Чтение 16–й страницы книги ~Окончательный диагноз~

кажется, это считается недостаточным в наше время.

- Почему? - В голосе Баннистера звучала ирония. - Может, вы
объясните? - Теперь это звучало резко, почти как вызов.

Но Александер не обратил внимания ни на иронию, ни на резкость
старшего лаборанта. Его интересовала суть дела.

- Сейчас почти во всех лабораториях обязательно делают третий вид
исследования - определяют реакцию на сыворотку Кумбса.

- Это что еще за Кумбс?

- Вы что, шутите? - Эти слова вырвались почти непроизвольно, и
Александер понял, что допустил бестактность. Но он и представить себе не
мог, чтобы сотрудник, работающий в лаборатории серологии, не знал, что
такое проба по Кумбсу.

Александер извинился, но это не помогло.

- Послушайте, молодой человек. - Баннистер с достоинством повернулся
к нему, и свет лампы упал на его лысину. - Я скажу вам кое-что, и это,
надеюсь, пойдет вам на пользу. Вы только что окончили ваше учение и пока
еще не знаете, что все, чему вас там учили, не применяется на практике.

- Но это не просто теория, - горячо возразил Александер. - Доказано,
что антитела в крови беременных женщин иногда невозможно обнаружить с
помощью только физиологического раствора или протеина.

- Ну и часто такое случается? - Баннистер спрашивал так, будто
заранее уже знал ответ.

- Нет, очень редко.

- То-то и оно. - И Баннистер не стал дальше слушать. - Прочтете мне
лекцию в другой раз. - Сняв халат, он протянул руку за пиджаком,
висевшим за дверью.

Понимая, что его доводы не убедят Баннистера, Александер тем не менее
сделал еще одну попытку:

- С этой пробой работы не так много. Я с удовольствием возьму это на
себя. Мне только нужна сыворотка Кумбса. Разумеется, анализ будет стоить
немного дороже.

В этих вопросах Баннистер чувствовал себя особенно уверенно и знал,
чем бить противника.

- О, Пирсон будет в восторге! - язвительно воскликнул он. - Все, что
касается увеличения расходов, для него что красное полотнище для быка.

- Неужели вы не понимаете? - Александер не заметил, как повысил
голос. - Результаты двух анализов могут быть отрицательными, и вместе с
тем кровь матери может оказаться несовместимой с кровью ребенка. Вы
можете погубить новорожденного!

- Довольно! - Баннистер уже рассвирепел. - Пирсон не собирается здесь
что-либо менять, особенно если это стоит денег. - Баннистер несколько
сбавил тон: оставалась одна минута до пяти, он не любил задерживаться и
хотел как можно скорее покончить с этим разговором. - Послушайтесь меня,
мы не врачи, мы всего лишь лаборанты и делаем то, что нам приказывают.

- Но это не значит, что я не должен думать. Я хочу, чтобы анализ
крови моей жены был сделан со всей тщательностью. Разумеется, вам до
этого нет дела! Но для нас ребенок, которого мы ждем, слишком много
значит.

- Что ж, идите к Пирсону и скажите ему, что вам не нравятся наши
порядки. - И Баннистер, взглянув на часы, вышел, оставив Александера
одного в лаборатории.

Глава 12

Карл Баннистер разбирал бумаги на столе доктора Пирсона, когда
раздался стук в дверь и в патологоанатомическое отделение вошел доктор
Коулмен.

- Доброе утро, - произнес он.

Старший лаборант с удивлением посмотрел на вошедшего - так рано сюда
никто не заходит, всем известно, что Пирсон появляется не раньше десяти.

- Доброе утро, - не очень любезно ответил Баннистер. По утрам он был
особенно раздражителен. - Вы к доктору Пирсону?

- Очевидно. Я доктор Коулмен. С сегодняшнего дня я здесь работаю.

Это было столь неожиданно, что Баннистер, бросив бумаги, выскочил
из-за стола.

- Прошу прощения, доктор! Я не знал. Правда, я слышал, что вы должны
приехать, но не думал, что это будет так скоро. Увы, доктор Пирсон будет
часа через два, не раньше.

- Разве он не ждет меня? - осведомился Коулмен. На лице Баннистера
появилось подобие улыбки, которая могла означать все, что угодно: и
известное снисхождение к слабостям Пирсона, и намек на то, что Коулмен
тоже, если захочет, может приходить позднее. Затем, вспомнив, что он еще
не представился, торопливо произнес:

- Карл Баннистер, старший лаборант. - Коулмен пожал протянутую руку.
- Если хотите, я могу показать вам лабораторию.

Коулмен колебался. Возможно, лучше подождать доктора Пирсона, но
тогда придется потерять целых два часа.

- Ну что ж, если вы не очень заняты,. - согласился он.

- Работы, разумеется, у нас всегда хватает, доктор, но я почту за
честь уделить вам время. - Голос Баннистера был откровенно
подобострастным. - Прошу вас сюда. - И, открыв дверь в лабораторию
серологии, он пропустил Коулмена вперед.

Джон Александер сидел за центрифугой, куда только что поставил
пробирку с кровью.

- Это Джон Александер, лаборант, - представил его Баннистер, - он
работает у нас недавно. Можно сказать, еще желторотый юнец в нашей
профессии, не так ли, Джон? - Баннистера буквально распирало от чувства
собственной значимости.

Коулмен подошел к лаборанту и протянул ему руку:

- Доктор Коулмен.

- Так вы и есть наш новый патологоанатом? - Александер с интересом
посмотрел на Коулмена.

- Да. - Коулмен обвел взглядом лабораторию. Многое же здесь придется
модернизировать. Он заметил это еще в прошлый раз, когда впервые побывал
в больнице Трех Графств. - Чем вы сейчас занимаетесь?

- Исследование крови на сенсибилизацию. И по странной случайности это
кровь моей жены.

- Вот как! - Молодой лаборант произвел на Коулмена куда более
приятное впечатление, чем Баннистер. - Беременность? Большая?

- Пять месяцев, - сказал Александер, продолжая внимательно следить за
центрифугой.

Коулмен обратил внимание на то, как быстро и четко он работает - ни
одного лишнего движения.

- А вы женаты, доктор? - вдруг вежливо осведомился Александер.

Коулмен отрицательно покачал головой. Ему показалось, что Александер
хотел еще что-то сказать, но передумал.

- Вы что-то хотели спросить?

Джон Александер ответил не сразу, словно раздумывая:

- Да, доктор.

Пусть это грозит ему неприятностями, но он должен высказать свои
сомнения. После вчерашнего спора с Баннистером и той взбучки, которую
задал ему Пирсон, он решил было оставить все как есть и не говорить
больше о пробе по Кумбсу.

- Я хотел уточнить у вас кое-что относительно процедуры исследования
крови, - сказал Александер.

Баннистер, до того молча стоявший в стороне, однако внимательно
прислушивавшийся к разговору Коулмена с Александером, не выдержал.

- Послушай, если ты опять о том же, выбрось это из головы, - грубо
прервал он Александера.

- А в чем дело? - сдержанно полюбопытствовал Коулмен. Но старший
лаборант уже принялся отчитывать Александера:

- Не успел появиться новый доктор, как ты морочишь ему голову всякой
ерундой. Хватит об этом, понял? - Затем, повернувшись к Коулмену, со
снисходительной улыбкой пояснил:

- У него пунктик, доктор. А теперь, если хотите, мы пойдем в
гистологию, - попытался он увести Коулмена.

- Одну минуту. - Коулмен обратился к Александеру:

- Если это касается работы, я готов вас выслушать.

- Мой вопрос непосредственно связан с тем исследованием крови,
которое я сейчас провожу, - начал Александер. - Видите ли, у моей жены
отрицательный резус-фактор, а у меня положительный.

- Это случается довольно часто, - улыбнулся Коулмен. - В чем же
проблема? Результаты пробы, надеюсь, отрицательные?

- Все дело именно в пробе, доктор.

- То есть? - Коулмен никак не мог понять, что же так волнует
лаборанта.

- Я считаю, что мы обязаны кроме обычных проб с физиологическим
раствором и высокомолекулярным белком проверить также реакцию на
сыворотку Кумбса, - взволнованно сказал Александер.

- Само собой разумеется, - продолжал недоумевать Коулмен.

- Что вы сказали, доктор? Будьте добры, повторите еще раз.

- Пожалуйста. - Коулмен по-прежнему не понимал причины волнения
Александера и весь этот странный разговор. Лаборант просил его повторить
элементарную истину, известную любому серологу. Зачем?

- Мы не делаем пробу по Кумбсу, - словно отвечая на его вопрос,
сказал Александер и посмотрел на Баннистера. - Сыворотка Кумбса при
исследованиях крови на сенсибилизацию у нас не применяется.

Коулмен подумал, что он ослышался. Александер ошибается, он работает
здесь недавно и, по-видимому, что-то перепутал. Но в тоне Александера
были неподдельное волнение и искренность.