него пустых одежд. Потом он оглянулся.
- И куда делся наш загадочный провожатый?
там теплее, чем здесь. - Он покосился на Лонгвелла. - Ты, часом, не
узнал человека, что поджидал здесь Ромени?
Голландии. - Он улыбнулся Лонгвеллу усталой, безрадостной улыбкой. -
Увы, мы никогда так и не узнаем в точности, что же произошло здесь этой
ночью.
Скрипя башмаками по снегу, к ним подошел Стоуэлл.
опустив глаза. - Прости. Я рад, что бородач вернулся за тобой.
нет. - Он потер глаза. - Ну и вечерок. Кстати, что у тебя в этой
шкатулке?
глазницу окна в догоравший дом.
***
глазом, доктор Ромени плакал от досады и ярости. Он не помнил, кто его
ранил и как, однако он знал, что попал в ловушку. Он не сможет вернуться
в свое время. И то, что он должен передать кому-то - что-то очень
важное, - это, похоже, тоже вылетело у него из головы вместе с кровью,
что он потерял прежде, чем сумел нацарапать на снегу несколько
заклинаний. Сохрани он способность говорить, и он сумел бы восстановить
свое лицо, однако он остался почти без нижней челюсти, а письменные
заклинания помогали ему разве что остаться живым и передвигаться.
сердце: этот Дойль наконец мертв. Ромени запер его в горящем трактире, и
когда сам отползал с места, где они бросили его - как им казалось,
мертвого, - он оглянулся и увидел, что дом полыхает так, что ничего
живого остаться там просто не могло.
японских сандалиях. "Ну что ж, - думал он, - для ка я уже стар. Еще
несколько десятков лет, и я сделаюсь таким легким, что земное притяжение
почти перестанет удерживать меня и я смогу обходиться без этих проклятых
штук. Письменные заклинания поддержат меня на то время, пока я не смогу
говорить снова. И если повезет, я смогу дожить до 1810 года.
Бренданом Дойлем. Кстати, ничто не мешает мне прикупить за это время
участок, на котором стояла сгоревшая гостиница, и в 1810 году я отведу
туда мистера Дойля и покажу ему его собственный древний и обгоревший
череп".
части его исковерканного лица.
к стене и начал сползать на мостовую - и тут чья-то рука поймала его,
выпрямила и помогла сделать еще шаг. Он повернул голову, чтобы
единственным оставшимся глазом посмотреть на своего благодетеля, и не
особенно удивился, увидев, что это вовсе не человек, но напоминающая его
очертаниями, оживленная им самим охапка досок и щепок, бывшая когда-то,
судя по всему, обеденным столом. Ромени благодарно закинул руку на
доску, служившую фигуре плечом, и оба молча - ибо ни один из них не мог
говорить - двинулись дальше по улице.
Глава 3
людям; люди в свою очередь также служат пищей другим созданиям, но не
богам, ибо их природа слишком далека от нашей; скорее дьяволам.
успел спружинить ногами, дабы не упасть. Он оказался в шатре, и, словно
человек, пробуждающийся от кошмара и с облегчением узнающий обстановку
собственной спальни, Дойль вспомнил, где он видел уже этот стол с
ворохом бумаг, свеч и статуэток. Он находился в цыганском шатре доктора
Ромени. И как заметил он, слезая со стола, он оказался совершенно гол
слава Богу, здесь было жарко. Несомненно, он вернулся в 1810 год.
не было".
горящими шатрами пару огромных, напоминавших скелеты фигур, слегка
светящихся, как отпечаток изображения на сетчатке; они растворились в
воздухе так быстро, что он даже не успел убедиться в том, что
действительно видел их. Если не считать негромкого потрескивания огня,
единственное, что нарушало тишину, - это неожиданно веселые звуки
игрушечного пианино и аккордеона где-то на северном конце лагеря.
нашел халат и странные сандалии на толстой подошве, чистый шарф
перевязать все еще кровоточащую ногу и меч в ножнах. Приодевшись и
снарядившись, он вышел из шатра.
шагов и увидел перед собой Окаянного Ричарда - тот поперхнулся от
неожиданности, потом отступил на шаг, схватившись за кинжал на поясе.
тебе жизнью... и хорошей выпивкой в придачу. Как твоя обезьянка?
морщинистый лоб; он то убирал руку с кинжала, то клал ее обратно, однако
в конце концов оставил его в покое.
он. - Это... а где доктор Ромени?
слегка замедлилась и приобрела чуть меланхоличный оттенок.
увидишь еще.
обезьянку и прошептал ей новость.
идти собирать своих бедных напуганных людей. - Он шагнул в темноту, но
задержался, обернулся, и в неверном свете догоравших шатров Дойль
увидел, как блеснули в улыбке его зубы. - Я видеть, что вы, джорджо, не
всегда глупы как пробка, - произнес он и ушел.
летели прямо в ясное ночное небо. Вспомнив про горшок, разорвавшийся
шрапнелью у него над головой, Дойль поспешно ощупал волосы, но те
оказались чистыми - судя по всему, нечистоты остались в 1684 году вместе
с одеждой.
несколько секунд, чтобы вспомнить, что теперь он Эшблес. Это, должно
быть, Байрон, подумал он. Или, точнее, ка Байрона.
выступил из темноты, озираясь по сторонам и держа кинжал наготове.
такую причудливую обувь?
- Пошли отсюда - мне нужно найти пару штанов и хороший стакан
чего-нибудь крепкого.
исчезли?
он, кстати, куда делся?
посмотрел на Дойля. - Вы, похоже, знаете гораздо больше, чем говорите. И
как это вы ухитрились остаться без штанов всего за несколько минут с
нашей последней встречи?
падал Дойль, - всего несколько минут назад по местному времени, сонно
подумал он, - и пляшущие перед ним тени на траве постепенно растворялись
в темноте.
***
ногах, - так оно могло цепляться руками за травинки и подтягиваться от
одной к другой, лишь изредка отталкиваясь ногами от земли; со стороны
оно напоминало какое-то хищное ракообразное, ползущее по морскому дну.
Верещагин Олег
Гуревич Георгий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Смоленский Вадим