фруктами было все равно что потчевать кровавым бифштексом убежденного
вегетарианца.
через полминуты он уписывал, что твой волк. Больше он никогда не бастовал.
Так Томми преподал мне урок; надо думать, и Долговязому Джону тоже...
хозяйством, где всегда есть чем кормить и кому лечить, и совсем другое -
когда вы обитаете у черта на куличках, животные сидят в тесных деревянных
ящиках, и всем, от ветеринарии до ремонта, надо заниматься голинов. я
заключил, что в смеси из сырых яиц, молока самому. К тому же звери,
смирившись с заточением, тотчас начинают развлекать вас эксцентрическими
выходками. И что за причуды! Скажем, сегодня они выказывают такую страсть к
апельсинам, что вы немедленно закупаете для них целую гору. Но предложите им
апельсин завтра - они посмотрят на вас со смертельной обидой, подавай им
земляные орехи. А если вы не будете ублажать их, как престарелая леди
ублажает свою болонку, они загрустят и захиреют.
потому что в прежних экспедициях в Западную Африку мне никак не удавалось
подобрать ключик к этим странным животным, смахивающим на ожившую сосновую
шишку с хвостом. Не удавалось потому, что главная пища панголинов -
маленькие свирепые древесные муравьи. Обдумывая в Англии вопрос о диете
панголинов, я заключил, что в смеси из сырых яиц, молока и фарша, которую мы
им предлагали, не хватало одного ингредиента, а именно муравьиной кислоты.
Чтобы проверить свою догадку, я на сей раз взял с собой пузырек с муравьиной
кислотой и сам ежедневно готовил корм для нашего панголина. При этом я
пытался представить себе, как описал бы мой рецепт телевизионный кулинар:
размешайте в четверти пинты воды, затем в полученную густую смесь вбейте
одно сырое яйцо. Насыпьте туда же горсть мелко нарубленного сырого мяса,
осторожно все взболтайте и наконец добавьте в виде приправы щепотку
рубленого муравейника и каплю муравьиной кислоты. Сразу же подавайте на
стол. Это блюдо произведет отменное впечатление на ваших гостей, и вам
обеспечена слава лучшего в сезоне устроителя панголиновых вечеринок".
"Гастрономический Лярусс" с рекомендациями, как лучше всего приготовить
личинок, червей и тому подобное.
готовых роликов, а красно-черных и черно-белых колобусов, или гверец, ради
которых мы ехали в Сьерра-Леоне, все не было. Охотники несли нам всяких
обезьян, только не гверец, и в конце концов я начал отчаиваться.
обезьян, может быть, так что-нибудь получится.
на какой-нибудь участок и убивают. Ведь они сущее разорение для плантации.
Насколько я помню, власти платят вознаграждение, по шиллингу с головы.
Сегодня же попрошу Долговязого Джона съездить в Кенему и выяснить, где нам
лучше всего попытать счастья. И будет интереснейший киносюжет.
сообщил, что ему назвали три-четыре деревни, где регулярно устраивают облавы
на обезьян, но, чтобы уговорить местных жителей выйти на внеочередную
облаву, надо заручиться помощью властей. Мы решили завтра же этим заняться.
ожидая, когда Саду принесет чай. Долговязый Джон с великим трудом отрывался
от постели и приходил только к самому чаю.
домом ко мне донестись какие-то звуки. Очень приятные звуки, словно шорох
волн на каменистом берегу. Так шуршат листья, когда обезьяны прыгают по
деревьям, но я не мог сразу разглядеть, какие это обезьяны. Они направлялись
к могучему дереву на склоне, метрах в двухстах от веранды. Красивое дерево:
зеленовато-серый ствол, сочная зелень листвы, россыпь ярко-алых стручков
длиной около пятнадцати сантиметров.
словно расцвело, причем каждый цветок был обезьяной. У меня захватило дух: я
узнал красно-черных гверец. Густая каштаново-красная и угольно-черная шерсть
переливалась в лучах утреннего солнца, будто лаковая. Упоительное зрелище!
Забавно было глядеть, как малыши, перебираясь с места на место, хватаются
без разбора то за ветки, то за хвосты родителей. Меня удивило, что гверецы
пренебрегают стручками, зато жадно едят молодые листья и побеги. Любуясь
этими на редкость красивыми обезьянами, я сказал себе, что непременно надо
раздобыть несколько экземпляров для нашей коллекции. Гверецы продолжали
мирно завтракать, обмениваясь тихими возгласами; вдруг на веранде появился
Саду с гремящим подносом, и, когда я снова поглядел на дерево, обезьяны уже
исчезли. Приступая к чаепитию, я вспомнил одну не очень умную женщину,
которая на приеме в Фритауне сказала мне: "Не понимаю, мистер Даррелл, и что
это вас тянет куда-то в глушь! Там же нет ничего интересного". Вот бы
показать ей этих гверец!
Долговязого Джона присматривать за животными. Глава районной администрации
совещался с деревенскими старостами, и нам пришлось ждать конца сове-
человек в простом ослом одеянии и пестрой ермолке: большинство старост
щеголяли в роскошных красочных мантиях. Через переводчика я объяснил, для
чего мы приехали в Сьерра-Леоне, и подчеркнул, что нам особенно важно снять
и поймать живьем гверец обоих видов. Слово "живьем" пришлось повторить
несколько раз, потому что они привыкли расправляться с обезьянами и никак не
могли взять в толк, что нам нужны живые и невредимые гверецы. В конце концов
до них дошел смысл моей просьбы; оставалось только надеяться, что они пошлют
в деревни гонцов с четкими инструкциями.
их красивыми выразительными лицами. Большие черные глаза смотрели строго и
оценивающе, как у какого-нибудь уличного торговца с лондонской
Петтикоут-Лейн, но малейшей шутки было достаточно, чтобы в них заплясали
веселые чертики, обличая столь редкую у европейцев живость чувств.
лучше всего подошла бы плантация какао неподалеку от деревни, там всяких
обезьян хватает. А вот для облавы место неподходящее, придется ехать в
другую деревню, подальше. Что ж, посмотрим на ближнюю плантацию, раз уж мы
здесь.
обезьянами. Ежегодно во время облав убивают от двух до трех тысяч. Дело в
том, что обезьянам, на их беду, не втолковали, какую важную роль в экономике
страны играет какао, поэтому они вторгаются на плантации и причиняют немалый
ущерб. Приходится ограничивать их численность, но при этом, к сожалению, не
делают различия между видами. В Сьерра-Леоне участникам обезьяньих облав
платят вознаграждение с головы, и они убивают всех обезьян без разбора. В
том числе и оба интересовавших нас вида гверец, хотя теоретически они
охраняются законом. Вот вам типичный пример того, как одного казнят за грехи
другого - ведь гверецы не причиняют никакого вреда плантациям какао.
государства готовы выложить миллионы на воздушные замки, а на охрану
животных и гроша жалко. И получается, например, что ежегодно убивают три
тысячи обезьян, половина которых вовсе и не посягала на урожай какао. Больше
того, гверецы могли бы стать неплохим аттракционом для туристов.
ни взглянешь, на молодых деревцах какао кормятся целые отряды обезьян. Но,
как я и предполагал, среди них не было ни одной гверецы; преобладали
мартышки диана и зеленая. Глядя на правильные шеренги молодых деревьев в
питомнике, нетрудно было представить себе, что буйная обезьянья ватага
способна за десять минут очистить двух-трехлетнее деревце от листьев.
мартышек, а я пошел на край плантации и скоро очутился в лесу. Четкого
рубежа нет, но когда вам перестают встречаться деревья какао, только лесные
породы стоят кругом да могучими окаменевшими фонтанами рвутся ввысь
шелестящие прутья бамбука, вы понимаете, что плантация кончилась. Необычно
было пробираться сквозь заросли бамбука, где мощные стебли, иные толщиной с
бедро человека, певуче поскрипывали от малейшего ветра. Наверное, такую же
музыку слышали некогда моряки, идя на всех парусах мимо мыса Горн.
интересного, что поневоле отвлекаешься. То совсем незнакомый цветок, то ярко
окрашенный гриб или лишайник, то не менее живописная древесная лягушка или
кузнечик. Тропики можно сравнить с каким-нибудь роскошным творением
Голливуда - сразу чувствуешь, насколько ты, в сущности, мал и ничтожен пред
ликом сложного и прекрасного мира, в котором обитаешь.
рассмотреть какую-нибудь диковину. И вдруг, на радость мне, явилось то, что
я искал! Что-то прошуршало на деревьях впереди меня, я осторожно направился
туда и прямо перед собой увидел стаю черно-белых гверец. Стая была
небольшая, шесть особей, и одна самка держала на руках двойню - случай
довольно редкий. Обезьяны спокойно уписывали листья метрах в пятнадцати над
моей головой, не проявляя ни малейшей робости, хотя они, конечно же,
заметили меня. Разглядывая их в бинокль, я заключил, что они далеко не такие
живописные, как красно-черные гверецы, но в них была своя прелесть.
Черная-пречерная шерсть - и белоснежные хвосты; вокруг мордочки словно рамка
из белой шерсти; и держатся с таким достоинством, будто члены какого-то
неведомого религиозного ордена. Насытившись, гверецы двинулись дальше.
черно-белые могли дать им сто очков вперед. Не задумываясь, они бросались
вниз с макушки пятидесятиметрового дерева и "приземлялись" на ветвях внизу с
Флинт Эрик
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Апраксина Татьяна