Прокопию, не поднимая своих блистающих глаз. И глаза святоши также
заблистали: - Ты обретешь ее в моем лице, дочь моя, не сомневайся... Девушка
уточнила: - Истину ли глаголите, Отец Святобартерный? - Да, Катя, - честно
дрогнул голос Святого Отца. - Но во имя процветания общества ты должна
будешь раз и навсегда отказаться от самих мыслей о прошлых порочных связях с
этим лицемером Константином. Поклянись мне на святом кресте, что
окончательно выбросишь Пиля из твоей прелестной головки. Поклянись, что
никогда, кабы что ни вышло, не позволишь ему беспричинно взглянуть на тебя,
прикоснуться к твоим.., к твоим... Тут Отец Прокопий почувствовал что-то
неладное. Он не мог оторвать взгляда от обнаженных плеч Кати, от ее волной
вздымающейся груди. - Продолжайте, Святой отец.., - ушла вся во внимание
прихожанка. - Прикоснуться к твоим... Отец Прокопий хотел положить свою
длань на голову Кати, но какой-то бес толкнул его в ребро, и рука
наклонившегося слуги божьего промахнулась, легла точнехонько на персиковую
грудь девушки. Катя вскочила с уставших колен. Побелела как редька,
побагровела как свекла. Она была вне себя:
можно было хватать, не думая о самых серьезных последствиях. Нет,
телевидение просветило ее. Все эти деловые люди, контракты, учебник
"Экономические и правовые основы шоу-бизнеса" не прошли ей даром. Теперь
Катя кое-что понимала в деловой и частной юриспруденции. И потому
высказалась спокойно, но категорично: - Святой Отец, надеюсь, что кроме
слова божьего вы также знакомы и с буквой закона. И вы знаете, что вам
светит статья 724-бис параграф 9: "Сексуальное домогательство на рабочем
месте, отягощенное служебным положением..."
им содеянного.
твои мысли в ладу с твоим телом... Но Катя плюнула на его бред и голову
сверху вниз: - Не вешайте мне лапшу, куда не следует, неуважаемый святоша.
Знаете, что я сделаю? Я расскажу о ваших бесовских ручонках с телеэкрана. Вы
не святой отец, вы сам дьявол-покуситель. И пусть миллионы телезрителей
увидят воочию его лик. Я потребую открытого судебного разбирательства в
прямом эфире. Потребую материальную компенсацию, на которую создам фонд
"Защиты телезрителей"... И еще вам влепят минимум шесть лет, в течение
которых вы, надеюсь, разберетесь, сколько же у вас рук. И какие из них ваши,
божьи, дьявольские или ваших любезных сокамерников... - Остановись, любезная
дочь моя, может быть мы можем.., - пытался вставить доброе слово Отец
Прокопий, живо представивший себе тюремный плацкарт. Но Катя было неуклонна
и неподкупна: - Нет, только через суд. Тогда Святой отец сменил пластинку: -
Вспомни слова господа и сумей простить. А я найду, как покарать себя. Я
обещаю тебе. И ты обещай мне... - Но разве я могу вам верить после всего
этого.., - вполне заслуженно засомневалась Катя, поправляя оскорбленную
грудь. - Можешь, - застучал крепкой как сама вера головой о пол Отец
Прокопий, - ибо веришь ты не мне, а богу... Катю этот могучий стук
впечатлил. А не прекратившись и через полчаса, вполне убедил: - Хорошо, я
прощу вас. В первый и в последний раз. И при условии, что вы больше никогда
в жизни не посягнете ни на одну честную девушку. Святой отец встал с колен и
облобызал ноги святого лика: - Клянусь. И в знак наказания налагаю на себя
обет молчания. Теперь я никому не скажу даже слова и полслова. Не произнесу
и слога. Пока не простит меня мой всевышний господин. Прощай, да хранит он
тебя... Катя послушно двинулась на выход: - Прощайте. Если не обет, так
могила вас точно когда-нибудь исправит, похотливое вы мужское племя...
Разумеется, у Кати пропало все ее возвышенное настроение. Думать ни о чем не
хотелось - в голову начинали приходить сплошные мерзости и пакости. И тогда
она решила: - Зайду-ка я к Айше. Поболтаем. Поревем на пару. Развеюсь, может
быть... Но Айши в магазине не оказалось: - За ней зашел темнокожий молодой
человек и увлек ее куда-то... На душе у Кати еще больше потошнело, и она,
пытаясь сдержать слезоточивые эмоции, забежала в несколько других магазинов.
В рыбном купила огромного сырокопченого лангуста. В винном - бутылку белого
сухого. В музыкальном - диск с новыми романтическим балладами "Утешение-47".
Катя решила заесть, запеть, заглушить плохое настроение. Забыть о мерзком
Отце Прокопии, а заодно и о предстоящей свадьбе Константина и Чикиты. Катя
шла домой быстро, не глядя по сторонам. И напрасно. Могла бы и заметить за
окном одного из ресторанов сидящих за столиком Айшу и Гнудсона. Они так были
увлечены своим уединением, что тоже не смотрели по сторонам. И потому не
знали с чего собственно начать разговор. Первым дернулся Гнудсон: - Может
быть поговорим о китайской кухне? Но Айше эта идея не пришлась по вкусу: - Я
не привыкла говорить, я привыкла готовить... - А я привык есть. Ха-ха-ха...
- Ха-ха.., - из восточной вежливости подхватила Айша. И тогда Гнудсон понес
как никто иной: - А может, вы бы могли на словах приготовить что-нибудь
такое эдакое из тех ингредиентов, которые можно купить или накопать в нашем
городе. - А вы бы потом на словах съели приготовленное мною? - пыталась
подловить его острая на язычок и на шпильки девица. - Да нет, - несколько
расстроился Гнудсон оттого, что его не поняли, - Просто может я как-нибудь
на досуге попытался бы приготовить это рассказанное блюдо самостоятельно. Я
ведь просто влюблен в китайскую кухню. Я от нее совершенно без ума. Не
поверите, но я каждый день ем рис... Айша рентгентно посмотрела в область
его желудка: - Не поверю. Наверное, нет-нет, да и поедите жареной картошки?
- Бывает... - несколько смешался Гнудсон, - Но китайская кухня... Это
такое... Как вам объяснить? Я даже прочел китайскую гомеопатическую
энциклопедию... Айша пододвинулась к нему поближе:
интересуетесь чем-то другим. Прошлый раз вам нужны были сведения о Кате. А
теперь? Гнудсон немного замялся: - Теперь мне нужен один кулинарный
рецепт... Айша умудрено усмехнулась: - Не забивай мне баки, инспектор. - Я и
не забиваю, - нервно защелкал пальцами Гнудсон, - Мне правда нравится
китайская кухня. Айша умудренно усмехнулась два раза: - Если ты опять по
поводу Кати, то запомни: Катя очень хорошая девушка. И больше я тебе о ней
ничего не скажу. Она моя подруга... - Но я не.., - попытался настоять
инспектор. Свидетельница однако не позволила ему это проделать, продолжив: -
А если ты сделаешь ей что-нибудь плохое, то я подмешаю тебе траву Дунь-сунь.
Раз ты прочел энциклопедию, то должен знать, что это такое... Гнудсон
вздрогнул крупной мужской дрожью: - Да, знаю. Это ужасная трава. Человек,
съевший ее в количестве 300 граммов, умирает от двухмесячного беспробудного
поноса... - Верно, - преклонила перед ним голову Айша, - Но если честно, то
я не хотела бы видеть твою мумию на унитазе. Подумай. Ты ведь такой
симпатяшка, инспектор... И надежда тут же расправила мужские плечи: - Ты
говоришь, симпатяшка. Значит, я тебе нравлюсь... Айша просыпала соль из
солонки на скатерть и задумчиво вывела на ней пятно от горчицы: - Ты,
возможно, и нравишься, но мне не нравятся твои вонючие делишки. И за что я
только плачу налоги государству? Чтобы за мой счет ищейки втаптывали в грязь
честных людей... Гнудсону такой подход не понравился. И он запротестовал,
сидя напротив: - Я никого не втаптываю... - Так втопчешь, - махнула на него
гуттаперчевой рукой девушка. - Не ты, так с твоей помощью втопчут. - Ты не
права.., - по-прежнему пытался не соглашаться инспектор.
разбитое сердце: - Я бы хотела надеяться.... - Чертовы черномазые братья и
сестры.., - выругался ни с того, ни с сего инспектор. Айша чисто вылупилась
на него: - Ты о чем это, Гнудсон? - Взгляни, - показал полицейский за окно
на улицу, по обочине которой ползали Бобби, Чарли, Кристи и Молли. - Это мои
братья и сестры... - Какие миленькие... Но что они делают? - ужаснулась
девушка. Гнудсон простодушно объяснил: - Так, собирают всякую дрянь для игры
в "Угадай обезьяну". Мы, понимаешь, частенько играем дома всей семьей. Вот
они и находят для игры брошенных котят, кроликов, а также отлавливают всяких
крыс и пауков. - Как интересно.., - вновь подвинулась Айша. - Правда? -
почувствовал ее тепло Гнудсон, - Может быть и ты хочешь принять участие в
нашей игре. - Может быть и хочу, - заинтересованно почти притиснулась к нему
девушка, - Я пока не знаю. И, если что, то, конечно, только в группе
поддержки. Я могу прикасаться ко всякой гадости только в вареном или жареном
виде. Но Катя... Гнудсон с горечью плюнул под соседний столик: - Причем
здесь Катя? - Не забывай: Катя - моя подруга.., - чуть отодвинулась Айша.
Гнудсон тут же учуял охлаждение и попытался навернуть ускользающее:
хотел просто поговорить с тобой. О китайской кухне или может о системе
социальной помощи. Все равно. В нашем прошлом разговоре мне так понравилась
твоя логика, аргументация ... Я не из-за Кати, поверь. И вообще я решил
больше не иметь дел с тем клиентом, что копает под нее. Катя, ведь,
действительно честная девушка. И я честный человек... - Да, ну, - усомнилась
Айша. - И на детекторе лжи подтвердишь? Гнудсон смотрел на нее не моргая: -
Даже и на детекторе лжи... Айша расслабилась:
предложил: - Если ты, правда, не боишься меня, то может согласишься
как-нибудь зайти в гости. Девушка дрогнула: - Вот так сразу... - А почему бы
и нет, - предположил инспектор, - мы же будем не одни. Познакомишься с моими
предками. Может быть, матушка отличится на кулинарном фронте: приготовит нам
нечто, не уступающее китайскому "Блюду пяти ароматов, подернутых сизою
дымкой..." А потом сыграем в домашний вариант "Угадай обезьяны". - А это еще
что за явление Антихриста народу, - перебила его Айша, - Глянь-ка... Гнудсон
обернулся и увидел за окном чешущего вдоль них Отца Прокопия. Чесал он
как-то странно, молча кропя по ходу всех окружающих: таксистов, проституток,
дистрибьютеров, а также ползающих у них меж ног Бобби, Чарли, Кристи и
Молли. Не глядя, окропил он и сидящих за стеклом Айшу с Гнудсоном. Они
перекрестились в один голос: - Боже праведный, не иначе, дело к дождю...
Отец Святобартерный, ясно дело, промолчал...
Земляной Андрей
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Корнев Павел
Акунин Борис
Шилова Юлия