Востоке ты, чай, плохо жил, впроголодь?
чальными, как у старика. Шельга вытащил из жилетного кармана леденец и
постучал им Ивану в зубы, покуда те не разжались, - леденец проскользнул
в рот.
писем на спине не пишем, за семь тысяч верст под вагонами не посылаем
никуда. Видишь, как у нас хорошо на островах, и - это все, знаешь, чье?
Это все мы детям отдали на вечные времена. И река, и острова, и лодки, и
хлеба с колбасой, - ешь досыта - все твое...
войне.
хи собирать, белок ловить для пищи, бегать за чем пошлют...
Отвечай, не бойся. Мы тебя не выдадим. Теперь ты - наш брат...
восемь дней шли пешком. Покуда пришли на огнедышащую гору...
ничего не знали А когда узнали, трое ушли, потом еще двое ушли, жрать
стало нечего. Остались он да я...
опущенной, остриженной голове...
спине написал письмо, ты не мойся, рубашки, жилетки не снимай, хоть че-
рез год, хоть через два - доберись до Петрограда, найди Петра Петровича
Гарина и ему покажи, что написано, он тебя наградит..."
Гарина?
Они, говорит, всю страну до ручки довели, - поезда не ходят, почты нет,
жрать нечего, из города все разбежались..." Где ему знать, - он на горе
сидит шестой год...
лестели глаза.) Золото под землей ищет...
добится?
знаешь, сердитый...
Шельга еще раз внимательно осмотрел надпись у него на спине. Затем сфо-
тографировал ее.
Шельга. - Не было у тебя ничего: ни отца, ни матери, одно голодное пузо.
Теперь все есть, всего по горло, - живи, учись, расти на здоровье. Та-
рашкин тебя научит уму-разуму, ты его слушайся. Прощай. Дня через три
увижу Гарина, поручение твое передам.
несся за темными зарослями.
местный пассажирский самолет скрылся за снежными облаками. Кучка прово-
жающих постояла, задрав головы к лучезарной синеве, где лениво кружил
стервятник да стригли воздух ласточки, но дюралюминиевая птица уже лете-
ла черт знает где.
медленно падающую вниз лиловато-зеленую землю. Ниточками вились по ней
дороги. Игрушечными - слегка наклонными - казались гнезда построек, ко-
локольни. Справа, вдалеке, расстилалась синева воды.
само облако появилось близко внизу.
ными улыбками людей, умеющих владеть собой. Воздушное передвижение было
еще внове Несмотря на комфортабельную кабину, журналы и каталоги, разб-
росанные на откидных столиках, на видимость безопасного уюта, - пассажи-
рам все же приходилось уверять себя, что, в конце концов, воздушное со-
общение гораздо безопаснее, чем, например, пешком переходить улицу. То
ли дело в воздухе. Встретишься с облаком - пронырнешь, лишь запотеют ок-
на в кабине, пробарабанит град по дюралюминию или встряхнет аппарат, как
на ухабе, - ухватишься за плетеные ручки кресла, выкатив глаза, но сосед
уже подмигивает, смеется: вот это так ухабик! Налетит шквал из тех, что
в секунду валит мачты на морском паруснике, ломает руль, сносит лодки,
людей в бушующие волны, - металлическая птица прочна и увертлива, - кач-
нется на крыло, взвоет моторами, и уже выскочила, взмыла на тысячу мет-
ров выше гнездовины урагана.
той под ногами, и с качкой. Гул мотора мешал говорить. Кое-кто надел на
голову наушники с микрофонными мембранами, и завязалась беседа. Напротив
Шельги сидел худощавый человек лет тридцати пяти в поношенном пальто и
клетчатой кепке, видимо приобретенной для заграничного путешествия.
изящный профиль, русая бородка, рот сложен спокойно и твердо. Сидел он
сутулясь, сложив на коленях руки. Шельга с улыбкой сделал ему знак. Че-
ловек надел наушники. Шельга спросил:
Земляк - я вас помню. Вы Хлынов Алексей Семенович. (Наклон головы.) Вы
теперь где работаете?
лушенный гулом мотора слабый голос Хлынова.
хера произведено атомное распадение ртути.
уперлись в собеседника. Шельга сказал:
ности еще далеко... Хотя, - Хлынов глядел на клубистые, как снег, поля
облаков, глубоко внизу застилающие землю, - от кабинета физика до мас-
терской завода шаг не велик. Принцип насильственного разложения атома
должен быть прост, чрезвычайно прост. Вы знаете, конечно, что такое
атом?
шаром. И все же мы измеряем атом, исчисляем скорость вращения его элект-
ронов, его массу, величину электрического заряда. Мы подбираемся к само-
му сердцу атома, к его ядру. В нем весь секрет власти над материей. Бу-
дущее человечества зависит от того, сможем ли мы овладеть ядром атома,
частичкой материальной энергии, величиной в одну стобиллионную сантимет-
ра.
щи, почудеснее сказок Шехеразады, но они не были сказкой. В то время,
когда диалектика истории привела один класс к истребительной войне, а
другой - к восстанию; когда горели города, и прах, и пепел, и газовые
облака клубились над пашнями и садами; когда сама земля содрогалась от
гневных криков удушаемых революций и, как в старину, заработали в тюрем-
ных подвалах дыба и клещи палача; когда по ночам в парках стали вырас-
тать на деревьях чудовищные плоды с высунутыми языками; когда упали с
человека так любовно разукрашенные идеалистические ризы, - в это чудо-
вищное и титаническое десятилетие одинокими светочами горели удиви-
тельные умы ученых.
полетело навстречу. Аппарат прокатился и стал. Соскочил на траву пилот.
Пассажиры вышли размять ноги. Закурили папиросы. Шельга в стороне лег на
траву, закинул руки, и чудно было ему глядеть на далекие облака с сине-
ватыми днищами. Он только что был там, летел среди снежных легких гор,
над лазоревыми провалами.
пальтишке, около крыла серой рубчатой птицы. Человек как человек, - даже
кепка из Ленинградодежды.
рассказал ему, не называя ничьих имен, все, что знал о необычайных опы-
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Березин Федор