Чемберлена, штат Мэн, в мае 1979-го. Кратчбаркен подчеркивает, что оба
события чрезвычайно широко освещались средствами массовой информации, и
оба предельно ясно очертили один вызывающий тревогу факт - а именно:
хотя и то, и другое событие имеет вполне определенный финал, оба они,
хорошо это или плохо, привели к необратимым изменениям в нашей жизни.
Освальда, роль детонатора катастрофы. Остается вопрос: намеренно или
невольно?
бал с ней. Она утверждает, что убедила Росса пригласить Кэрри - в
искупление вины за участие в инциденте в школьной душевой. Те, кто
пытается опровергнуть ее версию, - в последнее время тут особенно
активен Джордж Джером из Гарвардского университета - утверждают, что это
либо романтическое искажение событий, либо ни что иное как ложь. Джером
пылко и красноречиво доказывает, что для подростков выпускного возраста
вариант поведения, когда они чувствуют, что должны искупить перед кем-то
вину, совершенно не типичен, тем более, если речь идет об искуплении
вины перед сверстником, подвергаемым остракизму со стороны всех
существующих группировок учащихся.
могли поверить, что подросток способен спасти честь и достоинство
"заклеванной птицы" подобным жестом, - заявил Джером недавно, выступая
на страницах "Атлантик Мансли". - Однако надеяться на это не приходится.
Товарки заклеванной птицы не поднимают ее нежно из пыли, нет - ее быстро
и безжалостно добивают".
птиц - и его красноречие, без сомнения, объясняется в значительной
степени выдвинутой теорией "розыгрыша", которую обсуждала, но так и не
утвердила Комиссия по делу Кэриетты Уайт. Эта теория предполагает, что
Росс и Кристина Харгенсен (см. стр. 1018) были в центре неформального
заговора, цель которого - завлечь Кэрри Уайт на выпускной бал и там уже
унизить ее окончательно. В свете подобного предположения загадочный
мистер Росс выглядит крайне непривлекательно: человек, который
злонамеренно заманил девушку с нестабильной психикой в ситуацию,
приведшую к нервному срыву.
способен - не тот характер. И это, кстати, одна из граней происшедшего,
практически не исследованная его обличителями, изображающими Томми Росса
этаким туповатым атлетом, - фраза "здоровый кретин" довольно точно
выражает подобный взгляд на личность Томми Росса.
среднего уровня. Наиболее значительных результатов он добился в
баскетболе, и три последних года был членом Ювинской спортивной команды.
Главный менеджер бостонского клуба "Ред Сокс" Дик О'Коннел заявил, что
Томми Россу, останься он в живых, наверняка предложили бы контракт на
очень хороших условиях.
образу "здорового кретина"), а его родители оба утверждали, что Томми
решил подождать с карьерой профессионального баскетболиста до окончания
колледжа, где он планировал изучать английский и получить степень. В
круг его интересов входила поэзия, и одно из стихотворений Росса,
написанное за полгода до смерти, было опубликовано в так называемом
"малом" журнале "Эверлиф". Стихотворение приводится в Приложении V.
очень хорошо, и это важно помнить. Событие, которое пресса окрестила
"ночью выпускного бала", пережили только двенадцать одноклассников Томми
Росса. Не присутствовали на балу в основном непопулярные в своих классах
ученики. И если уж даже эти "отверженные" говорят о нем, как о
дружелюбном, добродушном парне (многие называли его "славным сукиным
сыном"), то гипотезе профессора Джерома наносится существенный удар...
воспроизвести здесь фотокопии в качестве доказательств) вкупе с
воспоминаниями одноклассников и комментариями родственников, соседей,
учителей - все это создает образ весьма достойного молодого человека,
что плохо согласуется с нарисованной профессором Джеромом картиной.
Очевидно, Росс мало обращал внимания на различные высказывания в свой
адрес и чувствовал себя достаточно независимым, чтобы пригласить Кэрри
на выпускной бал. На фоне всего сказанного Томас Росс - явление довольно
редкое в наши дни: молодой человек с развитым общественным сознанием.
скрупулезное изучение обстоятельств дела убедило меня, что и образ
петуха в школьном курятнике, бездумно присоединившегося к добиванию
слабой птицы, здесь совсем не годится.
сшить такое платье, как задумала, нужно начинать завтра - иначе
пугающе-роскошный, тяжелый, бархатистый материал. Цена тоже была
пугающая, да и сам магазин с его огромными залами и шикарными дамами,
расхаживающими между прилавками с тканями в своих легких весенних
нарядах, приводил ее в оцепенение. Совсем другая атмосфера, совсем
другой мир, так не похожий на чемберленский "Вулвортс", где она обычно
покупала материал.
заставить всех их с криками броситься прочь: падающие манекены,
срывающиеся на пол люстры, рулоны тканей, разматывающиеся в воздухе,
словно серпантин... Как Самсон в храме, она могла обрушить на их головы
смерть и разрушение.
подвале, и пора уже было принести его в дом. Сегодня.
опустила его на место, затем снова подняла и опустила. Теперь - кровать,
вместе с ней самой. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Как на лифте.
едва заметная две недели назад, буйно расцвела. И продолжала развиваться
такими темпами, что...
менструальном цикле - скопом налетали воспоминания. Словно рухнула в
мозгу какая-то дамба, и хлынули воды этих незнакомых воспоминаний.
Туманных, искаженных детским восприятием, но тем не менее совершенно
реальных. Картины, дергающиеся на стене; кран, открытый из другого конца
комнаты; или тот случай, когда мама попросила ее что-то сделать...
она издалека открутила на "Фольксвагене" мисс Макаферти колпачки, и все
четыре колеса тут же спустили; или камни...
как раз совсем не туманное, нет, только не оно; это событие отпечаталось
в памяти предельно ярко и четко, словно изломы молнии на темном небе:
маленькая девочка...
не буду подглядывать мама мой язык кровь во рту)
надо делать)
плывут черные звезды, в голове отупляющий приглушенный шум, изо рта
высовывается распухший язык, а на горле, в том месте, где ее душила
мама, красное ожерелье от сдавливающих шею пальцев, и вот она
возвращается, она все ближе, и в правой руке у нее
греховность о я все знаю я выколю тебе глаза)
злобой, по подбородку стекает слюна, а в другой руке она держит Библию
бесформенное, почти титаническое, словно пробился из земли колоссальный
родник энергии, которая не принадлежала ей и никогда больше не будет
принадлежать; что-то обрушилось на крышу, и мама закричала, уронив на
пол Библию (хорошо!), а затем удар и еще, и вот уже весь дом заходил
ходуном, швыряя из угла в угол мебель; мама бросила нож, упала на колени
и начала молиться, протягивая руки к потолку и раскачиваясь, а в
коридоре в это время со свистом летали стулья, кровати на втором этаже
подпрыгивали и опрокидывались, тяжеленный обеденный стол вывалился
наполовину в окно, и вдруг мамины глаза, выпученные, безумные, сделались
еще больше, и она указала пальцем на Кэрри
творишь)
задрожала от ударов, словно от поступи самого Господа.
не осталось. Мама ни разу не заговаривала о том, что произошло. Нож
снова лежал в кухонном столе. Чудовищные синяки на шее Кэрри она
Корнев Павел
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Грабб Джеф