не сделайся Соня прозрачной как холодный воздух ночи. Соня могла исчезать
полностью только в неподвижности, и пока Оспа осматривала кровавый след на
траве, стоя всего в двух шагах от Сони, сидящей под деревом на опавших
листьях, ей приходилось терпеть противную боль и зажимать рану на голени
ладонью. Партизанка долго и молча изучала местность, пробуя кровь пальцем
на вкус и водя дулом автомата по веткам деревьев. Когда она наконец ушла,
матерясь и тяжело ступая сапогами в листву, Соня отпустила кровь спокойно
стекать на землю, закрыв от боли глаза. Она не знала, сколько ещT партизан
движется в ночном лесу и чувствовала себя усталой и несчастной. Она думала
о том, что было бы, если бы она попала под один из ударов Маши и золотые
эмальные звTзды навсегда остановились бы в еT глазах.
талисману, согревающему под кожей еT детское сердце. - Ты такой же
жестокий, как все, ты не умеешь любить меня.
облетевших деревьев и лететь на север, не деформируя свой путь из-за их
прочно вбитых в почву стволов. То ли погода нелTтна, то ли Соня истомилась
до предела выниманием из пространства огненных колTс, как бы то ни было, ей
приходится идти пешком, несмотря на хромую ногу и необходимость по
возможности скорее убраться подальше от вражеского походного пути. На самом
деле Соня мучается зря, потому что не знает истории партизанского движения
края, иначе была бы спокойна, ведь партизан осталось всего пятеро и
движутся они в противоположную сторону, тщетно силясь отыскать в дебрях
времени своих испытанных боевых товарищей.
находит заснувшую до весны лягушку и ест еT, согревая кусочки во рту прежде
чем глотать. Она отламывает острый сучок и вытаскивает из ноги пулю,
прошедшую голень почти насквозь и засевшую у самой кожи с другой стороны.
будто устав изобретать перед глазами Сони новые деревья. Она снова
чувствует на коже лица дыхание ветра и скоро проваливается в простор
убранных комбайнами полей. Ступая босиком по отвердевшей от холода
перепаханной под озимые земле, Соня думает о своTм одиночестве во
Вселенной, где отсутствует нежность настоящей жизни. Она думает об вымерших
цветах, чьим бутонам уже не раскрыть навстречу солнцу своей крастоты, и об
улетевших птицах, которым уже некуда возвращаться. Дождь кончился, из
разрыва туч является луна, освещая поле и дерево, одиноко ростущее у обрыва
времени, и ржавый трактор, погрузший колTсами в нейтральную полосу между
небом и землTй.
машине двадцать пять лет. Трактор он любил как родную мать Евдокию
Алексеевну, которая померла от душевного расстройства, когда ФTдор, по
пьяни лTжа в поле, попал под сенокосилку и лишился обеих ног. В городской
больнице ФTдору выдали вместо ног костыли, на которых он мог ходить, но не
водить тяжTлую технику. ФTдор сразу начал пить самогон, не давая отдыха
ослабевшему от казни телу, и очень быстро допился до бешенства, начал бить
жену и детей, а под Новый Год даже дал по морде председателю колхоза
коммунисту товарищу Гурину, когда тот пытался образумить ФTдора в отношении
семейной жизни. По причине такого скотского поведения от ФTдора ушла жена,
а прочие колхозники сторонились озлобившегося тракториста, который был
вечно пьян и страшен в безудержном буйстве.
ФTдор ковылял летним вечером по околице деревни и нечленораздельно ревел
пахабную песню, его внимание вдруг привлекли звTзды, рассыпавшиеся над
крышами почерневших в наступающей темноте изб. ФTдор замедлил своT
шкандыбание и вытаращился на светила, разинув рот, и тогда ему в глотку
сильным толчком вдруг вошла бесовская сила безногого героя Великой
Отечественной войны лTтчика Мересьева. Осатанело заревев, ФTдор поскакал на
костылях по капустному полю, мотая мордой и плюясь из разинутой пасти,
словно пытался избавиться от вселившейся в него чертовщины. Посередине поля
он совершил особенно длинный прыжок и, не удержав равновесие, с разгону
повалился наземь, бросил костыли и пополз, загребая руками и отталкиваясь
культями от почвы.
поселился на просторах полей и забыл свои костыли, а для перемещеня в
пространстве ипользовал способ перекатиполя, достигая такой скорости, что
ни на комбайне, ни на тракторе угнаться за ним было невозможно. Питался
ФTдор дождевыми червями, которых выкапывал рылом из пашни, а также давил
катящейся массой кур, которых никто у него не решался отобрать, и он
пожирал их сырыми, лTжа в поле под днищем списанного заржавевшего трактора,
который стал ему теперь домом. Правда, однажды колхозный зоотехник Григорий
пытался пристрелить взбесившегося тракториста из берданки, но пуля ФTдора
не взяла.
с юга, он только что вылез из-под трактора и валяется на меже, радуясь
окончанию долгого дождя и наступлению лTтной погоды. Луна освещает его
смешанные с землTй волосы и ветер бьTт с неба в лицо. Оскалившись, ФTдор
раскидывает мозолистые руки наподобие крыльев, и темнота земли сливается
для него с темнотой неба, как бывает всегда, перед тем как он отправляется
на своTм ржавом тракторе в боевой вылет. Кругом стоит чистая, омытая
дождTм, смертельная тишина осени. ФTдор летит, один, свободный от тяжTлой
военной машины.
в небе луны.
парению безногого человека. - К звTздам?
девочка, не мешай.
Соня, нагибаясь, чтобы потрогать раненую голень.
его с самолTта видел, - говорит ФTдор.
пониманием Сони до состояния, близкого к человеческому. - Вон и ножка у
тебя поранена. Давай я тебя на самолTте отвезу.
горючего нет.
ржавчиной механизм, колTса которого погружены в землю, как в прибрежную
воду.
добраться, через забор не могу.
сомневаясь в его мобильности, Соня вздыхает.
на кулаках выпрямленных рук, подползает к колесу трактора, где гвоздTм
криво нацарапаны звTзды, обозначающие вероятно число разбитых вражеских
тракторов. - Сходи за горючим и сразу полетим.
прямо, упрTшься в забор, а справа калитка. Постучись, тебе Кириловна
отопрTт. Скажешь, музей приехала посмотреть. А там хватай ведро и сюда.
Поняла?
ободранные домики деревенской окраины, прячущими за жалкими облетевшими
яблонями свою старческую наготу. Вдалеке, посреди полей, горит одним жTлтым
фонарTм крупная постройка, где отстаивается до весны колхозная техника. Чуя
приближение Сони, деревенские собаки поднимают лай.
торчит подсвечник для праздничных красных знамTн. Штукатурка на нTм
облезла, дворик зарос сухим бурьяном, а стекло в тTмном окне разбито
посередине камнем, отчего изнутри окно заколочено досками. Соня стучит в
дощечку с надписью "Музей колхоза имени Мичурина", косовато прибитую на
заборе. Никто не откликается на стук, и Соня с силой бьTт ногой в калитку.
Собака в соседнем дворе захлTбывается от лая, гремя натянутой цепью. Из
музея появляется Кириловна с рыбацким фонарTм. Она светит в жмурящееся лицо
Сони, не в силах очнуться от долгого предсмертного сна. ЕT лицо, сморщеное,
как старое яблоко, выражает испуг по поводу прихода неизвестного существа,
потому что старуха опасается, уж не смерть ли за ней пришла.
заслоняя рукой глаза.
музей закрыт.
отпирает калитку и кряхтя достаTт из тулупа блокнот, чтобы выписать девочке
билет.
истратила.
высохшей рукой листок из блокнота, на котором что-то нацарапано
затупившимся карандашTм. - ВсT одно давно никто уже не приезжает музей
смотреть.
Кириловны, на стене напротив окна висит обитая дырявым алым бархатом доска
колхозного почTта, к которой приклеены фотокарточки председателя колхоза и
Каргалов Вадим
Браун Дэн
Каргалов Вадим
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Никитин Юрий