Чтение 16–й страницы книги ~Зверобой, или Первая тропа войны~

классам общества всегда и везде, один из тех гимнов, которые рождены
чувством и взывают к чувству. Хетти научилась ему у своей матери. Слушая
эту простую мелодию, Хаттер всегда чувствовал, как смягчается его серд-
це, дочь отлично знала это и часто этим пользовалась, побуждаемая инс-
тинктом, который часто руководит слабоумными существами, особенно когда
они стремятся к добру.

Едва только послышался приятный голос Хетти, как шум весел смолк и
священная мелодия одинаково зазвучала в трепетной тишине пустыни. По ме-
ре того как Хетти смелела, голос ее становился все сильнее, и скоро весь
воздух наполнился смиренным славословием безгрешной души. Молодые люди
не оставались безучастными к трогательному напеву: они взялись за весла,
лишь когда последний звук песни замер на отдаленном берегу. Сам Хаттер
был растроган, ибо, как ни огрубел он вследствие долгой жизни в пустыне,
душа его продолжала оставаться той страшной смесью добра и зла, которая
так часто бывает свойственна человеческой природе.

- Ты что-то грустна сегодня, девочка, - сказал отец. Когда Хаттер об-
ращался к младшей дочери, его речь обличала в нем человека, получившего
в юности коекакое образование. - Мы только что спаслись от врагов, и нам
следует скорее радоваться.

- Ты никогда не сделаешь этого, отец! - сказала Хетти тихо, укориз-
ненным тоном, взяв его узловатую, жесткую руку. - Ты долго говорил с
Гарри Марчем, но у вас обоих не хватит духу сделать это.

- Ты не можешь понять таких вещей, глупое дитя... Очень дурно с твоей
стороны подслушивать!

- Почему вы с Гарри хотите убивать людей, особенно женщин и детей?

- Тише, девочка, тише! У нас теперь война, и мы должны поступать с
нашими врагами так же, как они поступают с нами.

- Это неправда, отец! Я слышала, что говорил Зверобой, Вы должны пос-
тупать с вашими врагами так же, как вы бы хотели, чтобы они поступали с
вами. Ни один человек не хочет, чтобы враги убили его.

- Во время войны мы должны убивать наших врагов, девочка, иначе они
нас убьют. Кто-нибудь да должен начать: кто начнет первый, тот, по всей
вероятности, одержит победу. Ты ничего не смыслишь в этих делах, бедная
Хетти, и поэтому лучше молчи.

- Джудит говорит, что это нехорошо, отец, а Джудит умнее меня.

- Джудит не посмеет говорить со мной о таких вещах; она действительно
умнее тебя и знает, что я этого не терплю. Что ты предпочитаешь, Хетти:
потерять собственный скальп, который потом продадут французам, или чтобы
мы убили наших врагов и помешали им вредить нам?

- Я не хочу ни того, ни другого, отец. Не убивай их, и они не тронут
нас. Торгуй мехами и заработай побольше денег, если можешь, но не торгуй
кровью.

- Ладно, ладно, дитя! Поговорим лучше о том, что тебе понятно. Ты ра-
да, что опять видишь нашего старого друга Марча? Ты любишь Непоседу и
должна знать, что когда-нибудь он станет твоим братом, а может быть, и
ближе, чем братом.

- Это невозможно, отец, - сказала девушка после продолжительного мол-
чания. - Непоседа имел уже и отца и мать. У человека не бывает их дваж-
ды.

- Так кажется твоему слабому уму, Хетти. Когда Джудит выйдет замуж,
отец ее мужа будет ее отцом и сестра мужа ее сестрой. Если она выйдет
замуж за Непоседу, он станет твоим братом.

- Джудит никогда не выйдет за Непоседу, - возразила девушка кротко,
но решительно. - Джудит не любит Непоседу.

- Этого ты не можешь знать, Хетти. Гарри Марч самый красивый, самый
сильный и самый смелый молодой человек из всех, кто когда-либо бывал на
озере.

А Джудит замечательная красавица, и я не знаю, почему бы им не поже-
ниться? Он очень ясно намекнул, что готов пойти со мной в поход, если я
дам свое согласие на их брак.

Хетти начала ходить взад и вперед, что было у нее признаком душевной
тревоги. С минуту она ничего не отвечала. Отец, привыкший к ее страннос-
тям и не подозревавший истинной причины ее горя, спокойно продолжал ку-
рить.

- Непоседа очень, очень красив, отец! - сказала Хетти выразительно и
простодушно, чего никогда не сделала бы, если бы привыкла больше счи-
таться с мнением других людей.

- Говорю тебе, дитя, - пробормотал старый Хаттер, не вынимая трубки
изо рта, - он самый смазливый юнец в этой части страны, а Джудит самая
красивая молодая женщина, которую я видел, с тех пор как ее бедная мать
прожила свои лучшие дни.

- Очень дурно быть безобразной, отец?

- Бывают грехи и похуже, но ты совсем не безобразна, хотя не так кра-
сива, как Джудит.

- Джудит счастливее меня оттого, что она так красива?

- Может быть, да, дитя, а может быть, и нет. Но поговорим о другом, в
этом ты с трудом разбираешься, бедная Хетти. Как тебе нравится наш новый
знакомый, Зверобой?

- Он некрасив, отец. Непоседа красивее Зверобоя.

- Это правда. Но говорят, что он знаменитый охотник. Слава о нем дос-
тигла моих ушей, прежде чем я его увидел, и надеюсь, он окажется таким
же отважным воином. Однако не все мужчины похожи друг на друга, дитя, и
я знаю по опыту - нужно немало времени, чтобы сердце у человека закали-
лось для жизни в пустыне.

- А у тебя оно закалилось, отец, и у Непоседы тоже?

- Ты иногда задаешь трудные вопросы, Хетти. У тебя доброе сердце, и
оно создано скорее для жизни в поселениях, чем в лесу, тогда как твой
разум больше годится для леса, чем для поселений.

- Почему Джудит гораздо умнее меня, отец?

- Помоги тебе небо, дитя, - на такой вопрос я не могу ответить. Сам
бог наделяет нас и рассудком и красотой. Он дает эти дары тому, кому
считает нужным. А ты хотела бы быть умнее?

- О нет! Даже мой маленький разум смущает меня. Чем упорнее я думаю,
тем более несчастной себя чувствую. От мыслей нет мне никакой пользы, но
мне бы хотелось быть такой же красивой, как Джудит.

- Зачем, бедное дитя? Красота твоей сестры может вовлечь ее в беду,
как когда-то вовлекла ее мать. Красота только возбуждает зависть.

- Ведь мать была и добра и красива, - возразила девушка, и из глаз ее
потекли слезы, что случалось всегда, когда она вспоминала о покойнице.

Старый Хаттер при этом упоминании о своей жене хотя и не особенно
взволновался, но все же нахмурился и умолк в раздумье. Он продолжал ку-
рить, видимо, не желая отвечать, пока его простодушная дочь не повторила
своих слов, предполагая, что отец с ней не согласен.

Тогда он выколотил пепел из трубки и, с грубой лаской положив руку на
голову дочери, произнес в ответ:

- Твоя мать была слишком добра для этого мира, хотя, может быть, и не
все так думают. Красивая внешность не создала ей друзей. Не стоит горе-
вать, что ты не так похожа на нее, как твоя сестра. Поменьше думай о
красоте, дитя, и побольше о твоих обязанностях, и тогда здесь, на озере,
ты будешь счастливей чем в королевском дворце.

- Я это знаю, отец, но Непоседа говорит, что для молодой женщины кра-
сота - это все.

Хаттер издал недовольное восклицание и пошел на нос баржи через каю-
ту. Простодушное признание Хетти в своей склонности к Марчу встревожило
его, и он решил немедленно объясниться со своим гостем. Прямота и реши-
тельность были лучшими свойствами этой грубой натуры, в котором семена,
заброшенные образованием, видимо, постоянно сталкивались с плодами жиз-
ни, исполненной суровой борьбы. Пройдя на нос, он вызвался сменить Зве-
робоя у весла, а молодому охотнику предложил занять место на корме. Ста-
рик и Непоседа остались с глазу на глаз.

Когда Зверобой появился на своем новом посту, Хетти исчезла. Некото-
рое время он в одиночестве направлял медленное движение судна. Однако
немного погодя из каюты вышла Джудит, словно она желала развлечь незна-
комца, оказавшего услугу ее семейству. Звездный свет был так ярок, что
все кругом было ясно видно, а блестящие глаза девушки выражали такую
доброту, когда встретились с глазами юноши, что он не мог не заметить
этого. Пышные волосы Джудит обрамляли ее одухотворенное приветливое ли-
цо, казавшееся в этот час еще прекраснее.

- Я думала, что умру от смеха, Зверобой, - кокетливо начала красави-
ца, - когда увидела, как этот индеец нырнул в реку! Это был очень видный
собой дикарь, - прибавила девушка, считавшая физическую красоту чем-то
вроде личной заслуги. - Жаль, мы не могли остановиться, чтобы поглядеть,
не слиняла ли от воды его боевая раскраска.

- А я боялся, что они выстрелят в вас, Джудит, - сказал Зверобой. -
Очень опасно для женщины выбегать из-под прикрытия на глазах у целой дю-
жины мингов.

- Почему же вы сами вышли из каюты, несмотря на то что у них были
ружья? - спросила девушка, выказав при этом больше интереса, чем ей хо-
телось. Она произнесла эти слова с притворной небрежностью - результат
врожденной хитрости и долгой практики.

- Мужчина не может видеть женщину в опасности и не прийти к ней на
помощь.

Сказано это было совсем просто, но с большим чувством, и Джудит наг-
радила собеседника такой милой улыбкой, что даже Зверобой, составивший
себе на основании рассказов Непоседы очень худое мнение о девушке, не
мог не поддаться ее очарованию. Между ними сразу установилось взаимное
доверие, и разговор продолжался.

- Я вижу, что слова у вас не расходятся с делом, Зверобой, - продол-
жала красавица, усаживаясь у ног молодого охотника. - Надеюсь, мы будем
добрыми друзьями. У Гарри Непоседы бойкий язык, и он хоть и великан, а