Чтение 16–й страницы книги ~Жизнь взаймы~

Лилиан посмотрела на обиженного старого марабу.

-- Нет, не рассчитываю. Я живу в отеле и никогда не буду
тебе в тягость.

-- В каком отеле? -- поспешно спросил Гастон.

-- В елэ Биссон.

-- Слава богу! Я бы не удивился, если бы ты поселилась в
отеле иц.

-- Я тоже, -- сказала Лилиан.

x x x

Клерфэ зашел за ней. Они поехали в ресторан ран Вефур.

-- Как прошла ваша первая встреча со здешним миром? --
спросил он.

-- У меня такое чувство, будто я оказалась среди людей,
которые собираются жить вечно. Во всяком случае, они так себя
ведут. Их настолько занимают деньги, что они забыли о жизни.

Клерфэ рассмеялся.

-- А ведь во время воины все люди дали себе клятву, если
останутся в живых, не повторять этой ошибки. Но человек быстро
все забывает.

-- И ты тоже все забыл? -- спросила Лилиан.

-- Старался изо всех сил. Но мне не совсем удалось.

-- Может, я люблю тебя именно поэтому?

-- Ты меня не любишь. Если бы ты меня любила, ты не сказала
бы мне об этом.

-- А может, я тебя люблю потому, что ты не думаешь о
будущем?

-- Тогда тебе пришлось бы любить всех мужчин в санатории. Мы
будем есть эклеры с жареным миндалем и запивать их молодым
монтраше.

-- Так почему же я люблю тебя?

-- Потому, что я с тобой. И потому, что ты любишь жизнь. А я
для тебя безымянная частица жизни. Это опасно.

-- Для кого?

-- Для того, у кого нет имени. Его в любое время можно
заменить.

-- Меня тоже, -- сказала Лилиан.

-- В этом я не совсем уверен. Умный человек на моем месте
сбежал бы как можно скорее.

-- Ты вовсе не так уж увлечен.

-- Завтра я уезжаю.

-- Куда? -- спросила Лилиан, не поверив ему.

-- Мне надо ехать в Рим.

-- А мне -- к Баленсиага. Купить платья. Это подальше Рима.

-- Я действительно уезжаю. Необходимо позаботиться о новом
контракте.

-- Хорошо, -- сказала Лилиан. -- Значит, у меня будет время
ринуться в авантюру с модными портными. Дядя Гастон с
удовольствием учредил бы надо мной опеку... или выдал бы меня
замуж.

Клерфэ посмотрел на нее.

-- Он хочет опять заточить тебя, хотя ты еще не успела
узнать, что такое свобода?

-- А что такое свобода?

Клерфэ улыбнулся.

-- Я тоже не знаю. Знаю только одно: свобода -- это не
безответственность и не жизнь без цели. Легче понять, какой она
не бывает, чем какая она есть.

-- Когда ты вернешься? -- спросила Лилиан.

-- Через несколько дней.

-- В Риме у тебя любовница?

Клерфэ помедлил секунду.

-- Да, -- сказал он.

-- Я так и думала, -- спокойно ответила Лилиан.

-- Почему?

-- Странно, если бы ты жил один. Ведь и я была не одна,
когда ты приехал.

-- А теперь ты одна?

-- Да, -- сказала Лилиан, просияв.

Клерфэ удивленно посмотрел на нее.

Клерфэ провел в Риме почти две недели. Он ходил в
конторы, кафе и мастерские. Бывали дни, когда он вовсе не
вспоминал о Лилиан. Зато иногда он думал о ней с неведомой
доселе нежностью. Она трогала его; это чувство не вызывала в
нем ни одна женщина. Лилиан напоминала ему ребенка, который
отстал от своих сверстников и теперь хочет наверстать все, что
он упустил. Однако, прожив неделю в Риме с Лидией Морелли, он
понял, что Лилиан ему не пара. Ей нужен человек, который может
отдавать ей много времени, как Волков, тот, по-видимому, жил
только для нее. Клерфэ привык к другим отношениям. Он ничему не
хотел отдаваться целиком. Ему нужна была такая женщина, как
Лидия Морелли. По сравнению с ней Лилиан казалась
провинциальной, слишком молодой и слишком требовательной. Решив
это, он почувствовал облегчение и пробыл в Риме еще несколько
дней, хотя контракт был уже подписан.

Лидия Морелли по его настоянию поехала в Париж вместе с ним.

Лилиан отправилась к Баленсиага. У нее было не много
платьев, к тому же они были сшиты в годы войны и уже вышли из
моды. Некоторые платья достались ей от матери, а потом их
перешила недорогая портниха; некоторые были сделаны из тех
дешевых тканей, которые продавались во время войны. Из всех ее
туалетов только два костюмчика, синий и светло-серый, были еще
достаточно модными. Правда, и их она носила уже несколько лет,
но фасоны не успели устареть.

Началась демонстрация моделей. Сидя в зале, Лилиан наблюдала
за другими женщинами. Многие из них были стары и слишком сильно
накрашены; некоторые тараторили без умолку, как злые попугаи;
были, правда, и красивые женщины, уверенные в своей красоте.
Среди публики попадались американки, такие чванливые, что это
нагоняло скуку; в толпе виднелись и мужчины.

Лилиан выбрала четыре костюма. Когда она примеряла их,
продавщица была к ней особенно внимательна.

-- Вы удачно выбрали, -- сказала она. -- Кажется, будто эти
вещи шились специально для вас. Это бывает редко. Большинство
женщин покупают наряды, которые им нравятся; вы же покупаете
то, что вам идет. В этом широком труакаре вы выглядите чудесно.

Лилиан посмотрела на себя в зеркало. Лицо ее казалось в
Париже более загорелым, чем в горах; плечи тоже загорели. Новые
платья подчеркивали линии ее фигуры и своеобразие лица. Она
стала вдруг очень красивой, более того, ее прозрачные глаза,
которые никого не узнавали и смотрели как бы сквозь окружающие
предметы, придавали ей особое грустное очарование и какую-то
отрешенность от всего, трогающую сердце. Она слышала разговоры
женщин в соседних кабинках, видела, как, выходя, они
рассматривали ее, эти неутомимые воительницы за права своего
пола, но Лилиан знала, что у нее с ними мало общего. Платья не
были для нее оружием в борьбе за мужчину. Ее целью была жизнь и
она сама.

На четвертый день на примерку пришла старшая продавщица.
Через неделю явился сам Баленсиага. Они поняли, что эта
покупательница сможет носить их модели с особым шиком. Лилиан
мало говорила, зато терпеливо стояла перед зеркалом; едва
уловимый испанский колорит вещей, которые она выбрала, придавал
ее юному облику что-то трагичное, что, впрочем, было не слишком
нарочитым. Когда она надевала черные или ярко-красные, как
мексиканские шали, платья, или же короткие, как у матадоров,
курточки, или необъятно широкие пальто, в которых тело казалось
невесомым, так что все внимание концентрировалось только на
лице, в ней особенно отчетливо проступала та меланхолия,
которая была ей свойственна.

-- Вы прекрасно выбрали, -- сказала старшая продавщица. --
Эти вещи никогда не выйдут из моды; вы сможете носить их много
лет.

ного лет, -- подумала Лилиан и сказала, улыбаясь:

-- Мне они нужны только на этот год...

Продавщица показала ей что-то серебристое, похожее на рыбью
чешую.

-- Совершенно новый фасон. Хотите примерить?

Лилиан покачала головой.

-- Хватит. У меня больше нет денег.

-- Примерьте все-таки. Мне кажется, вы возьмете платье. И
цена вам подойдет.

Лилиан примерила это сверкающее нечто, эту серебряную чешую.
Она выглядела в ней так, словно только что вышла из морских
волн. Платье оказалось до смешного дешевым.

-- Наша фирма хочет, чтобы его носили именно вы, -- сказала