сидела на привязи, он бегал по всему поселку, исследуя, изучая его и на-
бираясь опыта. Он быстро ознакомился с повадками человеческих существ,
но такое близкое знакомство не вызвало в нем пренебрежения к ним. Чем
больше он узнавал людей, тем больше убеждался в их могуществе.
когда алтари, воздвигнутые его руками, рушатся, но волку и дикой собаке
такая боль неведома. В противоположность человеку, боги которого - это
легкая дымка мечты, никогда не обретающая реальности, это призраки, на-
деленные добротой и силой, это взлеты его я в царство духа, - в противо-
положность человеку волк и дикая собака, пригревшиеся у разведенного че-
ловеком костра, видят, что их боги облечены в плоть и кровь, что они
осязаемы, занимают определенное место в пространстве и добиваются своих
целей, оправдывают свое назначение в жизни, подчиняясь закону времени.
Вера в таких богов дается легко, ее ничто не может поколебать. От такого
бога никуда не уйдешь. Вот он стоит во весь рост, с палкой в руке - все-
сильный, гневный и добрый. В нем тайна и могущество, облеченные плотью,
которая истекает кровью, когда ее рвут, и которая на вкус ничем не хуже
любого другого мяса.
несомненными и вездесущими богами. И он покорился им, так же как покори-
лась его мать Кичи, едва только она услышала свое имя из их уст. Он ус-
тупал им дорогу. Когда они подзывали его - он подходил, когда прогоняли
прочь - поспешно убегал, когда грозили - припадал к земле, потому что за
каждым их желанием была сила, которая проявлялась при помощи кулака и
палки, летающих по воздуху камней и обжигающих болью ударов бича.
поступки зависели от их велений. Его тело они вольны были искалечить,
растоптать или пощадить. Этот урок Белый Клык запомнил быстро, но дался
он ему не легко, - слишком многое в его натуре восставало против того, с
чем ему приходилось сталкиваться на каждом шагу. И вместе с тем незамет-
но для самого себя Белый Клык начинал постигать прелесть новой жизни,
хотя привыкать к ней было и трудно и неприятно. Он отдал свою судьбу в
чужие руки и снял с себя всякую ответственность за собственное существо-
вание. Уже одно это служило ему наградой, потому что опираться на друго-
го всегда легче, чем стоять одному.
и душой и телом. Белый Клык не мог отречься от наследия предков, не мог
забыть Северную глушь. Бывали дни, когда он выходил на опушку леса и
стоял там, прислушиваясь к зовам, влекущим его вдаль. И с таких прогулок
он возвращался беспокойный, встревоженный, жалобно и тихо повизгивая,
ложился рядом с Кичи и лизал ей морду своим быстрым, пытливым язычком.
несправедливы и жадны взрослые собаки при раздаче мяса и рыбы. Убедился,
что мужчины справедливы, дети жестоки, а женщины добры и от них скорее,
чем от других, можно получить кусок мяса или кость. А после двух или
трех стычек с матерями щенят Белый Клык понял, что с этими фуриями лучше
не связываться, - чем дальше от них держаться, тем будет спокойнее.
его. Белый Клык не избегал драк с ним, но всегда терпел поражение. Такой
противник был ему не по силам. Лип-Лип преследовал свою жертву всюду.
Стоило Белому Клыку отойти от матери, и забияка был тут как тут, ходил
за ним по пятам, рычал, привязывался к нему и, если людей поблизости не
было, лез в драку. Эти стычки доставляли Лип-Липу громадное удо-
вольствие, потому что он всегда выходил из них победителем. Но то, что
было для Лип-Липа самым большим наслаждением в жизни, приносило Белому
Клыку лишь одни страдания.
за поражением, но не смирялся. И все-таки эта вечная вражда начинала
сказываться на нем. Он стал злобным и угрюмым. Свирепость была
свойственна ему как волку, а бесконечные преследования еще больше ожес-
точали его. То добродушное, веселое, юное, что было в нем, не находило
себе выхода. Он никогда не играл и не возился со своими сверстниками:
Лип-Лип не допускал этого. Стоило Белому Клыку появиться среди щенят,
как Лип-Лип подлетал к нему, затевал ссору и в конце концов прогонял его
прочь.
казаться гораздо старше своего возраста. Лишенный возможности давать вы-
ход своей энергии в игре, он ушел в себя и стал развиваться умственно. В
нем появилась хитрость, а времени, чтобы обдумать свои проделки, у него
было достаточно. Так как ему мешали получать свою долю мяса и рыбы во
время общей кормежки собак, он сделался ловким вором. Приходилось самому
заботиться о себе, и Белый Клык ухитрялся промышлять еду так искусно,
что стал настоящим бичом для индианок. Он шнырял по всему поселку, знал,
где что происходит, все видел и слышал, применялся к обстоятельствам и
всячески избегал встреч со своим заклятым врагом.
Лип-Липом и вкусил сладость мести. Он заманил его прямо в пасть свирепой
Кичи примерно тем же способом, каким она когда-то заманивала собак и
уводила их от людской стоянки на съедение волкам. Спасаясь от Лип-Липа,
Белый Клык побежал не напрямик, а стал кружить между вигвамами. Бегал он
хорошо, быстрее любого щенка его возраста и быстрее самого Лип-Липа. Но
на этот раз он не особенно торопился и подпустил своего преследователя
на расстояние всего только одного прыжка от себя.
рожность и забыл, где находится. Когда он вспомнил об этом, было уже
поздно. На всем бегу обогнув вигвам, он с размаху налетел прямо на Кичи,
лежавшую на привязи. Лип-Лип взвыл от ужаса. Хоть Кичи и была привязана,
но отделаться от нее оказалось не так-то легко. Она сбила его с ног,
чтобы он не мог убежать, и впилась в него зубами.
весь взлохмаченный, побитый и телесно и морально. Шерсть на нем торчала
клочьями в тех местах, где по ней прошлись зубы Кичи. Он раскрыл пасть и
разразился протяжным, душераздирающим щенячьим воем. Но Белый Клык не
дал ему даже повыть как следует. Он кинулся на своего врага и рванул его
за заднюю ногу. Куда девалась былая воинственность щенка! Лип-Лип пус-
тился наутек, а его жертва гналась за ним по пятам и не отстала до тех
пор, пока ее мучитель не добежал до своего вигвама. Тут на выручку
Лип-Липу подоспели индианки, и Белый Клык, превратившийся в разъяренного
дьявола, отступил только под градом сыпавшихся на него камней.
не убежит. Белый Клык ликовал, видя мать на свободе. Он с радостью отп-
равился бродить с ней по всему поселку и, пока Кичи была близко, Лип-Лип
держался от Белого Клыка на почтительном расстоянии. Белый Клык даже
ощетинивался и подходил к нему с воинственным видом, но Лип-Лип не при-
нимал вызова. Он был неглуп и решил подождать с отмщением до тех пор,
пока не встретится с Белым Клыком один на один.
поселка. Белый Клык постепенно, шаг за шагом, уводил туда мать, и, когда
она остановилась на опушке, он попробовал завлечь ее дальше. Ручей, ло-
говище и спокойный лес манили к себе Белого Клыка, и ему хотелось, чтобы
мать ушла вместе с ним. Он отбежал на несколько шагов, остановился и
посмотрел на нее. Она стояла не двигаясь. Белый Клык жалобно заскулил и,
играя, стал бегать среди кустов, потом вернулся, лизнул мать в морду и
снова отбежал. Но она продолжала стоять на месте. Белый Клык смотрел на
нее, и казалось, что настойчивость и нетерпение вселились вдруг в вол-
чонка и затем медленно покинули его, когда Кичи повернула голову и пос-
мотрела на поселок.
слышала зов огня и человека, зов, на который из всех зверей откликается
только волк - волк и дикая собака, ибо они братья.
ее в своей власти крепче всякой привязи. Невидимыми, таинственными путя-
ми боги завладели волчицей и не отпускали ее от себя. Белый Клык сел в
тени березы и тихо заскулил. Пахло сосной, нежные лесные ароматы напол-
няли воздух, напоминая Белому Клыку о прежней вольной жизни, на смену
которой пришла неволя. Но Белый Клык был всего-навсего щенком, и зов ма-
тери доносился до него яснее, чем зов Северной глуши или человека. Он
привык полагаться на нее во всем. Независимость была еще впереди. Белый
Клык встал и грустно поплелся в поселок, но по дороге раза два остано-
вился и поскулил, прислушиваясь к зову, который все еще летел из лесной
чащи.
люди часто сокращают и этот короткий срок. Так было и с Белым Клыком.
Серый Бобр задолжал другому индейцу, которого звали Три Орла. А Три Орла
уходил вверх по реке Маккензи на Большое Невольничье озеро. Кусок крас-
ной материи, медвежья шкура, двадцать патронов и Кичи пошли в уплату
долга. Белый Клык увидел, как Три Орла взял его мать к себе в пирогу, и
хотел последовать за ней. Ударом кулака Три Орла отбросил его обратно на
берег. Пирога отчалила. Белый Клык прыгнул в воду и поплыл за ней, не
обращая внимания на крики Серого Бобра. Белый Клык не внял даже голосу
человека - так боялся он разлуки с матерью.
спустив на воду пирогу, поплыл вдогонку за Белым Клыком. Настигнув бег-
леца, он вытащил его за загривок из воды и, держа в левой руке, задал
ему хорошую трепку. Белому Клыку попало как следует. Рука у индейца была
тяжелая, удары были рассчитаны точно и сыпались один за другим.
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Белогорский Евгений
Березин Федор