где я стоял между швейной машиной фрау Бендер и чемоданами супругов Хас-
се. Я увидел кабанью голову над входом в кухню, где служанка гремела по-
судой.
меня, там, за дверью.
тучался и вошел Хассе.
ло... Уж поверьте мне...
- в них отражался проникавший в полумрак комнаты свет уличного фонаря. Я
смотрел на, его узкие, покатые плечи.
долгого молчания.
торно-сладкое пойло должно было подойти - в напитках он ничего не смыс-
лил. Тихо, почти неслышно вышел он от меня. Тень от тени, будто и вправ-
ду уже угас. Из коридора словно пестрое шелковое тряпье ворвались обрыв-
ки музыки... скрипки, приглушенные банджо... "И как же могла я жить без
тебя..."
сиянием луны. Пестрые контуры световой рекламы взметались до крон де-
ревьев. На темной земле выделялись могильные плиты. Безмолвные, они не
внушали страха. Вплотную к ним, сигналя, проезжали автомобили, и свет их
фар скользил по выветрившимся надгробным надписям.
том, как в свое время мы вернулись с фронта, молодые, ни во что не веря-
щие, словно шахтеры, выбравшиеся на поверхность из обвалившейся шахты.
Нам хотелось ринуться в поход против лжи, эгоизма, алчности, душевной
косности - против всего, что вынудило нас пройти через войну. Мы были
суровы и могли верить только близкому товарищу или таким вещам, которые
никогда нас не подводили, - небу, табаку, деревьям, хлебу и земле. Но
что же из всего этого получилось? Все распадалось, пропитывалось фальшью
и забывалось. А если ты не умел забывать, то тебе оставались только бес-
силие, отчаяние, равнодушие и водка. Ушло в прошлое время великих чело-
веческих и даже чисто мужских мечтаний. Торжествовали дельцы. Продаж-
ность. Нищета.
одинокий человек не может быть покинут. Но иногда по вечерам эти ис-
кусственные построения разлетались в прах, а жизнь превращалась в ка-
кую-то всхлипывающую, мечущуюся мелодию, в водоворот дикого томления,
желания, тоски и надежды все-таки вырваться из бессмысленного самоодур-
манивания, из бессмысленных в своей монотонности звуков этой вечной шар-
манки. Неважно куда, но лишь бы вырваться. О, эта жалкая потребность че-
ловека в крупице тепла. И разве этим теплом не могут быть пара рук и
склоненное над тобой лицо? Или и это было бы самообманом, покорностью
судьбе, бегством? Да и разве вообще существует что-то, кроме одиночест-
ва?
века слишком мало почвы под ногами.
тучал в дверь владельца небольшой цветочной лавки. Там я подобрал букет
роз и попросил отправить их без промедлений. Я чувствовал себя довольно
странно, когда медленно выводил на карточке адрес и имя: Патриция
Хольман.
ние. Он хотел добиться снижения наших налогов. В мастерской остались
Ленц и я.
лак".
тельно, уже сегодня мы могли рассчитывать на покупателей, если таковые
вообще окажутся. Так или иначе надо было подготовить машину.
дой. "Кадиллак" засверкал как никогда и прямо на глазах подорожал на
добрую сотню марок. Затем мы залили в мотор самое густое из всех возмож-
ных масел. Поршни были уже не первосортными и слегка постукивали. Вязкое
масло компенсировало этот дефект, и мотор работал удивительно спокойно и
ровно. Коробку скоростей и задний мост мы тоже заправили густой смазкой,
чтобы и они вели себя бесшумно.
дорога. Мы прошли по ней на скорости пятьдесят километров. Кузов кое-где
побрякивал. Мы снизили давление в баллонах на четверть атмосферы и пов-
торили проверку. Дело пошло лучше. Выпустили еще четверть атмосферы. Все
посторонние звуки исчезли.
него резиновую прокладку, залили в радиатор горячую воду, чтобы двига-
тель завелся с полуоборота, и обрызгали низ машины из керосинового рас-
пылителя, чтобы и здесь все блестело. После всего этого Ленц воздел руки
к небу:
датель туго набитого бумажника! Мы ждем не дождемся тебя, как жених не-
весту.
рахтелку булочника и начали демонтировать переднюю ось... Часа полто-
ра-два мы спокойно работали и почти не разговаривали. Вдруг Юпп, стояв-
ший у бензоколонки, стал насвистывать мелодию песенки "Чу! Кого сюда не-
сет?.."
мужчина ходил вокруг "кадиллака". С виду это был вполне солидный буржуа.
мотри на его лицо. Еще никто с ним слова не сказал, а он уже полон недо-
верия. Пойди схлестнись с ним. Я остаюсь в резерве. Подключусь, если у
тебя ничего не выйдет. И не забывай про хитрости, которым я тебя учил.
утверждал, что это сразу же создает более интимную атмосферу. Вторая
хитрость сводилась к тому, чтобы начинать разговор предельно сдержанно,
по возможности раскусить характер покупателя и в нужный момент нанести
удар по его слабому месту.
сам хитер".
чал, чтобы не мешать ему подробно осмотреть все. Он, несомненно, начнет
что-нибудь критиковать, и тогда я перейду в контратаку.
молчал и стоял передо мной, как истукан. Мне оставалось только одно -
заговорить первому.
мать говорит о любимом ребенке. При этом я пытался выяснить, смыслит ли
этот человек хоть что-нибудь в автомобилях. Если он знаток, то нужно по-
больше расписывать двигатель и шасси, а если он в технике не разбирает-
ся, то следует упирать на комфорт и всякие финтифлюшки.
му. Мне начало казаться, будто я разбухаю, как воздушный шар.
наконец, надеясь все-таки сдвинуть разговор с мертвой точки.
ордену монахов, давших обет молчания.
проверить что-нибудь. В этом случае клиенты обычно делались более общи-
тельными. Иначе, подумал я, он вот-вот заснет.
исключительно легко, особенно если учесть крупные габариты этого кабрио-
лета, - сказал я. - Попробуйте закрыть его. Достаточно усилия одной ру-
ки...
Корнев Павел
Лондон Джек
Шилова Юлия
Жюль Верн
Посняков Андрей
Сертаков Виталий