проводит на верху за занятиями, не по принуждению, а по
собственному желанию. Он чрезвычайно самолюбив и не хочет
выдержать экзамен посредственно, а отлично.
синий фрак с бронзовыми пуговицами, золотые часы и
лакированные сапоги; к крыльцу подают фаэтон папа, Николай
откидывает фартук, и Володя с St.-Jerome'ом едут в
университет. Девочки, в особенности Катенька, с радостными,
восторженными лицами смотрят в окно на стройную фигуру
садящегося в экипаж Володи, папа говорит: "Дай бог, дай бог",
- а бабушка, тоже притащившаяся к окну, со слезами на глазах,
крестит Володю до тех пор, пока фаэтон не скрывается за углом
переулка, и шепчет что-то.
"Что? хорошо? сколько?", но уже по веселому лицу его видно,
что хорошо. Володя получил пять. На другой день с теми же
желаниями успеха и страхом провожают его и встречают с тем же
нетерпением и радостию. Так проходит девять дней. На десятый
день предстоит последний, самый трудный экзамен - закона
божьего, все стоят у окна и еще с большим нетерпением ожидают
его. Уже два часа, а Володи нет.
прильнув к стеклу.
Володя, но уже не в синем фраке и серой фуражке, а в
студенческом мундире с шитым голубым воротником, в треугольной
шляпе и с позолоченной шпагой на боку.
Володю в мундире, и падает в обморок.
обнимает меня, Любочку, Мими и Катеньку, которая при этом
краснеет до самых ушей. Володя не помнит себя от радости. И
как он хорош в этом мундире! Как идет голубой воротник к его
чуть пробивающимся черным усикам! Какая у него тонкая длинная
талия и благородная походка! В этот достопамятный день все
обедают в комнате бабушки, на всех лицах сияет радость, и за
обедом, во время пирожного, дворецкий, с прилично-величавой и
вместе веселой физиономией, приносит завернутую в салфетку
бутылку шампанского. Бабушка в первый раз после кончины maman
пьет шампанское, выпивает целый бокал, поздравляя Володю, и
снова плачет от радости, глядя на него. Володя уже один в
собственном экипаже выезжает со двора, принимает к себе своих
знакомых, курит табак, ездит на балы, и даже я сам видел, как
раз он в своей комнате выпил две бутылки шампанского с своими
знакомыми и как они при каждом бокале называли здоровье
каких-то таинственных особ и спорили о том, кому достанется le
fond de la bouteille *). Он обедает, однако, регулярно дома и
после обеда по-прежнему усаживается в диванной и о чем-то
вечно таинственно беседует с Катенькой; но сколько я могу
слышать - как не принимающий участия в их разговорах, - они
толкуют только о героях и героинях прочитанных романов, о
ревности, о любви; и я никак не могу понять, что они могут
находить внимательного в таких разговорах и почему они так
тонко улыбаются и горячо спорят.
понятной дружбы между товарищами детства, существуют какие-то
странные отношения, отдаляющие их от нас и таинственно
связывающие их между собой.
застенчивость и неловкость движений, свойственные девочке в
переходном возрасте, уступили место гармонической свежести и
грациозности только что распустившегося цветка; но она не
переменилась Те же светло-голубые глаза и улыбающийся взгляд,
тот же, составляющий почти одну линию со лбом, прямой носик с
крепкими ноздрями и ротик с светлой улыбкой, те же крошечные
ямочки на розовых прозрачных щечках, те же беленькие ручки...
и к ней по-прежнему почему-то чрезвычайно идет название
чистенькой девочки. Нового в ней только густая русая коса,
которую она носит как большие, и молодая грудь, появление
которой заметно радует и стыдит ее.
нею вместе, она во всех отношениях совсем другая девочка.
нее ноги до сих пор еще гусем и прегадкая талия. Хорошего во
всей ее фигуре только глаза, и глаза эти действительно
прекрасны - большие, черные, и с таким неопределимо приятным
выражением важности и наивности, что они не могут не оставить
внимания. Любочка во всем проста и натуральна; Катенька же как
будто хочет быть похожей на кого-то. Любочка смотрит всегда
прямо и иногда, остановив на ком-нибудь свои огромные черные
глаза, не спускает их так долго, что ее бранят за это, говоря,
что это неучтиво; Катенька, напротив, опускает ресницы,
щурится и уверяет, что она близорука, тогда как я очень хорошо
знаю, что она прекрасно видит. Любочка не любит ломаться при
посторонних, и, когда кто-нибудь при гостях начинает целовать
ее, она дуется и говорит, что терпеть не может нежностей;
Катенька, напротив, при гостях всегда делается особенно нежна
к Мими и любит, обнявшись с какой-нибудь девочкой, ходить по
зале. Любочка страшная хохотунья и иногда, в припадке смеха,
машет руками и бегает по комнате; Катенька, напротив,
закрывает рот платком или руками, когда начинает смеяться.
Любочка всегда сидит прямо и ходит опустив руки; Катенька
держит голову несколько набок и ходит сложив руки. Любочка
всегда ужасно рада, когда ей удается поговорить с большим
мужчиной, и говорит, что она непременно выйдет замуж за
гусара; Катенька же говорит, что все мужчины ей гадки, что она
никогда не выйдет замуж, и делается совсем другая, как будто
она боится чего-то, когда мужчина говорит с ней. Любочка вечно
негодует на Мими за то, что ее так стягивают корсетами, что
"дышать нельзя", и любит покушать; Катенька, напротив, часто,
поддевая палец под мыс своего платья, показывает нам, как оно
ей широко, и ест чрезвычайно мало. Любочка любит рисовать
головки; Катенька же рисует только цветы и бабочек. Любочка
играет очень отчетливо фильдовские концерты, некоторые сонаты
Бетховена; Катенька играет варьяции и вальсы, задерживает
темп, стучит, беспрестанно берет педаль и, прежде чем начинать
играть что-нибудь, с чувством берет три аккорда arpeggio...
большую, и поэтому гораздо больше мне нравится.
университет, и чаще обыкновенного приходит обедать к бабушке.
Впрочем, причина его веселья, как я узнал от Николая, состоит
в том, что он в последнее время выиграл чрезвычайно много.
Случается даже, что он вечером, перед клубом, заходит к нам,
садится за фортепьяно, собирает нас вокруг себя и, притоптывая
своими мягкими сапогами (он терпеть не может каблуков и
никогда не носит их), поет цыганские песни. И надобно тогда
видеть смешной восторг его любимицы Любочки, которая с своей
стороны обожает его. Иногда он приходит в классы и с строгим
лицом слушает, как я сказываю уроки, но по некоторым словам,
которыми он хочет поправить меня, я замечаю, что он плохо
знает то, чему меня учат. Иногда он потихоньку мигает и делает
нам знаки, когда бабушка начинает ворчать и сердится на всех
без причины. "Ну, досталось же нам, дети", - говорит он потом.
Вообще он понемногу спускается в моих глазах с той
недосягаемой высоты, на которую его ставило детское
воображение. Я с тем же искренним чувством любви и уважения
целую его большую белую руку, но уже позволяю себе думать о
нем, обсуживать его поступки, и мне невольно приходят о нем
такие мысли, присутствие которых пугает меня. Никогда не
забуду я случая, внушившего мне много таких мыслей и
доставившего мне много моральных страданий.
жилете, вошел в гостиную с тем, чтобы взять с собой на бал
Володю, который в это время одевался в своей комнате. Бабушка
в спальне дожидалась, чтобы Володя пришел показаться ей (она
имела привычку перед каждым балом призывать его к себе,
благословлять, осматривать и давать наставления). В зале,
освещенной только одной лампой, Мими с Катенькой ходила взад и
вперед, а Любочка сидела за роялем и твердила второй концерт
Фильда, любимую пьесу maman.