кем-то встречался и, наконец, в тоске попал к Боре Беркову. Тот жил с
родителями в отдельной, почему-то красивой квартире, где у Бори была своя
довольно большая комната, заставленная шкафами с книгами. Здесь, на диване,
рядом с окном, из которого виднелись небо и белые камни здания, Олег немного
пришел в себя.
принесла им в комнату поднос с чаем, вареньем и пирожками.
друзья не беспокоились на этот счет.
свой отпечаток на их разговор, хотя они и не были хорошо знакомы с Максимом.
Однако, главным все-таки была тень тайного человека.
проговорил Берков. - Ничего не осталось.
мере.
потянулись нити,
чувствуется в человеке... Дело не в этом. Для чего мы Саше, и что за игра,
что за бездна стоит за всем этим - вот в чем вопрос. И увидим ли мы этого
тайного человека. И что это за отбор-испытание людей, которое ведет сейчас
Саша, я ничего не пойму.
любопытен.
Олег, - а на чем-то еще... Откровенно говоря, я плохо понял, что происходило
у Виктора, когда мы привели Сашу... Ты посек что-нибудь из того, что я тебе
рассказал об этом?
эзотеризмом. Иначе Саша, сам из этих кругов, искал бы людей где-то у себя.
Правда, и у нас готовы к принятию этого. Как ты считаешь? Ты готов идти?
дзен-буддизме мне понятней, - и он показал на большую книгу на английском
языке.
связана с эзотерическими кругами. И ее нет в списке. Вот ее бы подключить,
она может кое-что заранее распознать, думаю!
обещали Саше.
Попробуем сейчас созвониться с Ларионом и Сашей.
квартире на Таганке, где он жил один. Ларион тут же согласился повидать
нового "пациента" - каждый человек в его глазах был полусумасшедшим,
нуждающимся в особом лечении. О Саше он раньше ничего не слышал. Но поставил
условие, что если встречаться сегодня вечером, то у цирка в парке культуры и
отдыха им. Горького.
Таганке.
Обожаю цирк. И у меня много знакомых среди клоунов. Цирком я не могу
пожертвовать даже ради душевнобольных. Билетов вы уже не достанете.
Встретимся у цирка после окончания...
одобрил идею цирка. "К тому же я люблю ночные встречи", - добавил он.
летнего цирка. Представление еще не кончилось, и сквозь ненадежные стены
цирка слышался нелепый древний рев тигра, свист бича и аплодисменты.
трое:
был; третий был красив, здоров, кудряв, в тельняшке, и настоящий богатырь,
или во всяком случае гармонист. Все они довольно почтительно шли за Сашей.
рубашке нараспашку. Не хватало ему только кепочки.
помешают.
удовольствии.
неконформистам.
"карлика" - Вадик; а красавца - Юлий.
напоминают каких-то потусторонних чудовищ, разудалых, кудрявых и выскочивших
из тьмы. Хотя, как будто бы, по крайней мере в отношении внешних форм, все
было в порядке: ну, инвалид, без ноги - что в этом особенного; другой вроде
бы слишком маловат ростом, но толком не разглядишь; это тоже бывает,
красавец же вообще был не в меру розовощек и радостен.
и Ларион, согнуто-оживленный, ухмыляющийся, поблескивая своей лысиной. Но и
он немного опешил при виде таких "гостей". Но тут же пришел в себя,
покачнулся и быстро взглянул на луну. Состоялось энергичное знакомство.
Ларион, вообще говоря, немного сникал после цирка, точно это зрелище
забирало его энергию. Но гости подхлестнули его, хотя в то же время
чуть-чуть обескуражили.
интеллигентные.
странно, народу было в нем не так много. Дородная официантка озаботилась:
водки не оставите в ресторане, - улыбнулась она.
благостным и чинным: много закуски и всего по одной бутылке водки-вина на
брата, не считая пива.
Олег и Берков, не удержавшись, опять переглянулись. Но выпили. Степан,
инвалид без ноги, сразу же предложил второй тост: "За Бодлера!" Это
прозвучало точно короткий удар грома: настолько это противоречило его
физиономии, почти уголовной. Ларион хихикнул, а Олег сказал, что тогда не
чокаться, так как приходится пить за покойника."Степа и хочет выпить за него
именно как за покойника, а не как за поэта! - заметил Саша. - Как поэта он
его даже не знает".
развеселившись.
писателю Геннадию Семенову, интеллектуалу и эстету, который предпочитал
однако писать рассказы про идиотов. "Это у него от мистицизма, - усмехнулся
Ларион. - Разочарован в уме. Он считает, что в мировом уме, а на самом деле
- в собственном".
встрече с Виктором. Трепетов был тих, далек, не задавал парадоксальных
вопросов и скорее только наблюдал.
таким закрытым, как раньше. Черты его были обыкновенны, но глаза - были в
высшей степени необычны. Олег видел: временами в них таился какой-то
бесконечный разум, который потом вдруг исчезал, уступая место: чему? Глаза
тогда, после этого ухода, превращались в бездонный путь, в провал, ведущий
неизвестно куда. От такого взгляда становилось не по себе - если этот взгляд
можно было распознать.
иногда возникало на Сашином лице. Он знал, что грусть - это не свойство
сейджей.*** Но это была совершенно особая, из ряда вон выходящая грусть,
может быть, даже грусть как некое средство, так, во всяком случае,
чувствовал Олег, целиком отдаваясь своей интуиции, чтобы проникнуть в суть.
Но суть не давалась, и грусть исчезала с лица.
по-человечески, по-обычному, и почти не трогая вино. Это была весьма
бредовая пирушка.
к Лесневу? Там по крайней мере все ясно: Индия, Бого-реализация, практика.
Обучает высшей медитации. А здесь что? И хорош же сам этот тайный человек,
если Саша таков. Хоть бы взглянуть на него разок. Интересно, отдают ли ему