ухитрился он попасть в ловушку так, что мы ничего не заметили?
разведку и удалился, позволив нам установить, во-первых, что полет этих
рукокрылых абсолютно бесшумен, и, во-вторых, что сверху, где стояла наша
лачуга, мы бы его никак не увидели: стоило крылану опуститься над
прогалиной, как его тотчас поглотили неровные тени.
сетях застрял не один, а целый десяток крыланов. Наш восторг не поддается
описанию, ведь, по чести говоря, мы почти не надеялись на успех.
снимать их с сети; подождем немного - может быть, поймается еще несколько
штук. В последующие полчаса на прогалину залетал не один крылан, но они были
слишком осторожны и держались слишком высоко, чтобы запутаться в тенетах. В
конце концов, понимая, что больше улова не предвидится, мы приготовили
корзинки и стали выбирать добычу из ячеи.
попались одни самцы. Вблизи они были еще красивее: спина - яркого
каштаново-рыжевого оттенка, плечи и живот переливаются золотой рябью,
мягкие, словно замша, тонкие крылья - угольно-черные. Пухлые золотистые
мордочки с соломенно-желтыми глазами делали их похожими на сердитых
игрушечных мишек с крыльями. Мелкая ячея сделала свое - крылья основательно
запутались, и, истратив попусту четверть часа на попытку освободить одно
крыло, мы сдались и стали просто разрезать сеть. Естественно, мы соблюдали
предельную осторожность, чтобы не повредить нежные крыловые перепонки, да и
сети старались не кромсать без нужды.
возможности вонзали в замешкавшийся палец острые, как иголка, зубы. Все же
мы высвободили их без чрезмерного ущерба для сетей и разместили в
корзиночках по одному. После чего нас еще ожидал кропотливый труд по починке
и развешиванию сетей.
дежурство. Они от души посмеялись,: слушая наш рассказ о том, как обошлись с
лачугой брюхоногие любители бутербродов, после чего приступили к ее ремонту,
а мы, пообещав вернуться вечером, с торжеством повезли свою добычу в
Порт-Матурин.
классное помещение площадью три на шесть метров, еще не освоенное жадными до
знаний юными островитянами. Мы заключили, что свежепокрашенный и нарядно
убранный класс как нельзя лучше подходит для содержания крыланов, набросали
на пол ветки и развесили проволочные подносы для привезенного с Маврикия
множества фруктов. Решили предоставить самцам свободно летать по классу, а
самок, когда поймаем, держать в корзинках. Не желая прослыть
женоненавистником, спешу уточнить, что кажущаяся дискриминация всецело
объяснялась тем, что самки были для нас несравненно ценнее самцов и мы
приготовились беречь их как зеницу ока.
сторожившим крыланов, и в свете угасающей зари взобрались на утес, с
которого было видно колонию. В целом крыланы вели себя спокойно, хотя сон их
временами прерывался и они весьма проворно меняли положение, ловко цепляясь
за ветки когтистыми пальцами. Иногда то один, то другой из них снимался с
дерева и вяло летал по кругу, чтобы затем вернуться на старое место или
повиснуть на другой ветке. Царила почти полная тишина; лишь изредка
завязывалась перебранка, когда какой-нибудь крылан случайно начинал теснить
спящего сородича.
которого мы нарекли Эмброузом. Мамаша не желала больше выкармливать его, а
Эмброуза это никак не устраивало. Хотя детеныш размерами почти сравнялся с
родительницей, он считал себя вправе по-прежнему висеть на ней и сосать
материнское молоко, когда вздумается. И так как мамаша твердо стояла на
своем, Эмброуз изливал свое негодование в отвратительных капризных звуках.
Визжа и пища, он гонял злосчастную родительницу с ветки на ветку, норовя
зацепиться за нее передними конечностями, и после каждой неудачной попытки
давал выход своей досаде в злобных криках. Безобразный концерт прерывался
лишь в те минуты, когда мамаша, не выдержав нервного напряжения, снималась с
ветки и перелетала на другое дерево. Тут Эмброуз поневоле смолкал на
короткое время, потому что все силы его уходили на то, чтобы собраться с
духом и лететь следом за ней. В конце концов он настигал родительницу и,
передохнув, снова принимался визжать и вязаться к ней.
убила его.
Вот уж кого я сразу отпущу на волю, пусть даже это будет самочка.
обществе настойчивых гигантских улиток, нескольких миллионов комаров и
парочки воинственно настроенных здоровенных многоножек. Крыса не
показывалась, цз чего я заключил, что она отсиживается в норе, оправляясь,
от нервного потрясения.
радости, самки. Мы извлекли их из сетей и с превеликими предосторожностями
отвезли в классное помещение. Первые наши узники прекрасно освоились: по
всему классу были разбросаны фрукты, пол покрыт толстым слоем помета.
следовало, что мы должны успеть с утра пораньше отловить недостающее до
полной квоты количество крыланов. Успех всего предприятия, что называется,
висел на волоске, и мы облегченно вздохнули, когда зеленоватый рассвет
озарил попавшихся в сети тринадцать крыланов, в числе которых были и столь
нужные нам самки. Всего мы отловили двадцать пять крыланов, так что можно
было отпускать на волю семь самцов. Собрав заключительный улов и разместив
пленников по отдельным корзинкам, мы свернули сети и в последний раз
поднялись по каменистой тропе. Покидая Каскад-Пиджин, мы слышали, как
Эмброуз продолжает канючить, приставая к своей родительнице. Поистине, этот
крылан твердо намеревался сделать все от него зависящее, чтобы не вымереть!
самцов, чтобы отобрать для своей колонии взрослых и молодых в надлежащем
соотношении. Затем посадили в корзинки лишних, отвезли их к устью
Каскад-Пиджин и, выбрав место повыше, стали одного за другим подбрасывать в
воздух. Каждый из них сразу взял курс на расположениую в долине колонию. Дул
довольно сильный встречный ветер, и мы с интересом отметили, что крыланам
было нелегко с ним справиться: они то и дело опускались по пути на дерево,,
чтобы передохнуть. Мы спрашивали себя, каково-то им приходится, когда
зарядит буря на три-четыре дня, а то и на неделю.
в аэропорт и погрузили необычный багаж в кабину. Представитель
иммиграционных властей и полицейский приветливо помахали нам на прощание;
самолет разогнался на пыльной дорожке и взлетел над рифом. Я с грустью
покидал Родригес - он произвел на меня впечатление очаровательного и
неиспорченного уголка природы. Хоть бы он подольше таким оставался... А то
ведь стоит туристам открыть этот остров, как его постигнет тот же удел, что
уже постиг множество прекрасных уголков земли.
вольеры в Блэк-Ривер. Они отлично перенесли путешествие и быстро освоились
на новом месте. Вися под проволочной крышей, обменивались негромким
чириканьем, и заготовленный для них разнообразный корм пользовался большим
успехом. Воодушевленные удачей, мы вернулись в гостиницу, приняли ванну и
отправились обедать. Когда дошло до сладкого, Гораций осведомился, что мне
подать.
омарами.
веранда. Каких-нибудь двадцать шагов по жесткой траве среди томно вздыхающих
на ветру высоких казуарин отделяли веранду от просторного белоснежного
пляжа, отороченного колеблющимся рваным ожерельем из кораллов и цветных
раковин. Вдалеке белел рокочущий прибоем риф, а за ним расстилалась
чистейшая синева Индийского океана. Промежуток между пляжем с его хрустящим
кладбищем коралловой крошки и широким рифом в непрестанно меняющемся пенном
уборе занимала лагуна - почти километровая полоса светло-голубой воды,
гладкой, словно молоко в тарелке, чистой, как алмаз, и таящей ни с чем не
сравнимый волшебный мир.
свету, испытывал безграничный восторг от красоты и сложности живой природы,
но и уныние оттого, что жизнь одного человека - несправедливо короткий срок,
когда подумаешь, как много надо увидеть, наблюдать, осмыслить в цветнике
загадок, коим является наш земной шар. Вы проникаетесь этим чувством,
впервые видя красоту, разнообразие и богатство тропического дождевого леса с
его готическим скопищем тысяч различных деревьев в оплетке из лиан, в
убранстве из орхидей и эпифитов - смыкание такого обилия видов, что
Свержин Владимир
Юрьев Сергей
Каргалов Вадим
Херберт Фрэнк
Белогорский Евгений
Шилова Юлия