Чтение 16–й страницы книги ~Удачи капитана Блада~

следующий вечер миновали мыс Пальмиш на северном побережье Эспаньолы.
Поблизости от него, в том месте, где Тортугский пролив сужается до пяти миль
между мысами Пальмиш и Португаль, Блад решил занять позицию для дальнейших
действий.

III

К тому времени, когда "Арабелла" и "Элизабет" бросили якоря в
уединенной бухточке у северного побережья Эспаньолы, "Беарнец" покидал
Порт-о-Пренс. Резкие запахи этого города оскорбляли деликатные ноздри мадам
де Сентонж, а так как богатым женам следует потакать, то шевалье сократил
свой визит до минимума, несмотря на ущерб интересам королевства. Покончив
наконец со своей миссией, месье де Сентонж с сознанием хорошо выполненного
долга и с уверенностью, что заслужил похвалу маркиза де Лувуа, отплыл во
Францию, переключив свои мысли с государственных дел на личные.

Из-за легкого ветра на траверзе[1] "Беарнец" продвигался так медленно,
что обход вокруг мыса Сен-Никола в западном конце Тортугского пролива занял
у него двадцать четыре часа. Таким образом, только на заходе солнца на
следующий день после выхода из Порт-оПренса корабль вошел в пролив.

Месье де Сентонж лениво развалился в кресле рядом с кушеткой,
установленной на корме под навесом из коричневой парусины. На кушетке,
обмахиваясь богато инкрустированным веером, возлежала красавица-креолка --
мадам де Сентонж. В этой безупречно сложенной даме все поражало
великолепием, начиная с глубокого мелодичного голоса и кончая черными как
смоль волосами, украшенными жемчугом. Она была довольна своим браком не
меньше, чем ее супруг, о чем свидетельствовал ее неумолкающий смех, которым
она воздавала должное остроумию шевалье.

1 Траверз -- направление, перпендикулярное курсу судна.

Внезапно идилию прервал капитан "Беарнца" месье Люзан -- тощий,
загорелый крючконосый субъект выше среднего роста, чьи осанка и манеры
скорее напоминали солдата, чем моряка. Пройдя на корму, он протянул Сентонжу
подзорную трубу.

-- Взгляните-ка, шевалье. Там происходит что-то странное.

Месье де Сентонж медленно поднялся, и его взгляд устремился в указанном
направлении. На расстоянии около трех миль к западу белел парус.

-- Корабль, -- заметил шевалье. Взяв предложенную трубу, он отступил
назад к поручням, на которые можно было опереть локоть и оттуда поле зрения
было шире.

Через оптические стекла отчетливо виднелся большой белый корабль с
очень высокой кормой. Он направлялся к северу, против восточного бриза; на
правом борту были заметны сверкающие золотом порты[1] двадцати четырех
орудий. На грот-мачте над белоснежными парусами развевался красно-золотой
вымпел Кастилии, под которым было установлено распятие.

Шевалье опустил подзорную трубу.

-- Испанский корабль, -- сказал он. Ну, и что же вы нашли в нем
странного, капитан?

-- О, корабль, несомненно, испанский. Но когда мы впервые увидели его,
он двигался на юг. А теперь он идет за нами, подняв все паруса. Вот что
странно.

-- Ну, а дальше что?

-- В этом-то все и дело. -- И, собравшись с духом, капитан продолжал:
-- Судя по вымпелу, это флагманское судно. Вы обратили внимание на его
тяжелое вооружение? Сорок восемь пушек, не считая носовых и кормовых орудий.
А когда меня преследует подобный корабль, то мне хотелось бы знать причину.

-- Неужели такая безделица может испугать вас, капитан? -- рассмеялась
мадам де Сентонж.

-- Безусловно, когда имеешь дело с испанцами, мадам, -- резко ответил
Люзан. Он обладал вспыльчивым характером, и сомнение в его храбрости,
которое он усмотрел в вопросе мадам де Сентонж, вывело его из себя.

Недовольный резкостью капитана шевалье стал изощряться в саркастических
замечаниях, вместо того чтобы всерьез задуматься над создавшимся положением.
Взбешенный Люзан удалился.

Ночью ветер почти совсем стих, корабль еле двигался и на рассвете все
еще находился в пяти-шести милях от мыса Португаль и выхода из пролива. При
дневном свете экипаж "Беарнца" увидел, что большой испанский корабль следует
за ними на том же расстоянии. Снова подробно рассмотрев его, капитан Люзан
передал подзорную трубу своему помощнику.

1 Порты -- отверстия для пушек в бортах корабля.

-- Что вы скажете об этом судне?

После тщательного изучения лейтенант доложил, что на корабле прибавили
парусов, и что, судя по флажку на носовой стеньге[1], это флагман испанского
адмирала маркиза Риконете.

Манипуляции с парусами убедили Люзана, что испанский корабль преследует
цель догнать их.

Будучи опытным моряком, капитан знал, что в этих водах испанцам
доверять не следует, поэтому он тотчас принял решение. Подняв все паруса и
войдя в крутой бейдевиид, Люзан направил корабль к югу, надеясь найти
убежище в одной из бухт на побережье Французской Эспаньолы[2]. Туда испанец,
если он в самом деле преследует их, вряд ли осмелится сунужься, а тем более
открыть там военные действия. К тому же зтот маневр послужит проверкой
намерений предполагаемого противника.

Результат оправдал худшие ожидания Люзана. Огромный галеон сразу
двинулся в том же направлении, держа нос по ветру. Было ясно, что он
преследует "Беарнца" и догонит его раньше, чем они доберутся до видневшегося
впереди зеленого берега, до которого оставалось еще не менее четырех миль.

Мадам де Сентонж, встревоженная в своей каюте непонятно чем вызванным
внезапным креном на правый борт, с раздражением спросила, что вытворяет этот
идиот капитан. Не чаявший души в своей супруге, шевалье в ночной рубашке,
комнатных туфлях и наспех надетом парике поспешно выбежал наружу, чтобы
выяснить причину.

-- Значит, вам все еще не дает покоя эта абсурдная идея? -- осведомился
месье де Сентонж. -- Чепуха! Зачем этому испанцу преследовать иас?

-- Лучше все время задавать этот вопрос, чем дождаться ответа на него,
-- огрызнулся Люзан.

Но его непочтительность только усилила раздражение шевалье.

-- Это же чушь! -- продолжал бушевать Сентонж. -- Бежать неизвестно от
чего! Просто свинство беспокоить мадам де Сентонж такими младенческими
страхами.

Терпение Люзана истощилось окончательно.

-- Она будет гораздо сильнее обеспокоена, -- усмехнулся он, -- если эти
младенческие страхи оправдаются. Мадам де Сентонж -- красивая женщина, а
испанцы есть испанцы.

В ответ послышались громкие восклицания самой мадам, присоединившейся к
своему супругу. Ее туалет лишь едва поддерживал приличия, ибо, спеша
разузнать о происходящем, она только накинула шаль поверх ночной рубашки,
предоставив остальное гриве глянцевых волос, прикрывавших ее точеные плечи.

1 Стеньга -- часть составной мачты для парусов или сигнальных огней.

2 То есть французской части острова Гаити.

Услышанное ею замечание Люзана навлекло на последнего поток ругани, в
процессе которого капитан был охарактеризован как жалкий трус и
невоспитанный чурбан. Прежде чем мадам иссякла, шевалье подлил масла в
огонь.

-- Вы просто спятили, месье! Почему мы должны бояться испанского
корабля, да еше флагмана королевской эскадры? Ведь мы плывем под французским
флагом, а Испания не воюет с Францией.

Люзан сдержал растущую злость, и постарался ответить как можно
спокойнее.

-- В этих водах, месье, невозможно сказать, с кем воюет Испания.
Испанцы убеждены, что Бог создал Америку специально для их удовольствия. Я
повторяю вам это с тех пор, как мы очутились в Карибском море.

Шевалье живо припомнил, что совсем недавно он, слышал от когото очень
похожие слова. Но тут снова вмешалась мадам.

-- Этот тип свихнулся от страха, -- с презрением сказала она. --
Ужасно, что такому человеку доверен корабль. Ему бы следовало распоряжаться
на кухне.

Одному небу известно, что бы ответил капитан на это оскорбление и к
каким бы это привело последствиям, если бы пушечный выстрел не избавил
Люзана от необходимости отвечать и не изменил в тот же момент настроение
участников сцены.

-- Боже праведный! -- завизжала мадам.

-- Ventre dieu![1] -- выругался ее супруг.

Дама схватилась за сердце. Побелевший, как мел шевалье вовремя
поддержал ее. Стоящий на полуюте капитан, которого только что обвиняли в
трусости, злорадно расхохотался.

-- Вот вам и ответ, господа. В другой раз вы подумаете, прежде чем
называть мои страхи младенческими, а мои распоряжения чушью.

Вслед за этим Люзан повернулся к ним спиной, чтобы отдать приказ
подбежавшему к нему лейтенанту. Тотчас же послышался свисток боцманской
дудки, а на корме вокруг Сентонжа и его супруги началась суматоха --
бежавшие отовсюду матросы поспешно выстраивались, чтобы выполнить команду
капитана. Наверху быстро устанавливали сети, предназначенные для того, чтобы
задерживать обломки рангоута[2], которые могли упасть вниз во время боя.

Испанцы выстрелили еще два раза и после небольшой паузы дали мощный
бортовой залп, прозвучавший подобно грому.

Шевалье в беспомощным видом поддерживал свою бледную и дрожащую
супругу, которая была не в состоянии удержаться на ногах.