Чтение 16–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

- Но вы можете помочь нам, создав ему иную.

- Какую?

- Например, восстановив Карла Второго.

- Боже мой! - воскликнул Мазарини. - Неужели несчастный король еще
увлекается этой химерой?

- Разумеется, - возразил Людовик, испугавшись препятствий, которые
верный глаз его министра видел в этом предприятии. - Он просит для это-
го... не более... как миллион.

- Только-то! Один миллион, не больше! - насмешливо повторил Мазарини
с итальянским акцентом. - Братец, всего-навсего миллиончик, братец! Ка-
кое-то семейство нищих!

- Монсеньер, - сказал Людовик XIV, подняв голову, - это семейство ни-
щих - ветвь нашего дома.

- А ваше величество так богаты, что можете раздавать миллионы? У вас
есть миллионы?

- Да, - отвечал юный король с величественной скорбью, которую он су-
мел, однако, скрыть, - да, господин кардинал, я знаю, что я беден, но
французская корона стоит все же миллиона; а для доброго дела я, пожалуй,
готов заложить свою корону. Я найду еврея, которые охотно дадут мне за
нее миллион.

- Итак, вы говорите, ваше величество, что вам нужен миллион? - спро-
сил Мазарини.

- Да, миллион.

- Ваше величество сильно ошибаетесь. Вам нужно гораздо больше. Берну-
ин!.. Вы сейчас узнаете, сколько вам нужно на самом деле... Бернуин!

- Как, господин кардинал? Вы собираетесь спрашивать лакея о моих де-
лах?

- Бернуин! - повторил кардинал, притворяясь, что не замечает возмуще-
ния короля. - Пойди сюда и скажи, какую сумму я хотел иметь сейчас?

- Монсеньер! Монсеньер! - повысил голос Людовик, побледнев от негодо-
вания. - Разве вы не слыхали моих слов?

- Не гневайтесь, ваше величество: я открыто веду ваши дела. Во Фран-
ции все это знают: книги мои не под замками. Бернуин, что ты сейчас
здесь делал?

- Складывал цифры.

- И сложил?

- Точно так.

- И все для того, чтобы узнать, сколько нужно его величеству в насто-
ящую минуту? Не так ли я сказал тебе? Говори откровенно, друг мой.

- Да, так вы изволили сказать.

- Хорошо. А сколько было нужно?

- Сорок пять миллионов, кажется.

- А какую сумму насчитали мы, соединив все паши средства, ничего не
пропустив?

- Тридцать девять миллионов двести шестьдесят тысяч франков.

- Хорошо, Бернуин, больше мне ничего от тебя не нужно. Теперь оставь
нас, - прибавил кардинал, устремив проницательный взгляд на молодого ко-
роля, который не мог вымолвить ни слова от изумления и едва прошептал:

- Но... однако же...

- А, вы еще сомневаетесь? - спросил кардинал. - Так вот доказа-
тельство того, что я вам сказал.

И он вынул из-под подушки листок, исписанный цифрами, и подал его ко-
ролю, который отвернулся, до такой степени он был огорчен.

- Вы желаете получить миллион, а так как он в этот счет не внесен,
значит, вам нужно сорок шесть миллионов. Поверьте, в мире нет еврея, ко-
торый решился бы дать взаймы такую сумму, даже под залог французской ко-
роны.

Король, сжав кулаки под пышными манжетами, отодвинул свое кресло.

- Тогда, - сказал он, - брат мой, король английский, умрет с голоду.

- Ваше величество, - отвечал Мазарини тем же тоном, - не забывайте
пословицы, которая выражает самую здравую политику: "Будь доволен, что
ты беден, когда твой сосед беден тоже".

Людовик подумал несколько минут, с любопытством поглядывая на бумагу,
краешек которой высовывался из-под подушки.

- Итак, - повторил он, - исполнить моей просьбы о деньгах никоим об-
разом нельзя?

- Невозможно.

- Подумайте: он будет моим врагом, если вступит на престол без моей
помощи.

- Если ваше величество боитесь только этого, то можете быть спокойны!
- с живостью заверил его кардинал.

- Хорошо, я больше не настаиваю.

- По крайней мере, убедил ли я ваше величество? - спросил Мазарини,
беря руку короля.

- Вполне.

- Просите о чем угодно другом, и я почту за счастье исполнить ваше
желание.

- Любую мою просьбу?

- Все, все! Разве я не предан душой и телом вашему величеству? Эй,
Бернуин! Факелов и провожатых его величеству! Его величество возвращает-
ся в свои покои.

- Нет еще, кардинал! Раз вы готовы исполнить любую, другую мою
просьбу, то я воспользуюсь случаем...

- Для вашего величества? - протянул кардинал, надеясь, что король за-
говорит наконец о его племяннице.

- Нет, не для меня, а опять для брата моего Карла.

Лицо Мазарини снова омрачилось, он пробормотал несколько слов, но ко-
роль их не расслышал.

ПОЛИТИКА КАРДИНАЛА МАЗАРИНИ

Вместо нерешительности, с какой четверть часа назад юный король обра-
щался к кардиналу, теперь в его глазах блистала воля. С ней можно было
бороться, может быть, даже победить ее, но воспоминание о поражении,
точно рана, жгло бы сердце короля.

- Господин кардинал, - сказал Людовик, - на этот раз моя просьба не
затруднит вас. Исполнить ее легче, чем найти миллион.

- Ваше величество так полагаете? - спросил кардинал, посматривая на
молодого короля хитрым взглядом, умевшим читать затаенные мысли.

- Да, я так думаю, и когда вы узнаете, о чем я намерен просить...

- А вы думаете, я этого не знаю?

- Как? Вы знаете, о чем я хочу просить?

- Выслушайте меня, ваше величество... Вот вам собственные слова коро-
ля Карла...

- Посмотрим!

- Слушайте: "Если этот скряга, этот мерзкий итальянец..."

- Господин кардинал!

- Если это не слова его, то, наверное, их смысл. Поверьте, я вовсе не
сержусь на него. Каждый из нас смотрит на других через призму своих
страстей. Король Карл сказал вам: "Если этот мерзкий итальянец откажет
нам в миллионе, который мы у него просим; если мы будем принуждены, за
неимением денег, отказаться от дипломатии, то, по крайней мере, выпросим
у него пятьсот дворян".

Король вздрогнул, потому что кардинал ошибся только в цифре.

- Не так ли, ваше величество, не этого ли просил он? - воскликнул
кардинал с торжествующим видом. - Потом Карл Второй прибавил еще: "У ме-
ня есть друзья по ту сторону пролива; этим друзьям недостает только на-
чальника и знамени. Когда они увидят меня, когда увидят французское зна-
мя, то непременно пойдут за мной: они поймут, что я пользуюсь вашей по-
мощью. Французский мундир в моем войске заменит тот миллион, в котором
кардинал мне откажет (он очень хорошо знал, что я не дам ему миллиона).
Я одержу победу при помощи этих пятисот дворян, и вся честь победы будет
принадлежать вашему величеству". Вот что сказал он вам или почти то же,
- не так ли? И, верно, разукрасил речь свою блестящими метафорами, увле-
кательными картинами; ведь в этом семействе все любят ораторствовать.
Его отец говорил даже на эшафоте.

От стыда на лице Людовика XIV выступил пот. Он чувствовал, что не мо-
жет позволить, чтобы при нем оскорбляли его брата; но он не знал еще,
как проявить свою волю, особенно в присутствии человека, которому все
повиновались, даже вдовствующая королева.

Наконец он превозмог себя.

- Но, господин кардинал, нам нужно не пятьсот человек, а только двес-
ти.

- Вы видите, ваше величество, я угадал, о чем он просит.

- Я никогда не сомневался в вашей проницательности и потому думаю,
что вы не откажете моему брату Карлу в просьбе, такой простой и легко
исполнимой, в просьбе, которую я приношу вам от его имени или, лучше
сказать, от своего имени.

- Ваше величество, - отвечал Мазарини, - вот уже тридцать лет, как я
управляю политическими делами. Сначала я управлял вместе с кардиналом
Ришелье, потом один. Политика эта была не всегда честной, надо приз-
наться; но она никогда не была неразумной. Та политика, которую предла-
гают вашему величеству, и бесчестна и неразумна.

- Бесчестна!

- Вы подписали трактат с Кромвелем?

- Да, и в этом трактате Кромвель даже подписался выше меня.

- А зачем вы подписались так низко? Кромвель нашел хорошее место и
занял его; таков уж его обычай. Но вернемся к делу. Вы заключили договор