чумленных, ибо его также поразила чума. По этому случаю обратились к от-
цу Панлю с просьбой прочитать проповедь. На целые две недели этот пос-
ледний оторвался от своих трудов, посвященных святому Августину17 и аф-
риканской церкви, снискавших ему почетное место в их иезуитском ордене.
Будучи натурой пламенной и страстной, он сразу согласился принять возло-
женную на него миссию. Еще задолго до того, как проповедь была произне-
сена, о ней много говорили в городе, и в известном смысле она тоже стала
значительной вехой в истории этого периода.
обычное время наши оранцы отличались особой религиозностью. Воскресными
утрами, например, морские пляжи являлись серьезными конкурентами церков-
ным службам. И вовсе не потому, что наши сограждане во внезапном озаре-
нии обратилась к Богу. Но раз город был объявлен закрытым и вход в порт
воспрещен, морские купания, естественно, отпадали - это с одной стороны,
а с другой, оранцы находились в несколько необычном умонастроении, они
не принимали душой свалившиеся на них неожиданные события, и все же они
смутно ощущали, что многое изменилось. Правда, кое-кто все еще надеялся,
что эпидемия пойдет на спад и пощадит их самих и их близких. А следова-
тельно, они пока еще считали, что никому ничем не обязаны. Чума в их
глазах была не более чем непрошеной гостьей, которая как пришла, так и
уйдет прочь. Они были напуганы, но не отчаялись, поскольку еще не насту-
пил момент, когда чума предстанет перед ними как форма их собственного
существования и когда они забудут ту жизнь, что вели до эпидемии. Коро-
че, они находились в ожидании. Чума довольно-таки причудливым образом
изменила их обычные взгляды на религию, как, впрочем, и на множество
иных проблем, и это новое умонастроение было равно далеко и от безразли-
чия, и от страстей и лучше всего определялось словом "объективность".
Большинство участвовавших в неделе молений могли бы с полным основанием
подписаться под словами, сказанными одним из верующих доктору Риэ: "Во
всяком случае, вреда от этого не будет". Сам Тарру записал в своем днев-
нике, что китайцы в аналогичных случаях бьют в барабаны, надеясь умилос-
тивить духа чумы, и заметил, что абсолютно невозможно доказать, действи-
тельно ли барабан эффективнее профилактических мер. Он добавлял, что
разрешить этот вопрос можно было бы, лишь располагая данными о существо-
вании духа чумы, и что наше невежество в этой области сводит на нет все
имеющиеся на сей счет мнения.
был заполнен молящимися. В первые дни многие из наших сограждан предпо-
читали толпиться у ворот собора под сенью пальм и гранатовых деревьев,
куда волнами докатывались церковные песнопения и молитвы - отголоски их
слышны были даже на улице. Но чужой пример заразителен, и мало-помалу те
же самые слушатели входили, набравшись смелости, в собор и присоединяли
свой робкий голос к общему хору голосов. А в воскресенье огромная толпа
затопила весь неф, заняла всю паперть, даже на ступеньках лестницы стоя-
ли люди. Накануне, в субботу, небо начало хмуриться, разразился ливень.
Не попавшие в храм открыли зонтики. Когда на кафедру поднялся отец Пан-
лю, в храме реял аромат ладана и запах волглого шелка.
ными руками за край кафедры, молящимся было видно лишь что-то черное и
широкое, а выше два красных пятна его щек, а еще над ними - очки в ме-
таллической оправе. Голос у него был сильный, страстный, разносившийся
далеко; и когда святой отец обрушил на собравшихся свою первую фразу,
пылкую и чеканную: "Братья мои, вас постигла беда, и вы ее заслужили,
братья", по храму прошло движение, докатившееся до паперти.
посылки. Только к середине речи наши сограждане уразумели, что преподоб-
ный отец ловким ораторским приемом вложил в первую фразу основной тезис
своей проповеди, словно плетью ударил. Сразу же вслед за посылкой отец
Панлю и впрямь привел стих из Исхода о египетской чуме и добавил: "Вот
когда впервые в истории появился бич сей, дабы сразить врагов Божьих.
Фараон противился замыслам Предвечного, и чума вынудила его преклонить
колена, С самого начала истории человечества бич Божий смирял жестоко-
выйных и слепцов. Поразмыслите над этим хорошенько и преклоните колена".
среди всеобщего молчания, подчеркнутого нудным стуком капель по витра-
жам, прозвучала с такой силой, что кое-кто из молящихся после секундного
колебания соскользнул со стула и преклонил колена на скамеечке. Ос-
тальные решили, что нужно последовать этому примеру, и мало-помалу в
полном безмолвии, нарушаемом лишь скрипом стульев, вся аудитория опусти-
лась на колени. Тут отец Панлю выпрямил свой стан, судорожно перевел ды-
хание и заговорил, выделяя голосом каждое слово: "Ежели чума ныне косну-
лась вас, значит, пришло время задуматься. Праведным нечего бояться, но
нечестивые справедливо трепещут от страха. В необозримой житнице вселен-
ной неумолимый бич будет до той поры молотить зерно человеческое, пока
не отделит его от плевел. И мы увидим больше плевел, чем зерна, больше
званых, чем избранных, и не Бог возжелал этого зла. Долго, слишком долго
мы мирились со злом, долго, слишком долго уповали на милосердие Божье.
Достаточно было покаяться во грехах своих, и все становилось нам дозво-
ленным. И каждый смело каялся в прегрешениях своих. Но настанет час - и
спросится с него. А пока легче всего жить как живется, с помощью мило-
сердия Божьего, мол, все уладится. Так вот, дальше так продолжаться не
могло. Господь Бог, так долго склонявший над жителями города свой мило-
сердный лик, отвратил ныне от него взгляд свой, обманутый в извечных
своих чаяниях, устав от бесплодных ожиданий. И, лишившись света Господ-
ня, мы очутились, и надолго, во мраке чумы!"
канье. Помолчав немного, преподобный отец снова заговорил, но тоном ни-
же: "В "Золотой легенде"18 мы читали, что во времена короля Умберто Лом-
бардского Италия была опустошена чумой столь свирепой, что живые не ус-
певали хоронить мертвецов своих, особенно же чума свирепствовала в Риме
и Павии19. И на глазах у всех явился добрый ангел и повелел злому анге-
лу, державшему в деснице охотничье копье, разить домы; и каждый раз,
когда копье вонзалось в дом, любой, кто выходил из него, падал мертвым".
за трепетной завесой дождя, притаилось что-то. "Братья мои! - возгласил
он с силой. - Эта смертоносная охота идет ныне на наших улицах. Смотри-
те, смотрите, вот он, ангел чумы, прекрасный, как Люцифер, и сверкающий,
как само зло, вот он, грозно встающий над вашими кровлями, вот заносит
десницу с окровавленным копьем над главою своею, а левой рукой указует
на домы ваши. Быть может, как раз сейчас он простер перст к вашей двери,
и копье с треском вонзается в дерево, и еще через миг чума входит к вам,
усаживается в комнате вашей и ждет вашего возвращения. Она там, терпели-
вая и зоркая, неотвратимая, как сам порядок мироздания. И руку, что она
протянет к вам, ни одна сила земная, ни даже - запомните это хорошенько!
- суетные человеческие знания не отведут от вас. И поверженные на обаг-
ренное кровью гумно страданий, вы будете отброшены вместе с плевелами".
картину бича Божьего. По его словам, огромное деревянное копье кружит
над городом, бьет вслепую и вновь, окровавленное, вздымается вверх,
разбрызгивая кровь и болезни людские, "и из такого посева взрастет уро-
жай истины".
лоб, все тело сотрясалось, и дрожь сообщилась даже кафедре, в которую он
вцепился обеими руками; потом он заговорил глуше, но все тем же обличи-
тельным тоном: "Да, пришел час размышлений. Вы полагали, что достаточно
один раз в неделю, в воскресенье, зайти в храм Божий, дабы в остальные
шесть дней у вас были развязаны руки. Вы полагали, что, преклонив деся-
ток раз колена, вы искупите вашу преступную беспечность. Но Бог, он не
тепел. Эти редкие обращения к небу не могут удовлетворить его ненасытную
любовь. Ему хочется видеть вас постоянно, таково выражение его любви к
вам, и, по правде говоря, единственное ее выражение. Вот почему, уставши
ждать ваших посещений, он дозволил бичу обрушиться на вас, как обруши-
вался он на все погрязшие во грехах города с тех пор, как ведет свою ис-
торию род человеческий. Теперь вы знаете, что такое грех, как знали это
Каин и его сыновья, как знали это до потопа, как знали жители Содома и
Гоморры, как знали фараон и Иов, как знали все, кого проклял Бог. И, по-
добно всем им, вы с того самого дня, как город замкнул в свое кольцо и
вас, и бич Божий, вы иным оком видите все живое и сущее. Вы знаете те-
перь, что пора подумать о главном".
огоньки свечей. Вязкий запах воска, смешанный с дыханием кашлявших, чи-
хавших людей, подступил к кафедре, и отец Панлю, вновь вернувшись к сво-
ей посылке, с ловкостью, высоко оцененной слушающими, заговорил спокой-
ным голосом: "Знаю, многие из вас спрашивают себя, к чему я, в сущности,
веду. Я хочу привести вас к истине и научить вас радоваться вопреки все-
му, что я здесь сказал. Ныне уже не те времена, когда человека ведут к
добру благие советы и рука брата. Ныне указует истина. И путь к спасению
указует вам также багровое копье, и оно же подталкивает вас к Богу. Вот
в этом-то, братья мои, проявляет себя небесное милосердие, вложившее во
все сущее и добро и зло, и гнев и жалость, и чуму и спасение. Тот самый
бич, что жестоко разит вас, возносит каждого и указует ему путь... Еще в
давние времена абиссинцы христианского вероисповедания видели в чуме
вернейшее средство войти в Царство Небесное и приписывали ей Божествен-
ное происхождение20. Тот, кого пощадил недуг, укутывался в полотнища,
которыми укрывали зачумленных, дабы наверняка умереть той же смертью.
Разумеется, столь яростное стремление к спасению души мы рекомендовать
не можем. Тут проявляет себя прискорбное поспешательство, граничащее с
гордыней. Не следует опережать Господа своего и тщиться ускорить ход не-
зыблемого порядка, установленного Творцом раз и навсегда. Это прямым пу-
тем ведет к ереси. Но так или иначе, пример сей поучителен. Самым прони-
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Лондон Джек
Березин Федор
Афанасьев Роман
Грабб Джеф