походила на старинную усадьбу или владение миллионера. Ни в одном из
бесчисленных окон особняка, насколько можно было судить с улицы, не было
света. Дом казался запущенным, как бывает во время длительного от-
сутствия хозяина.
собственно, боковая дверь, вделанная в каменную ограду сада. До назна-
ченного часа оставалось еще десять или пятнадцать минут. Шел проливной
дождь, и все трое встали под укрытие нависшего плюща, разговаривая впол-
голоса об ожидающем их испытании.
все напрягли слух. Сквозь непрекращающийся шум дождя из-за ограды послы-
шались шаги и два мужских голоса. По мере того как шаги приближались,
Брекенбери, отличавшийся изощренным слухом, начал уже различать от-
дельные слова.
все будет кончено, можно будет забросать ее сверху жердями вон оттуда.
стены побежали мурашки по коже.
лениях.
бледное лицо, чья-то рука жестом пригласила их войти. Отважная троица в
полной тишине прошла в сад, калитка за ними тотчас защелкнулась. Следуя
за своим провожатым по тропинкам сада, они подошли к черному ходу. В ог-
ромной вымощенной камнем кухне, лишенной какой бы то ни было кухонной
утвари, горела одинокая свеча. Они стали подниматься по винтовой лестни-
це. Шумная возня крыс еще раз подтвердила, что дом покинут хозяевами.
вый старик, довольно сутулый, но, судя по живости движений, далеко не
дряхлый. Время от времени он оборачивался, жестом приглашая к молчанию и
осторожности. Полковник Джеральдин шел за ним следом, сжимая под мышкой
футляр со шпагами и держа наготове пистолет. Брекенбери замыкал шествие.
Он чувствовал, как стучит его сердце. Судя по тому, как проворно двигал-
ся старик, они прибыли в самое время. Эта зловещая таинственность, этот
покинутый дом, словно созданный для свершения какого-то страшного злоде-
яния, были способны взволновать и более закаленного годами человека.
в небольшую комнатку, освещенную коптящей лампой и тлеющим камином. В
углу подле камина сидел человек несколько грузного сложения и, по всей
видимости, довольно молодой, но исполненный достоинства и величия. Вся
его поза и лицо выражали совершенную невозмутимость; он с явным удо-
вольствием курил свою сигару, а подле него на столе стоял высокий бокал
с шипучим напитком, распространяющим вокруг себя приятный аромат.
ральдину. - Я знал, что могу положиться на вашу точность.
верьте, я был бы рад предложить вам более приятную программу, - сказал
он с очаровательной учтивостью после того, как Джеральдин выполнил его
просьбу, - это весьма нелюбезно с моей стороны, я знаю, в первую же ми-
нуту знакомства занимать своих новых друзей серьезными делами; однако
обстоятельства оказались сильнее законов вежливости. Я надеюсь и даже
уверен, что вы простите мне эту неприятную ночь; для людей вашего склада
довольно знать, что вы оказываете человеку немаловажную услугу.
не могу скрывать того, что мне известно. Я уже начинал подозревать, кто
такой майор Хаммерсмит. А уж мистер Годол не вызывает никаких сомнений.
Стремиться найти в Лондоне двух людей, не знающих в лицо Флоризеля,
принца Богемского, - значит требовать от фортуны невозможного.
пытством взглянул на прославленного человека, сидевшего перед ним.
даст мне возможность отблагодарить вас по достоинству. Я не сомневаюсь,
что вы сделали бы для мистера Годола столыко же, сколько для принца Бо-
гемского, но так как последний может сделать для вас самого больше, чем
первый, я считаю в выигрыше себя, - заключил он с широким и величавым
жестом.
ных войсках, проявив, как всегда, большую осведомленность и высказав
несколько здравых суждений. Поразительная выдержка принца в минуту смер-
тельной опасности вызвала у Брекенбери чувство почтительного восхищения.
Обворожительная учтивость и прелесть его беседы также произвели свое
обычное действие. Каждый жест, каждая интонация были не только благород-
ны сами по себе, но, казалось, облагораживали счастливого смертного, к
которому относились. Брекенбери сказал себе с жаром, что для такого го-
сударя всякий мужественный человек с радостью пожертвует жизнью.
поднялся и шепнул что-то на ухо принцу.
собеседникам, сказал не без волнения в голосе: - С вашего позволения,
господа, я вынужден оставить вас в потемках. Близится наш час.
зари, не в состоянии был разогнать мрака в комнате. Принц встал со сту-
ла, черты лица его были неразличимы, и нельзя было понять, какое чувство
волнует его в эту минуту. Подойдя к двери, он остановился возле нее в
позе человека, настороженно к чему-то прислушивающегося.
кто находился в комнате, - и расположиться в самом темном углу так, что-
бы вас не было видно.
следующих десяти минут во всем Рочестер-хаусе не было слышно ни звука,
если не считать крысиной возни за панелью. Затем громкий скрип двери с
поразительной отчетливостью нарушил тишину, и вскоре на винтовой лестни-
це послышались осторожные, медленные шаги. Через каждую ступеньку неиз-
вестный на минуту останавливался, словно прислушиваясь, и в эти проме-
жутки, которые казались бесконечными, глубокое беспокойство овладевало
всеми. Доктор Ноэль, хоть и производил впечатление человека бывалого, не
мог совладать с собою: дыхание его вырывалось со свистом, зубы скрипели,
он то и дело переносил вес с одной ноги на другую и хрустел пальцами.
лось щелканье затвора. Еще одна пауза, во время которой Брекенбери заме-
тил, что принц весь бесшумно подобрался, как бы собираясь с силами для
решающей схватки. Дверь приоткрылась, и в комнате стало немного светлее.
На пороге неподвижно стоял человек высокого роста. В руке у него сверкал
нож. Рот его был раскрыт, как пасть у гончей, готовящейся прыгнуть на
затравленного зверя, и даже в предрассветном полумраке можно было разли-
чить блеск его зубов. Капли со стуком скатывались на пол с его насквозь
промокшей одежды - очевидно, он только что вышел из воды.
борьба, и, прежде чем полковник Джеральдин успел подскочить на помощь,
принц уже держал своего противника за плечи. Враг был обезоружен и не в
состоянии пошевелиться.
к камину. Когда лампа разгорелась, все увидели на лице принца выражение
необычайной суровости. Перед ними стоял не Флоризель, беспечный и светс-
кий молодой человек, а разгневанный, полный непоколебимой решимости
принц Богемский. Закинув назад голову, он обратился к пленному председа-
телю Клуба самоубийц со следующей речью.
которую поставили мне. Скоро наступит утро - последнее утро вашей жизни.
Вы только что переплыли Риджентс-канал; это ваше последнее плавание. Ваш
старый соучастник, доктор Ноэль, вместо того чтобы предать меня вам,
доставил вас в мои руки, чтобы я сотворил над вами суд. Могила, которую
вы вчера выкопали для меня, волею божьего промысла поможет скрыть от лю-
бопытного человечества заслуженную вами кару. Итак, сударь, на колени, и
молитесь, если у вас есть склонность к молитве! Время не ждет, и верхов-
ный судья наскучил вашими прегрешениями.
чувствуя на себе долгий и беспощадный взгляд принца, и не отвечал на его
речь ни словом, ни жестом.
ворный тон. - Перед вами человек, который долгое время от меня ус-
кользал. И вот, наконец, спасибо доктору Ноэлю, он у меня в руках. По-
весть о всех бесчинствах, которые он творил, заняла бы слишком много
времени, а нам сейчас недосуг. Достаточно сказать, что канал, который
этот негодяй только что переплыл, обмелел бы ненамного, если бы вместо
воды был наполнен кровью его несчастных жертв. Однако даже и в подобных
обстоятельствах мне хотелось бы соблюсти все законы, предписываемые
честью. Но судите сами, джентльмены, речь идет, собственно, не о дуэли,
а о казни, и предоставить этому преступнику выбор оружия было бы неу-
местной церемонией. Я не имею права рисковать своей жизнью в таком деле,
- продолжал он, раскрывая футляр со шпагами. - Пуля летит на крыльях
случайности, и подчас самый скверный стрелок может победить искусного и
отважного противника. Поэтому я решил остановиться на шпагах. Надеюсь,
что вы одобрите мое решение.
ращался принц, выразили свое одобрение, он крикнул председателю:
Орлов Алекс
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Вронский Константин
Витковский Евгений
Майер Стефани