всей этой кутерьмы медленно подходил к старому дому и пруду. Не нужно,
думаю, сказывать, что это был Левко. Черный тулуп его был расстегнут.
Шапку держал он в руке. Пот валил с него градом. Величественно и мрачно
чернел кленовый лес, стоявший лицом к месяцу. Неподвижный пруд подул
свежестью на усталого пешехода и заставил его отдохнуть на берегу. Все
было тихо; в глубокой чаще леса слышались только раскаты соловья. Непре-
одолимый сон быстро стал смыкать ему зеницы; усталые члены готовы бьши
забыться и онеметь; голова клонилась... "Нет, эдак я засну еще здесь!" -
говорил он, подымаясь на ноги и протирая глаза. Оглянулся: ночь казалась
перед ним еще блистательнее. Какое-то странное, упоительное сияние при-
мешалось к блеску месяца. Никогда еще не случалось ему видеть подобного.
Серебряный туман пал на окрестность. Запах от цветущих яблонь и ночных
цветов лился по всей земле. С изумлением глядел он в неподвижные воды
пруда: старинный господский дом, опрокинувшись вниз, виден был в нем
чист и в каком-то ясном величии. Вместо мрачных ставней глядели веселые
стеклянные окна и двери. Сквозь чистые стекла мелькала позолота. И вот
почудилось, будто окно отворилось. Притаивши дух, не дрогнув и не спус-
кая глаз с пруда, он, казалось, переселился в глубину его и видит: напе-
ред белый локоть выставился в окно, потом выглянула приветливая головка
с блестящими очами, тихо светившими сквозь темно-русые волны волос, и
оперлась на локоть. И видит: она качает слегка головою, она машет, она
усмехается... Сердце его разом забилось... Вода задрожала, и окно закры-
лось снова. Тихо отошел он от пруда и взглянул на дом: мрачные ставни
были открыты; стекла сияли при месяце. "Вот как мало нужно полагаться на
людские толки, - подумал он про себя. - Дом новехонький; краски живы,
как будто сегодня он выкрашен. Тут живет кто-нибудь", - и молча подошел
он ближе, но все было в нем тихо. Сильно и звучно перекликались блиста-
тельные песни соловьев, и когда они, казалось, умирали в томлении и не-
ге, слышался шелест и трещание кузнечиков или гудение болотной птицы,
ударявшей скользким носом своим в широкое водное зеркало. Какую-то слад-
кую тишину и раздолье ощутил Левко в своем сердце. Настроив бандуру, за-
играл он и запел:
он в пруде, выглянула, внимательно прислушиваясь к песне. Длинные ресни-
цы ее были полуопущены на глаза. Вся она была бледна, как полотно, как
блеск месяца; но как чудна, как прекрасна! Она засмеялась... Левко
вздрогнул.
наклонив свою голову набок и опустив совсем густые ресницы.
лось в ее речи. - Парубок, найди мне мою мачеху! Я ничего не пожалею для
тебя. Я награжу тебя. Я тебя богато и роскошно награжу! У меня есть за-
рукавья, шитые шелком, кораллы, ожерелья. Я подарю тебе пояс, унизанный
жемчугом. У меня золото есть... Парубок, найди мне мою мачеху! Она
страшная ведьма: мне не было от нее покою на белом свете. Она мучила ме-
ня, заставляла работать, как простую мужичку. Посмотри на лицо: она вы-
вела румянец своими нечистыми чарами с щек моих. Погляди на белую шею
мою: они не смываются! они не смываются! они ни за что не смоются, эти
синие пятна от железных когтей ее. Погляди на белые ноги мои: они много
ходили; не по коврам только, по песку горячему, по земле сырой, по колю-
чему терновнику они ходили; а на очи мои, посмотри на очи: они не глядят
от слез... Найди ее, парубок, найди мне мою мачеху!..
катились по бледному лицу. Какое-то тяжелое, полное жалости и грусти
чувство сперлось в груди парубка.
нении, - но как мне, где ее найти?
регу играет в хороводе между моими девушками и греется на месяце. Но она
лукава и хитра. Она приняла на себя вид утопленницы; но я знаю, но я
слышу, что она здесь. Мне тяжело, мне душно от ней. Я не могу чрез нее
плавать легко и вольно, как рыба. Я тону и падаю на дно, как ключ. Отыщи
ее, парубок!
как будто тени, девушки в белых, как луг, убранный ландышами, рубашках;
золотые ожерелья, монисты, дукаты блистали на их шеях; но они были блед-
ны; тело их было как будто сваяно из прозрачных облак и будто светилось
насквозь при серебряном месяце. Хоровод, играя, придвинулся к нему бли-
же. Послышались голоса.
приречный тростник, тронутый в тихий час сумерек воздушными устами вет-
ра.
дывать ее. Лицо, платье - все на ней такое же, как и на других. Заметно
только было, что она неохотно играла эту роль. Толпа вытянулась верени-
цею и быстро перебегала от нападений хищного врага.
лости. - Мне жалко отнимать цыпленков у бедной матери!
она за вереницею и кидалась во все стороны, чтобы изловить свою жертву.
Тут Левко стал замечать, что тело ее не так светилось, как у прочих:
внутри его виделось что-то черное. Вдруг раздался крик: ворон бросился
на одну из вереницы, схватил ее, и Левку почудилось, будто у ней выпус-
тились когти и на лице ее сверкнула злобная радость.
дому.
ворона.
бишь Ганну; но суровый отец мешает тебе жениться на ней. Он теперь не
помешает; возьми, отдай ему эту записку...
ло... С непостижимым трепетом и томительным биением сердца схватил он
записку и... проснулся.
пригорка. - Так живо, как будто наяву!.. Чудно, чудно!.. - повторил он,
оглядываясь.
на; от пруда веял холод; над ним печально стоял ветхий дом с закрытыми
ставнями; мох и дикий бурьян показывали, что давно из него удалились лю-
ди. Тут он разогнул свою руку, которая судорожно была сжата во все время
сна, и вскрикнул от изумления, почувствовавши в ней записку. "Эх, если
бы я знал грамоте!" - подумал он, оборачивая ее перед собою на все сто-
роны. В это мгновение послышался позади его шум.
заклад, что это человек, а не черт! - так кричал голова своим сопутни-
кам, и Левко почувствовал себя схваченным несколькими руками, из которых
иные дрожали от страха. - Скидывай-ка, приятель, свою страшную личину!
Полно тебе дурачить людей! - проговорил голова, ухватив его за ворот, и
оторопел, выпучив на него глаз свой. - Левко, сын! - вскричал он, отсту-
пая от удивления и опуская руки. - Это ты, собачий сын! вишь, бесовское
рождение! Я думаю, какая это шельма, какой это вывороченный дьявол стро-
ит штуки! А это, выходит, все ты, невареный кисель твоему батьке в гор-
ло, изволишь заводить по улице разбои, сочиняешь песни!.. Эге-ге-ге,
Левко! А что это? Видно, чешется у тебя спина! Вязать его!
ко.
рова рука!
людьку и высекая огонь.