маяк, дом и огороженный стеной сад стояли на скалистом прибойном островке,
очень зелёная трава которого была выщипана черномордыми овцами и их
блеющими ягнятами. Мы затащили шлюпку на бетонный причал и пошли по
крутому травянистому откосу к дому, а кулик, щебеча, вылетел из гнезда,
где было четыре яйца, в метре от причала и уселся, трепыхаясь, на камень.
никогда, возможно за исключением первого посещения Камусфеарны шестнадцать
лет тому назад, ни один из видов не поражал моего воображения так сильно,
как великолепие и чистота огромной панорамы перед этим островом. На
востоке, сразу же за проливом Слит, виден фьорд Лох-Горн, вход в который с
севера охраняет могучий коническеий пик Бен-Сгриола, вздымающийся позади
Камусфеарны, громадный каменистый откос которого простирается на целый
километр от вершины к морю, а домишки у его подножья кажутся просто
игрушечными. С южной стороны Лох-Горна маячат громадные холмы Кнойдарта,
Ладхара-Бхейнна, Бен-Гуизерейна и Сгурр-на-Койре-Чойннеачейна, огромные и
таинственные в дымке летней жары. Ещё дальше к югу нахохлившиеся долины
Маллейга смутно просматривались в белом мареве над поверхностью гладкого
как голубой атлас моря. За Маллейгом, в дымке тихой голубой дали находится
мыс Арднамурхан. К северу от Лох-Горна маяк Камусфеарны выглядит маленьким
и незначительным на островке, который кажется всего лишь мысом,
уменьшенный, как и всё остальное громадой гор, простирающейся за ним.
свободы и ликования, то же освобождение от прошлых ошибок и их вечных
последствий. Здесь, казалось мне, где скалы и здания из белого камня были
единственно прочными объектами в безграничном кипении синей воды и
голубого воздуха, можно будет снова жить спокойно, восстановить подлинное
видение жизни, давно утраченное в жизни других людей и в междоусобице
далёких стран, здесь можно снова повернуть часы вспять и снова войти в
Эдем. Алан огляделся вокруг на море, на горы и открытый простор и сказал:
земле и видел, как мигает маяк острова Орнсэй, но так и не знал, что этот
рай находится так близко! Посмотри, вот ещё одна колония крачек на утёсе в
ста метрах отсюда, а большие чайки не тревожат их. И тюлени, посмотрите,
как они высовывают головы вокруг "Полярной звезды". А если вы хотите
держать здесь выдр, то гляньте только на этот огороженный сад, такой
простор, и даже Манди не сможет убежать отсюда.
что рай купить нельзя, так как он разваливается при прикосновении денег, и
что он не состоит исключительно из пейзажа. Он сделан из того, чего многие
из нас не могут коснуться за всю свою жизнь, а раз коснувшись, не может
быть второй весны, не бывает повтора после того, как занавес закрылся. Вот
в этом-то и суть нашего положения, мы не знаем, почему и в каком месте
растратили своё наследие, мытолько узнаём, и всегда при этом слишком
поздно, что его нельзя ни вернуть, ни восстановить. Тогда я этого не знал,
это был рай, а я собирался купить его за самые что ни на есть настоящие
деньги. На острове Орнсэй не было рябинового дерева, не было хранителя,
только четыре буйных ветра с небес, не было никакого убежища. "Она
положила руки на ствол рябинового дерева и всей силой своего духа прокляла
меня, сказав:" Пусть он страдает здесь так же, как я страдаю теперь!" И
затем она ушла, скрывшись за смутным горизонтом холма. Я не знал этого,
когда покупал Орнсэй, совсем беззащитный, а если бы и знал, то не очень бы
потревожился.
Потому, что я вижу эти горы, они становятся низкими, Потому, что я пью
эти воды, они горчат, Потому, что хожу по этим черным скалам, они
бесплодны Потому, что я нашёл эти острова, они исчезли..
тень.
Я помню тот самый первый раз, когда ступил на остров Орнсэй, тот раз,
когда подумал об этом месте не как о маяке, теперь уж двадцать четыре года
тому назад.
рыболовецкоехозяйство на акул, которое, как я думал, сможет решить
проблемы небольшой изолированной общины островитян. Завод с пирсом и спуск
для подъёма паровой лебёдкой десятитонных туш на разделочный двор, похожий
на китовый, оборудование по получению жира, завод по переработке мяса рыбы
и цистерны с клеем, чаны для солки, лаборатория и все остальные
дорогостоящие глупости, тогда были ещё только в планах на бумаге. А в те
дни, в конце войны, любое оборудование было очень трудно, практически
невозможно, достать. Я высадился в деревне на острове Орнсэй со своего
небольшого десятиметрового баркаса для ловли омаров "Гэннета", этого
изящного кораблика, который после "Рыболовецкого хозяйства на акул острова
Соэй Лтд" стал фактом, а не фантазией, был самым удачливым из всех
гарпунных кораблей, с него было убито около двухсот акул длиной почти с
него самого. К тому времени остров Орнсэй был мёртвым местом: несколько
разбросанных домишек, разрушенный и поросший сорняком особняк, пристань
нуждалась в ремонте. Очень немногое говорило о том, что когда-то это было
процветающее место. Я, правда, и сам не знал, что здесь когда-то был
большой порт, где толпились корабли, это был промышленный центр Ская и
всего прилежащего побережья большой земли.
большой ржавой ручной лебёдке, стоявшей рядом с причалом. Я подошёл и
осмотрел её, она была цела, хоть и давно бездействовала. Я поковырял
ржавчину ножичком и выяснил, что ржавчина не слишком глубокая и лебёдку
вполне можно восстановить. На Соэе мне понадобится много лебёдок, больших
и малых, от огромных машин с паровым двигателем, до таких вот игрушек, как
эта. Я осмотрелся, выискивая следы человеческой деятельности, и увидел
мужчину средних лет в поношенной брезентовой одежде, который сидел на
земле, прислонившись спиной к стене. Он курил трубку и снекоторым
любопытством разглядывал меня. Незнакомые посетители на острове Орнсэй в
то время были, должно быть, большой редкостью из-за ограничений на топливо
и нарушенных средств связи. Я подошёл к нему и спросил, чья это лебёдка.
рта. Я, очевидно, оказался для него загадкой, хоть на мне и была рваная
морская куртка и старые грязные парусиновые штаны, лицо у меня заросло
щетиной, но по голосу он, видимо, понял, что я не рыбак, в том смысле, как
он понимал это. Немногие жители Западного нагорья сразу же дают прямой
ответ на вопрос, впервые заданный им, точно так же, как и купец-араб
никогда сразу не скажет окончательной цены на товар при первом же запросе.
Факт - это нечто такое, к чему надо подходить кругами или по касательной,
устремляться сразу же к сути дела было бы неловко и неприлично. В данном
случае мой вопрос о лебёдке так или иначе был второстепенным по отношению
к его собственному, ещё не высказанному вопросу по поводу, кто я такой.
Итак, он оглядел меня сверху от неопрятной головы вниз до поношенных
залатанных резиновых сапог, снова вверх, и затем сказал:
том, что я тот человек, который купил Соэй, планы которого по этому поводу
широко освещались в газетах, так как, если бы он оказался владельцем
лебёдки, то заломил бы за неё несусветную цену. Так что я сказал, что мне
просто нужна такая лебёдка, и не может ли он сообщить мне, чья она.
берега вон там в Камускроссе, но точно сказать, кому оно принадлежит, я не
могу. Она валяется там, уж не помню сколько лет, и её непросто будет
стронуть с места. Она наполовину увязла в этой черной грязи, и лодку туда
можно подвести только при большой воде, но тогда она будет вся под водой.
Да, достать её будет не так-то просто.
Я махнул рукой и отправился осматривать руины особняка. Я посчитал, что
он был начала семнадцатого века с последующими пристройками. Он, должно
быть, был великолепен, с огороженным высоким забором садом позади него и
прелюбопытнойуборной, великолепным маленьким сооружением из камня,
построенным на скалах прямо над морем, так что дренажной системы было
вовсе не нужно. К сожалению, я нашёл среди крапивы, росшей по бокам старых
ворот в особняк, кучу шин с грузовика, - ещё одну вещь, которую трудно
было достать в те годы и которая мне была позарез нужна в качестве
амортизаторов на большое судно, которое я только что приобрёл: "Голубь". Я
решительно, хоть и не без предчувствия, вернулся назад к человеку с
трубкой, который искоса поглядывал на меня не поворачивая головы. Хоть и с
опаской, но вызывающе я спросил насчёт шин.
произнёс:
оно звучало как армейская директива.
лежали на том же самом месте, когда я купил дом маяка Орнсэй двадцать лет
спустя. Но к тому времени лебёдка превратилась в сплошную ржавчину, а шины
мне больше были не нужны.
* * *
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Березин Федор
Сертаков Виталий