перехитрил себя - детектива. Это где же я взял реванш? Это случилось... Это
вот где случилось...
маленького роста, что даже не верилось, что это ему принадлежит густой,
могучий голос.
Ивановича собственными глазами. Он все время пропадал среди труб в котельной
и потому редко попадался людям на глаза. Я и сам долгое время сомневался в
том, что наш истопник - обычный человек из плоти и крови. Мне казалось, что
в котельной хозяйничает невидимый дух и мы только слышим его голос.
котельной.
"континент"! - сурово передразнил истопник нашего Базиля Тихоновича и
добавил: - Ты что, не знаешь хозяйку десятой квартиры? Уж она тебя
пропесочит.
скрылся и слесарь.
интерес, - ответил я, почему-то сердясь на Яшу.
задумчиво Феликс.
толстый и серьезный, Но раз он говорит, значит, знает, что у нас ничего не
получится с игрой. Комиссару Мегрэ виднее...
квартире, - сказала Зоя;
Зоя. А хозяйка - Зоина мать - самый строгий человек в нашем доме.
официально потребовали отдать им территорию между обеденным столом и
прихожей. По их уверениям, Васьляндия владела этой территорией незаконно.
стенами нашей маленькой комнаты.
большой комнате.
заявил премьер-министр Феликсании. - У вас двадцать метров квадратной
площади. У нас всего шестнадцать, на два государства.
своего союзника.
Васьляндией. Но ребята убедили меня, сказав, что Васьляндией могу быть
только я, потому что у меня самая большая армия бумажных солдатиков. И если
Васьляндией будет кто-то из них, то война просто не получится. Поэтому я
вздохнул и спросил, чтобы еще усугубить конфликт:
принять ультиматум: или вы делитесь территорией, или война. Ждем ответа в
воскресенье до двенадцати часов.
ответ. После этого мы вернулись в свое прежнее состояние, то есть снова
стали закадычными друзьями, и весело помчались в кино.
мне самому:
жизнерадостные детские голоса, и тебе, наверно, ужас как этого недостает,
правда?
понимать? - спросила бабушка в свою очередь.
игрушка. - Дом не совсем будет полон. Не до краев. Придут Феликс и Яша.
сопрано?
все вверх дном. Да уж ладно, изолируюсь в маленькой комнате. Большой,
надеюсь, вам хватит? - произнесла бабушка, с такой силой теребя мыльными
пальцами мои уши, точно не сама же мыла их в прошлое воскресенье.
опережая бабушку: - И кухня тоже! Там у нас Яшинезия.
век сидеть на кухне". И уж тогда бы у меня не повернулся язык, чтобы
выпроводить ее и оттуда.
воскресенье заключили мир? Займитесь-ка лучше чем-нибудь серьезным.
Послушайте серьезную музыку или вбейте, скажем, в стенку гвоздь.
взрослеть.
мыльную пену, потому что бабушка в это время терла мое лицо.
уши и в рот.
бы тебе, бабушка, не связать любимому внуку шерстяные носки?
измаешься, пока оденешь его. Он готов бегать по улице голым в самый лютый
мороз. И вдруг им овладело беспокойство: как бы на зиму не остаться без
носков. А до зимы еще, считай, семь месяцев.
становлюсь солидным. А взрослые что делают? Готовят сани летом.
доложу, чтобы ты знал свое хозяйство. В общем, так: есть у тебя белые
шерстяные носки, вязаные. Есть черные, тоже шерстяные, зимой тебе связала.
Еще одни черные, родители прислали. Толстые, в таких на Севере, наверное,
без валенок ходят...
Свяжи еще одни! Я понимаю: тебе неохота. Но мы создадим тебе такие условия,
что тебе ничего не останется, как сидеть и вязать. Мы посадим тебя в кресло
в углу и попросим не ходить по комнате. Думаешь, нам играть охота? Ни
капельки! Мы только для тебя. Чтобы ты спокойно вязала!
головой осуждающе. - Но, видно, ты так и не отстанешь. Ладно, шут с вами.
родители на руках у старых людей.
десятки раз. Да и имело оно отношение не ко мне, а к родителям. А родителей,
если уж на то пошло, вынудили жить на Севере очень важные дела.
ответную радость, чтобы ей не так уж тяжело было переживать свою уступку,
съел всю порцию манной каши.
враждебных государств, не дожидаясь условленного часа, и бросить им в лицо
ответ, полный национальной гордости и презрения. Но не подобало
могущественной державе суетиться, торопить события. Ей положено солидное
место в истории, и она займет его, не мельтеша, степенно дождавшись своего
часа. Поэтому я крепился изо всех сил.
как в прихожей зазвонил телефон и бабушка позвала меня.
вас.
Он был очень гордым и надеялся, что у моего государства самолюбия меньше,
чем у Феликсании и Яшинезии, и что оно раньше срока заведет разговор о
войне. Я понял, что он от меня хочет, и не ответил ни слова, решив соблюдать
сегодня чувство достоинства, как никогда.
боролись между собой. Я слышал в трубке прерывистое дыхание Феликса, а до
него, конечно, доносилось мое.
уступкой с моей стороны.
прикинулся обиженным - Что? Нельзя позвонить, да? - спросил он.
дипломатическим тоном.