побелело от злости.
прорычал он.
золото и разное там барахло, но людей красть я тебе не позволю, а не то я
тебе больше не дочь!
наконец могу освободить замок моих предков. А останешься ли ты моей дочерью
или нет - дело твое, - сказал он каким-то не своим голосом.
видел, чтобы у Маттиса было столь окаменевшее и грозное лицо.
руку, но она вырвалась.
будто для него теперь ее вовсе не было.
провалу и вели послать весть Борке, мол, я желаю видеть его на восходе
солнца. Да пусть поторапливается, ему же будет лучше! Так и скажи.
Потом она подошла к Бирку и, увидев кровавую рану у него на лбу, принесла
глиняную кружку с целебным травяным настоем и хотела было промыть рану, но
Маттис прорычал:
бы Кнутас не придержал ее, она ударилась бы о ножку кровати.
подальше подобру-поздорову. От вас один только вред. Слышишь, ты, Маттис,
убирайся!
но только не Лувис. Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на
Маттиса, выходившего из каменного зала вместе со своими разбойниками,
которые уносили Бирка. Перекинутый через плечо Маттиса Бирк лежал, как
мертвый, медно-рыжие волосы свесились на глаза.
тяжелая дверь захлопнулась за ним.
он-' HP -wia.
постели хоть вдоль, хоть поперек.
не подпускало ее к себе и не позволяло утешить себя. Эту ночь Ронья должна
была пережить в одиночестве. Она долго лежала с открытыми глазами. Ненависть
к отцу заставляла ее сердце сильно сжиматься. Но как тяжело ненавидеть того,
кого ты привык так сильно любить всю свою жизнь! И потому эта ночь была для
Роньи самой трудной из всех.
проснулась. Скоро солнце встанет, и тогда ей нужно успеть к Адскому провалу,
посмотреть, что там будет. Лувис пыталась удержать ее, но Ронья не
послушалась. Она пустилась в путь, а Лувис молча пошла за ней.
со своими разбойниками. Ундис тоже была там. Ронья издалека услыхала ее
вопли и проклятия. Она проклинала Маттиса, да так, что всем жарко стало. Но
Маттиса это нимало не смущало.
послушать, что я скажу.
это ей было просто невыносимо. Рядом с Маттисом стоял Бирк. Теперь он не был
связан по рукам и ногам, но шею его сдавливал ремень, а конец ремня держал
Маттис. Можно было подумать, что он ведет собаку на поводке.
хочешь выжить меня отсюда, я понимаю. Но схватить моего сына, чтобы добиться
своего, это подло!
- Я хочу знать лишь, когда ты уберешься отсюда!
молча, но под конец сказал:
просто. Но, если ты вернешь мне сына, я дамтебе слово, что мы уйдем до конца
лета.
своего сына до конца лета.
у нас в замке есть тюрьма в подземелье, там крыши для всех хватит, если лето
будет дождливое. Так что не печалься.
Борку убираться немедля, прежде чем он успеет пукнуть спросонок. А не то он
засадит Бирка в темницу до конца лета. Ронья знала, что так долго он там не
выживет. Он умрет, и у нее не будет больше брата.
Ей хотелось наказать Маттиса за это и за то, что она теперь не сможет быть
ему дочерью. О, как ей хотелось заставить его страдать так же, как страдала
она сама! Как горячо она желала разрушить все его планы, помешать его
козням!
ярости сделала это, а сейчас она была вовсе вне себя. Не раздумывая, она
разбежалась и перемахнула через Адский провал. Маттис увидел, как она
прыгнула, и издал вопль, похожий на вой смертельно раненного зверя. Такого
вопля разбойники еще не слышали, и кровь застыла у них в жилах. И тут они
увидели Ронью, свою Ронью рядом с врагом. Ничего хуже и непонятнее нельзя
было вообразить.
словно к ним вдруг спустилась дикая виттра.
изменилось. Явилась дочь Маттиса, эта дикая виттра, и выручила его из беды.
Для чего она поступила столь безрассудно, он понять не мог, но поспешил,
хихикая, накинуть ей на шею ремень. Потом он крикнул Маттису:
найдется крыша над головой, коли лето будет дождливым. Будь спокоен!
телом, словно подстреленный медведь, чтобы заглушить невыносимые муки. Глядя
на него, Ронья плакала. Он выпустил из рук ремень, надетый на шею Бирка, но
мальчик продолжал стоять, не двигаясь, глядя на плачущую Ронью на другой
стороне Адского провала.
его, ведь это из-за нее он сейчас мучился так сильно.
стояла рядом с ним, но он ее даже не замечал. Он не замечал ничего. В этот
миг он был один во всем мире.
Маттис кивнул.
добавил:
скотина?
не надо. У меня ее нет.
вороны вспорхнули. - И ты мне ее вернешь, Борка! Ясно тебе? Сию же минуту!
Волчьего ущелья, когда обменяли детей. Дочку приняла Лувис, с ней бьгли
Фьосок и Юен, которые привели Бирка. Борка и Ундис ждали со своими
разбойниками по другую сторону Волчьего ущелья. Разозленная и торжествующая
Ундис, завидев Лувис, выпалила:
поскорее, не говоря ни слова, увести ее. Прежде она никак не могла понять,
Березин Федор
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Гуль Роман Борисович
Шилова Юлия