Чтение 16–й страницы книги ~Набат в Диньдоне~

- Вы ошиблись. Это не наш человек. Мы в этот район не отправляли ни
одного своего человека. Мы только собирались отправить.

- Бросьте разыгрывать! - сердито сказал генерал.- Я не мальчик. Чей же
он?

- Откуда я знаю,- ответил адмирал.- Меня это не волнует.

- А вам известно, что этот парень приехал покупать землю под базу? Нам
удалось набавить цену. Адмирал недоверчиво поглядел на генерала.

- Выходит, в Диньдоне заинтересован кто-то третий?

- Выходит...

Сухопутный и морской чины помолчали. Каждый обдумывал последствия
появления неожиданного конкурента.

- Нам надо выяснить, чьи интересы представляет этот тип,-предложил
адмирал.-На европейских союзников не похоже. Без нашего ведома они не
решились бы...

- А если это... русские? - неуверенно выдохнул генерал Дог.

Адмирал вздрогнул.

- Не думаю,-с сомнением произнес он.

- А вдруг?-продолжал настаивать генерал.-Мы с вами люди военные. Мы все
должны предвидеть...

- Не читайте мне нотаций! - обозлился адмирал. Этот долговязый пехотинец
вконец испортил ему настроение. Вместо быстрого красивого налета на Диньдон
тут запахло политикой. Адмирал твердо помнил указание морского ведомства:
никаких крупных скандалов, только мелкие. Так или иначе, но землю все-таки
приобрело военное министерство...

- Знаете что,- вдруг сказал адмирал,- а ведь наш визит вежливости может
окончиться так же неожиданно, как и начался... - Вы собираетесь покинуть
Диньдон и оставить меня одного расхлебывать это дело?

- Вот именно.

- Я буду протестовать! - хрипло пообещал генерал Дог.- Мне необходимо
прикрытие с моря!

- Протестуйте. А я не могу ставить военно-морские силы под удар этого
парня! А если он мне затопит крейсер? Кто будет отвечать!

- Позор! - генерал раздраженно задергал ремешок бинокля.- Вы трусливо
покидаете поле боя!

- Воевать на полях - это ваше дело, Я воюю на морях, а не на полях.

- Я немедленно сообщу военному министру.

- Сообщайте, но не поможет. Знаете, кто у меня зять? - адмирал хитро
улыбнулся и, не прощаясь, сошел с трибуны.

Через два часа военные корабли внезапно ушли из Диньдона. Премьер и члены
дипломатического корпуса в недоумении махали платочками вслед растворявшимся
на горизонте дымкам.

Отель "Саксофон" считался самым роскошным столичным отелом. Почетные
гости всегда останавливались только в нем. Однажды даже настоящая
иностранная принцесса, известная своей склонностью к романтике, ночевала
здесь с простым портовым грузчиком. Владельцы отеля, погнавшись за даровой
рекламой, на другое утро увековечили помер, в котором принцесса предавалась
романтике, увесистой медной табличкой. Правда, через три часа под шумным
нажимом заинтересованного посольства табличку пришлось снять, и в тот же
день она была продана с аукциона частному сыскному агентству,
специализировавшемуся на бракоразводных делах. Принцесса вовсе не собиралась
разводиться со своим мужем, но представитель агентства в своем интервью
разъяснил:

- Мы всегда верим в светлое будущее своих клиентов...

Газетная шумиха улеглась через три дня. Принцесса прибыла в швейцарский
пансион для завершения образования через два дня. А грузчик за аморальное
поведение был уволен на следующий день...

Члены КАП по распоряжению директора банка принимались в отеле "Саксофон"
как самые важные гости сезона. Им был отведен роскошный пятикомнатный номер
на восьмом этаже.

Несмотря на усилия официальных кругов удержать "дело Диньдона" в глубокой
тайне, к вечеру сообщения о мифическом чеке с красной квадратной печатью
появились на страницах газет. Внимание, обрушившееся на коммерсантов,
застало их врасплох и, не мешкая, загнало в гостиничный номер. Усиленные
наряды полиции, охранявшие входы в отель, мужественно сдерживали атаки
незамужних кинозвезд, репортеров и просто любителей сенсаций. Детективы
вытаскивали из-под диванов коллекционеров автографов и с помощью
миноискателей извлекали из тайников микрофоны радиокомпаний. Один микрофон
был обнаружен даже в ночном сосуде, стоявшем под кроватью аптекаря...

Моторолли, забравшийся с ногами на кровать, подождал, пока детективы
покинули номер, и открыл экстренное совещанье. Его друзья прятались от
нежданной славы в глубоких разноцветных креслах.

- Уважаемые члены КАП! - высокопарно начал аптекарь.- Я как председатель
считаю своим долгом призвать вас к полнейшей мобилизации моральных и
физических резервов! На нас упало огромное бремя, и всем нам нужно осознать
значение этих исторических минут!..

- Кончайте с речами! - Огромный живот Сервантуса грозно колыхнулся над
желтым креслом.- Говорите толком, что надо делать. Нечего сыпать словами как
горохом.

- Я вас попрошу повежливей! - вскрикнул аптекарь,

- Дети мои, ну разве можно сейчас ссориться! укоризненно сказал отец
Кукаре. Он огорченно вздохнул и полез за своей фляжкой.

- Ну, хорошо. Я не стану обращать внимание на неуместные выпады,-
примирительно ответил Моторолли и слез с кровати.- Мой друг Сервантус
волнуется. Это понятно...

Моторолли задумчиво заходил по комнате. Члены КАП внимательно следили за
ним. В последнее время аптекарь поднаторел в речах, и ему было трудно найти
обычные слова для совета с друзьями. Неожиданно помог администратор отеля,
неслышно появившийся в дверях.

- Прошу извинить, господа, но мы хотим вас перевести в другой номер.
"Экстра-люкс"-красное дерево, турецкие ковры, бассейн с теплой минеральной
водой, арома-тизированный телефон... Всего пятью этажами выше...

- При чем тут этажи? - спросил Фьють.- Нам и здесь неплохо.

- Господа, уверяю,- ради вашего спокойствия! Только что с водосточной
трубы удалось спять репортера. Он успел добраться до шестого этажа. Еще
несколько минут, и он был бы у ваших окон!

- Если он залез на шестой этаж, залезет и на тринадцатый,- рассудительно
заметил отец Кукаре.

- В том-то и дело, что, начиная с одиннадцатого, трубы сломаны. Туда
газетчики не доберутся!..

- Я понял, что нам нужно! - вдруг крикнул аптекарь.

Комиссар показал администратору на дверь, и тот послушно растворился в
портьере...

- Нам нужна пресса! - шепотом сказал Моторолли.- Банк не может погасить
чек. Общественность волнуется,

И надо так изложить дело, чтобы она нас поддержала. Тогда у правительства
не будет выхода! Тогда наши позиции...

- Какие еще позиции...-перебил Сервантус,-Деньги на стол, и у нас нет
претензий!

- На стол! Под стол! Вы ничего другого не можете придумать!

- Нечего мне думать. Я знаю, чего хочу! - ресторатор почти перешел на
крик.

- Дети, дети мои,- уговаривал священник.

- Мы все хотим того же самого! - возмущенно кричал Моторолли.- Но как вы
не понимаете, что надо припереть правительство! Иначе нам не заплатят!

- Не опасно ли ссориться с правительством? ~ вздохнул боязливый комиссар.

- Да мы и не будем ссориться! Мы будем его хвалить! В дверях снова
показался администратор. Он был довольно сильно помят - одно плечо стало
явно ниже другого.

- Господа, умоляю вас! - администратор чуть не плакал.-Вам надо бежать из
отеля! Они уже прорвались на четвертый этаж!

- Спокойно, господа,- торжественно произнес Моторолли.- Клянусь, отныне
члены нашей коммерческой ассоциации займут свое место под солнцем!

Члены КАП, подавленные аптекарским величием и грозным гулом, доносившимся
из коридора, молчали. Повернувшись к служащему отеля, который скорее висел
на портьере, чем стоял на ногах, Моторолли приказал:

- Сообщите всем, мы готовы дать пресс-конференцию!.. В отеле "Саксофон"
умели проводить пресс-конференции. Спустившись на четвертый этаж,
администратор крик-нул о предстоящей встрече с удачливыми коммерсантами и
бросился по коридору. Лавина журналистов кинулась его догонять. Полицейские
и портье рысцой бежали сзади, подбирая потерянные фотоаппараты, блокноты,
предметы мужского и дамского туалета.

Администратор бежал легко и грациозно - как лань. Репортеры топали словно
стадо слонов. Бег проходил по узким извилистым коридорам. Работники прессы с
трудом в них втискивались. Коридоры становились все уже, цепочка журналистов
редела, вытягивалась. Опытный слу- жащий знал, что делал. Он дважды пересек
подвал, побегал минут десять по черным службам отеля и свернул к
конфе-ренц-залу только тогда, когда репортеры вели себя уже достаточно
прилично. Во всяком случае, в зале не произошло ни одной драки, не был
сломан ни один "юпитер" и даже никого не задавили неповоротливые, хвостатые
телекамеры...

Когда установилась относительная тишина, админи-стратор, распоряжавшийся
на ярко освещенной сцене, крикнул за кулисы:

- Вводите!

Зал взволнованно охнул. Но первым на сцене появился женский джаз-балет
отеля. Был исполнен традиционный марш. После этого к рампе вышли члены КАП.
Зал рукоплескал, неистовствовал. Слегка поклонившись, председатель КАП
уселся за столик, поставленный в центре сцены. Подождав, пока Моторолли
занял свое место, расселись остальные коммерсанты. Держались они с