в большинстве своем людьми мягкими и незлобивыми, обитатели долины не
испытывали желания вмешаться в жизнь Джуниуса.
местным дамам, собравшимся в ее гостиной. - Сейчас мы ничего не можем
сделать - все права у этого, с позволения сказать, папаши. А вот когда
ему исполнится шесть лет, тут уж, уверяю вас, у администрации округа
найдется что сказать.
не только Молтби, но и Мэмми Куокер. Думаю, нам следовало бы вмешаться
гораздо раньше. Но когда он пойдет в школу, мы дадим бедному мальчику
все необходимое, все то, чего он до сих пор лишен.
отправится в школу. Но вот Робби исполнилось шесть лет, и в первый день
занятий он не явился в школу. Джон Уайтсайд, секретарь попечительского
совета, написал Джуниусу Молтби письмо.
письмо. - Пожалуй, тебе придется отправиться в школу.
забывали их исполнять, есть еще и наказания. За удовольствие нарушить
закон приходится расплачиваться. Карфагеняне наказывали за неудачу.
Если генералу не везло и он проигрывал сражение, его казнили. В наше
время мы точно так же наказываем людей за невезение, а иной раз вообще
за то, что на белый свет родились.
написал второе, выдержанное в очень резком тоне.
прочитав это послание. - Там ты, несомненно, узнаешь много полезного.
учат.
старые рабочие брюки, основательно протертые на коленях и на заднице, и
голубая блуза с оторванным воротником. А больше ничего. Волосы его
свисали, как челка у пони, которого долго не стригли.
молчании. Все были наслышаны о крайней бедности и лености Джуниуса
Молтби. Мальчишки заранее предвкушали, как они будут изводить Робби. И
вот час пробил: он стоял среди школьного двора, а они глазели на него,
обступив со всех сторон. Впрочем, никто не спросил, как сперва
собирались: "Где это ты оторвал такие брючки?" или "Какая дивная
стрижка!". Мальчики и сами удивлялись, что в решающий момент так
спасовали.
окруживших его мальчишек. Он ничуть не испугался.
играете в разные игры.
играть! - В "чижика" его научим, в "чижика"! - В "негритоса"! - Нет,
послушайте, лучше сперва в "колдунчиков"! - Он же не знает ни одной
игры!
казалось, что это прекрасно - ни во что не уметь играть.
"чижика", - решил он.
Напротив, они даже ссорились за право быть его наставником и яростно
оспаривали друг у Друга привилегию показать ему, как держать палку.
Существовало несколько школ игры в "чижика". Робби стоял в сторонке,
прислушиваясь к спорам, потом сам решил, кто будет его учить.
Старшие его не замечали, зато младшие подражали буквально во всем,
включая драные коленки на брюках. Когда все усаживались у школьной
стены на солнышке и принимались завтракать, Робби им рассказывал о
своем отце, о тех беседах, которые они вели, сидя на суку платана. Они
внимательно слушали и сожалели, что судьба не наградила их такими же
беспечными и добрыми отцами.
мальчиков, вопреки запретам родителей, проникал во владения Молтби.
Джуниус, естественно, отправлялся к платану, усаживался на свой сук,
дети устраивались рядом, и он читал им "Остров сокровищ", или живописал
галльские войны, или битву при Трафальгаре. Так не без помощи отца
Робби очень быстро превратился в короля школьников. Об этом
свидетельствовало и то, что у него не было какого - то одного
закадычного Друга, и то, что у него не было даже прозвища, и то, что он
неизменно выступал арбитром во всех спорах. Положение его было столь
высоким, что никто даже не пытался с ним подраться.
самообладание и недетская зрелость заставляли его сверстников признать
за ним право предводителя. Когда мальчишки обсуждали, во что им играть,
его голос неизменно был решающим. В бейсболе он всегда был судьей -
никто кроме него не умел судить, не вызывая всеобщего возмущения. И
хотя сам он был неважным игроком, все вопросы соблюдения правил и этики
неизменно были его прерогативой.
изобрел две игры, ставшие очень популярными. Одна из них называлась
"хитрый койот", местный вариант игры "сыщик и воры", а другая -
"сломанная нога" - нечто вроде всем известных "салочек". Правила для
этих двух игр он придумал сам, по собственному разумению.
проявлял себя столь же удивительным образом, как и во время
мальчишеских игр. Читал он замечательно, обладал лексикой взрослого
человека, а вот писать совсем не умел. Ему были по плечу любые, самые
большие числа, но учить правила арифметики он отказывался наотрез.
Трудней всего Робби давалось письмо. Дрожащей рукой он выводил в своей
тетради дикие каракули. В конце концов мисс Морган решила ему помочь.
не выйдет совсем красиво, - предложила она. - Только тщательно выводи
каждую буковку.
которое ему нравилось. Наконец он написал: "Нет ничего чудовищнее того,
что мы можем внушить себе сами". Он любил это слово "чудовищно". Оно
придавало мысли тембр и глубину. Если есть слова, способные благодаря
одной лишь силе своего звучания повелевать демонами, в число их,
несомненно, входит слово "чудовищно". Снова и снова он писал эту фразу,
тщательнейшим образом вырисовывая свое "чудовищнее". Час спустя мисс
Морган подошла к нему взглянуть, как продвигается дело.
невзирая на это, была расположена к Джуниусу. Теперь у нее возникло
сильное желание его увидеть.
отправляясь в школу, Робби пожаловался на это Джуниусу. Джуниус
погрузился в размышления, задумчиво пощипывая бороду.
мне в свое время она очень нравилась.
всесторонне изучив "словарь школьника", создал В.С.С.Ш.П.Я. Смысл этой
аббревиатуры, которая произносилась только шепотом, расшифровывался
так: Вспомогательная Секретная Служба Шпионажа Против Японцев. Одного
лишь этого великолепного названия хватило бы, чтобы обеспечить
организации вес и популярность. Робби по одному приводил мальчиков под
зеленую тень старых ив, растущих на школьном дворе, и они клялись там
хранить тайну, причем клятва по своей свирепости была достойна какой -
нибудь тайной ложи. Позднее он собрал всю группу. Робби объяснил
ребятам, что Америка, несомненно, в свое время вступит в войну против
японцев.
узнаем о гнусных приемах этой гнусной расы, тем больше разведывательных
сведений мы сможем передать нашей стране, когда начнется война.
формулировкой. Раз уж потребовались такие слова, значит, положение и в
самом деле серьезно. Поскольку слежка стала делом всей школы, маленький
Такаши Като, учившийся в третьем классе, с этих пор ни на минуту не мог
остаться один. Если на уроке Такаши поднимал руку, Робби
многозначительно смотрел на кого - нибудь из агентов Вспомогательной
Службы, и тотчас же вторая рука яростно взлетала в воздух. Когда Такаши
шел домой из школы, не менее пяти мальчишек крались за ним по кустам
вдоль дороги. Дело кончилось тем, что мистер Като, отец Такаши, увидев
как - то ночью у себя в окне чье - то бледное лицо, выстрелил из ружья.
Робби вынужден был собрать Службу и отдать приказ - вести слежку только
до захода солнца.