Чтение 16–й страницы книги ~Трое с площади Карронад~

злости и страха.

-- А если не отдам?

Славка шагнул вплотную. Любка перестала улыбаться и протянула
Артёмку:

-- На, а то заплачешь. Возьми свою куклу.

-- Сама кукла! Кудрявая кукла с ватными мозгами.

-- Мальчик, успокойся. Ты из какого детсада?

Славка лягнул её мокрой ногой. Любка отпрыгнула, аккуратно поставила
свой портфель, прищурилась и сжала кулачки.

-- Вот как врежу...

Славка понял, что она в самом деле врежет. Она его ничуть не слабее,
а главное -- не трусливее. Отлупит, и тогда совсем позор.

-- Скажи спасибо, что ты девчонка, -- пробормотал он. Отошёл и
поспешно запихал Артёмку в портфель. Потом оглянулся.

Любка смотрела на него непонятно: без ехидства и как-то задумчиво.

-- Какой чёрт тебя сюда принёс?! -- в сердцах крикнул Славка.

-- Никакой не чёрт. Я от бабушки ехала, с той стороны. -- Она
показала на другой берег Большой бухты. -- Иду и вижу: ты на камнях.

-- Ну и иди... к бабушке, -- сумрачно посоветовал Славка.

Она заморгала, будто растерялась. Потом опять прищурилась и медленно
проговорила:

-- Так, да?.. Припомним.

И зашагала прочь, потряхивая чёрными кудряшками. А Славка горестно
задумался. Что за подлая особенность у Любки: оказываться где не надо и
соваться куда не просят.

Под желудком у него тоскливо засосало. Видимо, там есть неизвестная
науке железа, которая откликается на тревожные мысли и всякие опасения.
Сейчас откликалась она активно: Славку даже слегка затошнило.

А ведь как хорошо начиналась Славкина жизнь в новой школе! В пятом
"А" встретили его просто замечательно. Раньше нигде так не встречали.

Женька Аверкин тогда сразу сказал:

-- Садись со мной, я пока один.

Костя Головни посоветовал: -- Станут в продлёнку агитировать -- не
ходи. Детский сад. Лучше записывайся в баскетбольную секцию.

Славка удивился:

-- Там же рост нужен!

-- Подумаешь, рост, -- сказал Дима Неходов. -- Была бы голова. --
Этим он сразу как бы признал, что считает Славку здравомыслящим
человеком.

Никто не косился с насмешкой, никто не задевал, будто случайно,
плечом и не предлагал помериться силой. Только Любка Потапенко чуть не
испортила настроение. Всё улыбалась хитренько, а потом спросила:

-- У вас в Усть-Каменске девочки красивые?

Славка сперва растерялся. Сказать, что их там много и всякие
встречаются? Кто-нибудь подденет: "А ты что, всех девочек
разглядываешь?" Ответить, что на девчонок не смотрел? Здешние, девчонки
скажут: "Глядите, какой гордый!" А с ними ссориться тоже не стоит.

Славка подумал и ответил:

-- Они там все такие, как ты.

Любка сделала вид, что счастлива без памяти:

-- Ой как замечательно!

А Игорь Савин сказал Славке:

-- Несчастный город. Понятно, почему ты оттуда сбежал.

Все засмеялись, а Любка фыркнула, надулась и отошла...

Сегодня она, конечно, постарается отыграться.

Как теперь быть? Артёмку он даже не успеет домой занести: до урока
пятнадцать минут. Куранты на Матросском клубе пробили четверть десятого.

Славка стал натягивать носки и кроссовки. Настроение было унылое. Так
хорошо начинался день, и всё испортила проклятая Любка!

А может быть... Может быть, не так уж и страшно? Если Любка в самом
деле начнёт болтать, он как-нибудь отговорится. Сочинит, например,
историю про соседского малыша, который всегда толкает ему в портфель
свои игрушки.

А может быть, Любка не такая уж и вредная?

Ладно! Будет ли неприятность из-за Артёмки, ещё неизвестно. А если
опоздаешь на английский, неприятностей точно не миновать.

И Славка помчался к школе, попутно размышляя, что у коротких штанов
есть всё же свои преимущества: в своих шерстяных брючках он бы такую
скорость не развил!

Славка поднялся по лестнице на площадь и увидел, что не опоздал.
Всюду бегали ребята: был самый разгар перемены.

У верхних ступеней росло большое дерево с гладким серым стволом и
большущими зубчатыми листьями. На нижней ветке по-обезьяньи держался
Наездник. Он уцепился за сук руками и ногами и висел спиной вниз.
Вывернув шею, смотрел на пробегавших внизу ребят.

Он встретился со Славкой глазами и просиял:

-- Здравствуй! Подожди, я на тебя сяду.

-- Повадилась лиса в курятник... -- сказал Славка. -- Ты что, в
лошади меня записал?

-- Да, ты моя лошадка, -- весело согласился Наездник.

-- За лошадьми, между прочим, ухаживают, -- хмуро заметил Славка. --
Их, между прочим, кормят...

-- Овсом?

-- Овёс ешь сам. Я лошадь особой породы...

-- Ладно, я подумаю, -- серьёзно сказал Наездник, спустился с дерева
и стал что-то искать в своих карманах.

Вытащил синий стеклянный шарик, три этикетки от жевательной резинки,
бельевую прищепку, два пятака, шестерёнку от будильника... Не поймёшь
даже, как всё это помещалось в его плоских кармашках. Наконец он достал
сплюснутую конфету "Белочка" в замусоленном фантике.

-- На! Вместо овса.

Славка понял, что краснеет, и сурово сказал:

-- Не выдумывай чепуху! Лопай сам, я же пошутил.

-- Давай тогда пополам.

-- Пополам -- другое дело, -- сказал Славка. -- Ладно уж, садись.

Он загадал, что если хорошо прокатит Наездника, то и в классе всё
будет хорошо. И прокатил как надо! Правда, на крыльце слегка запнулся
левой ногой, но зато привёз Наездника прямо в школьный коридор и, к
неудовольствию тёти Лизы, приземлил его на широкий подоконник.

-- Спасибо, моя лошадка, -- крикнул Наездник и приготовился мчаться
по своим делам.

-- Постой... Наездник... Тебя хоть как зовут-то?

Он обрадованно заулыбался:

-- Меня? Денис.

Взрослое какое-то было имя.

-- Денис... И больше никак?

-- Ещё... Динька.

Будто колокольчик звякнул. И, откликнувшись на этот короткий звон,
забренчал школьный звонок.

...Любку на уроке английского Славка не увидел. Занимались по
группам, и Потапенко была в другом кабинете. Зато Аверкин, как всегда,
сидел рядом.

Славка незаметно отклеивал от ног присохшую зелень водорослей.

-- По морю бродил? -- прошептал Женька.

-- Ага.

-- Крабов ловил?

-- Корабль спасал. Кто-то яхточку упустил, а она в камнях застряла.

-- Слушай, я узнал про паруса. Есть такая секция во флотилии.

-- Вот здорово... Спасибо, Жень.

-- Тебя твой Наездник искал...

-- Да видел я уже это сокровище...

-- Семибратов и Аверкин, беседовать будете на перемене, -- перебила
их англичанка Анна Ивановна. -- А если у Семибратова есть потребность
поговорить, пусть он выйдет к доске. Я вам задавала какое-нибудь
английское стихотворение, на выбор. Учили?

Славка не учил. Но кое-что он знал с прошлых времён. Он поспешно стёр
с ноги последнюю зелень, вздохнул и вышел. И выдал балладу Стивенсона
"Рождество в море". Это были его любимые стихи. Когда Славка их читал,
он даже забывал стесняться.

Все остались довольны. Анна Ивановна -- Славкиным произношением.
Славка -- отметкой, а группа -- тем, что баллада оказалась очень длинной
и спасла по крайней мере трёх человек.

Артёмка

Всё-таки Любка Потапенко была подлая. Ехидная, коварная и вероломная.
Целый день она даже не смотрела на Славку, а в начале пятого урока
подняла руку и сладким голосом сказала:

-- Светлана Валерьяновна, мы ведь говорили на классном собрании,
чтобы никто не носил в шкалу посторонние предметы? А у Семибратова в
портфеле посторонний предмет.

Класс обрадовался.

-- Мина? -- спросил Костя Головин.

-- Самогонный аппарат, -- предположил Дима Неходов.

-- Ножницы для длинных языков! -- крикнул Женька Аверкин и
шевельнулся, будто хотел прикрыть собой Славку.

-- Это не посторонний предмет, -- возразила Оксана Байчик.