. В ту ночь
он был холодным и целенаправленным.
друг другу кучу гадостей, и Сара пообещала себе, что никогда больше не
пойдет на поводу у Рафаэля. Скованность в их отношениях возникла задолго
до того, как ей позвонил отец и сообщил, что мать больна.
любой попытке унизить ее родителей.
он ей. - Мы должны быть там...
жение. - Я не хочу, чтобы ты ехала сейчас в Англию. Твой отец явно пото-
ропился. Когда будут готовы результаты анализов...
сдержанно спросил он.
больше ни слова, как будто не слыша его, она продолжала сборы. Это было
ее единственной защитой.
Отец твой поступает неразумно, он не должен расстраивать тебя в такой
момент, - сердито запротестовал он. - Но если тебе надо ехать, я поеду с
тобой.
затем дни она не смогла ни на минуту расслабиться. Встретившись под од-
ной крышей, Рафаэль и ее родители могли свести с ума кого угодно, даже
самого терпеливого миротворца.
колько часов. - Мы можем ехать в Нью-Йорк.
от поездки и отчитала его за бесчувственность, хотя в глубине души соби-
ралась поехать к нему уже через неделю. Но когда она уже собралась в
Нью-Йорк, у Луизы Сауткотт случился второй приступ. Прошла еще неделя, И
тогда Рафаэль предъявил ей ультиматум.
кам просто поболтать.
ся, тебе пора решить. Или я, или они. Я не буду ждать тебя вечно. Я не
домашняя собачка, querida.
выпалил он с такой злостью, что его хриплый голос перешел в глухое рыча-
ние. - Даю тебе сорок восемь часов. Если ты не приедешь, я буду считать,
что ты предпочла навсегда остаться с мамочкой и папочкой. Но если ты ре-
шишь остаться верной брачному обету, muneca mia, то это твой последний
визит к родителям.
вмешиваться в нашу жизнь. Я терпел слишком долго. Ты моя жена, и твое
место рядом со мной, а не с ними, - хрипло добавил он. - Если ты не спо-
собна это понять, я не смогу больше думать о тебе как о своей жене.
это раньше.
невозможного. Ее гордость, которой он так часто пренебрегал, питалась
теперь сознанием того, что хотя бы один раз в жизни она должна быть
тверда. Но даже после принятия такого решения она, зная характер Рафаэ-
ля, ожидала назначенного часа с сильным волнением...
плечо. - Ты насквозь промокла.
Трубников Александр
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Зыков Виталий