Чтение 16–й страницы книги ~Ледовые приключения Плавали-Знаем~

- Сначала клизму, потом пирожок! - отчеканил Челкашкин.

- Вот до чего довёл человека! - возмутился Бурун. - Славы захотел! Возил
бы как следует кефир - вот тебе и спасибо, и слава!

- Да! - сказал Перчиков. - Зимовщик! И кино, и матч! Не поверишь!

Но тут вернувшийся в каюту Морячок протянул радисту перехваченную только
что радиограмму: "АНТАРКТИДА. ЛЮБАЯ ПОЛЯРНАЯ СТАНЦИЯ. НАЧАЛЬНИКУ. ЭКИПАЖ
ЗИМУЮЩЕГО ПАРОХОДА "СВЕТЛЯЧОК" ВЫЗЫВАЕТ ВАС НА МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ ШАХМАТНЫЙ
РАДИОМАТЧ. С ПРИВЕТОМ КАПИТАН ПАРОХОДА..."

Сногсшибательная радиограмма пошла по рукам. Перчиков засмеялся:

- Ну гроссмейстер, вот гроссмейстер! Межконтинентальный матч!

- Ну ладно! - сказал Солнышкин. - Я ему сниму кино!

- А мы с Морячком, - подмигнул Перчиков, - покажем матч!

- В два хода! - весело крикнул Морячок.

- Ну, в два - это слишком самоуверенно. Тому, кто сделает игру в два
хода, дарю свои шахматы, - сказал Перчиков.

Однако Морячок повторил: "В два хода" - и направился к доске, где стояли
готовые к бою киты, морские коньки и пингвинчики.

Перчиков бросился в радиорубку.

ВОТ ЭТО КОТ! ВОТ ЭТО СЪЁМКА!

Нужно сказать, что, прохаживаясь по палубе, Плавали-Знаем то и дело
посматривал, не сверкнёт ли где на корме "Даёшь!" стёклышко кинокамеры, и,
готовясь к съёмке, он то выкатывал грудь, то, поставив ногу на кнехт,
вглядывался в горизонт и воображал, как всё это будет выглядеть на широком
экране.

Едва Солнышкин выбежал с кинокамерой на палубу, капитан принял красивую
позу и стал картинно всматриваться в даль. Не хватало только подзорной
трубы.

Солнышкин ликовал. Ветер раздувал на его голове золотой костерок, и в
глазах у него тоже вспыхивали колкие искорки. Он прекрасно видел, как
Плавали-Знаем так и нырял в объектив, но нарочно водил камерой по самым
дальним предметам - по облакам, по воронам на маяке, по фонарным столбам на
Камбале.

"Дразнит! - зло подумал Плавали-Знаем. - А всё равно будет снимать,
никуда не денется!"

И когда появившийся рядом с Солнышкиным Челкашкин крикнул: "Что ты
делаешь! Кто так снимает! Найди точку и снимай!" - Плавали-Знаем улыбнулся:
"Вот сейчас будет другое дело!"

Но Солнышкин развёл руками:

- Нет точки!

"Как это нет?" - едва не крикнул Плавали-Знаем, покачиваясь от волнения.

И вдруг Солнышкин радостно закричал:

- Есть! Есть!

- Что?

- Точка! - крикнул Солнышкин и, вскинув камеру, быстро навёл её на мачту.

Плавали-Знаем весь напрягся, глаза его покатились вверх за камерой и едва
не взлетели от негодования: на перекладине, выгибая спину, прохаживался
чёрный кот.

- Брысь! - с натугой прошипел Плавали-Знаем, стараясь сделать это потише.
Но кот, посмотрев на капитана, спрыгнул на палубу и прошёлся перед ним
походкой морского волка.

- Пшёл! - процедил капитан уже громче. Кот презрительно посмотрел на него
сверху вниз, будто капитаном был он, поставил по-капитански лапу на кнехт и,
выпятив грудь, стал смотреть на горизонт. Совсем как Плавали-Знаем.

- Вот это кот! - крикнул Солнышкин. Он тысячу лет не видел котов, а это
был всем котам кот!

Камера глядела на кота, она стрекотала так, что Плавали-Знаем, не
выдержав, вдруг крикнул:

"Брысь!" - и, сорвав с головы шапку, запустил ею в соперника.

Кот усмехнулся и направился к мачте. Плавали-Знаем бросился за ним, но
кот в два прыжка оказался наверху, сшиб хвостом сосульку, и Плавали-Знаем,
закрываясь рукой, прохрипел:

- Ну, старая шапка! Ладно!

- Вот это съёмка, это съёмка! - шептал Солнышкин, то и дело нажимая на
спуск, но тут появился Перчиков, шепнул:

- Дело сделано! Смотри!

На "Светлячке" из радиорубки выбежал радист Упорный и, покраснев от
волнения, протянул разъярённому капитану только что переданную Перчиковым
радиограмму. Капитан заглянул в неё, протёр глаза и, не веря самому себе,
прочитал: "КАПИТАНУ ПАРОХОДА "СВЕТЛЯЧОК". ВЫЗОВ ОТВАЖНОГО ЗИМОВЩИКА
ПРИНИМАЕМ ВСЕЙ СТАНЦИЕЙ. ФИГУРЫ К БОЮ. ПЕРВЫЙ ХОД СООБЩИМ. АНТАРКТИЧЕСКИМ
ПРИВЕТОМ НАЧАЛЬНИК..."

Подпись была неразборчива, но факт оставался фактом! Радиограмма была!
Необходимо было действовать! Взмахнув бланком, Плавали-Знаем обежал палубу
и, посмотрев на стоявших как ни в чём не бывало Солнышкина и Перчикова,
усмехнулся: "Ну, что?"

САМОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ ЭХО

Неожиданное сообщение будоражило капитана, как динамит в кармане. Оно
могло разорвать на части! Плавали-Знаем не терпелось поделиться с экипажем
победной новостью.

Он ввалился в кубрик и, помахав радиограммой, гулко припечатал её на стол
перед Репортажиком, который быстро писал документальную повесть "В ледовом
плену", прикидывая, в каких газетах или журналах сможет её напечатать. И
вдруг услышал голос капитана.

- Вот, - прогудел Плавали-Знаем, - что вы теперь скажете? - И засмеялся:
- Чья взяла?

Носы Репортажика, начальника и Барьерчика сошлись в одной точке.

- Прекрасно! - воскликнул Репортажик. Нет, всё-таки чутьё не подвело его
с самого начала. Зимовка могла получиться на славу! Это Барьерчик сбил его с
толку!

- Странно, - ухмыльнулся Барьерчик. - Такое важное сообщение, что даже
подписи не поставили...

- Как же, как же не поставили? "Начальник". Разве мало? - сказал
Репортажик.

- Начальник чего?

- Главное - начальник, - сказал с усмешкой начальник.

Но Плавали-Знаем мягко поправил его:

- Главное - матч! - И спросил: - Быть может, кто-то хочет принять
участие?

Репортажик, покосившись на учебник "Навигации", сказал:

- В случае выигрыша сообщу по радио, но участвовать не могу! Я сел за
повесть.

- Я дописываю песню, - извиняясь, сказал начальник.

- А я учу навигацию! - решительно отрезал Барьерчик.

Но как только Плавали-Знаем хлопнул дверью, курсант мастерски взял
барьер, нырнул в иллюминатор и, поплевав на ладони, снова взялся за лом. Он
то плавил лёд лучом, то пробивал успевшую зарасти льдом полынью. В эти
двадцать четыре часа он готов был перевернуть все льдины земли!

В это же время, выглянув в иллюминатор, чтобы бросить на лёд очередную
порцию соли, Супчик увидел луч, под которым таял лёд, и обомлел. Теперь-то
он понял, почему Плавали-Знаем запретил давать кастрюли Барьерчику. Да для
такого дела кок готов был выбить днище из самой любимой кастрюли!

Он схватил мешочек с солью и бросился посыпать проплавленную Барьерчиком
дорожку, незаметно для себя напевая: "Вперёд! Вперёд!..."

А по другую сторону от "Светлячка", ныряя между глыбами льда, Уточка
решал, какими фигурами лучше украсить шахматные клетки. Он осматривал
очередную льдину, когда, распахнув шубу, к нему подошёл Плавали-Знаем и,
повертев радиограммой, весело сказал:

- Каково?

Уточка ткнул в текст утиный носик и, перечитав снова, восторженно
посмотрел на Плавали-Знаем: такого оборота не ожидал и он! Он тоже, правда,
обратил внимание на незаконченную подпись, но всё-таки слово "Начальник"
кое-что значило!

- Ну как? - победно спросил Плавали-Знаем.

- Прекрасно! - выдохнул Уточка.

- Пора выдвигать фигуры! И вместе с Плавали-Знаем они принялись
расставлять фигуры по клеткам. На место короля - фигуру со скрещенными на
груди руками. На место слона - с брандспойтом, а на место ферзя - русалку с
камбалой в руках! На клетках для пешек стоял целый ряд коротеньких
Плавали-Знаем, которые свысока поглядывали друг на друга.

Незаполненными оставались ещё несколько клеток. Но ледяные заготовки были
под рукой, и Уточка заученными движениями стал тесать с удивительной
лёгкостью.

Дело шло. Фигуры выскакивали одна за другой. Кирка стучала, и, казалось,
с обратной стороны возникало звонкое эхо.

"Эхо, - думал Плавали-Знаем. - Ещё будет не такое - удивительное будет
эхо".

Эхо действительно было, потому что с обратной стороны "Светлячка" с
весёлой песней долбил лёд Барьерчик. Он работал так, что скоро из-под лома
брызнула вода, открылась полынья и на курсанта уставилась вынырнувшая нерпа
и стала прислушиваться к новой песне, которую за иллюминатором напевал его
начальник.

Правда, в мелодию, как ни странно, откуда-то начинали врываться
комические нотки. Откуда бы? "Может получиться даже музыкальная комедия, -
обрадовался композитор. - Однако, - подумал он, - и в ней главной должна
быть боевая песня, зовущая вперёд. "Вперёд, вперёд, ломая лёд!"".