горизонте. Трое дружно присели, вскрикнули, подскочили на палках и понеслись
по дачной улице вдоль чёрных срубов колодцев, разнообразных домиков и
невидимых под сугробами садов - к заманчивому дымку. И всё на одном дыхании,
с визгом резвящейся петляющей у них перед лыжами Инги, со снежками в её
спину, с арбузным воздухом вглубь лёгких. У калитки все почувствовали, что
приморозили щеки и стали весело их натирать снегом, смеясь неизвестно чему.
помидоры домашней засолки, светились янтарные луковицы, исходил паром
разваристый картофель, звали к трапезе соль и чёрный хлеб. Столик едва
помещался среди десяти вытянутых ног. В тишине устало потрескивала
остывающая печурка, Все охотно сбросили свитера. Инга жалась светящимся
белым плечом к плечу Юрия и щурилась как кошка на ждущую своего триумфа
бутылку водки среди закусок. Пар от картофеля уносился вниз, в поддувало
печурки.
"Завтра..." "На кафедральной предзащите, - тут же сказал Юрий, - я выступлю
на вашей стороне!" Все облегчённо шевельнулись и переглянулись. Заговор,
расслабленно подумал Юрий. Милый наивный заговор. Вот и Ингу подослали с
лыжами... Закуски готовили, обсуждали, как бы меня уговорить... Поступили,
как все, как бы им это ни претило, просто иного выхода для защиты
диссертации нет, сработали, как сумели, со своими скудными возможностями...
сказала Оля. "Диссертация грамотная, смелая, интересная. Содержательная. Я с
удовольствием вчитывался в каждое слово. Вы, Ольга Львовна, можете гордиться
своим мужем. Я не часто получал такое удовольствие от научных изысканий. И
не в моих, поверьте, правилах, - подчеркнул он, покосившись на восторженно
глазевшую на него сбоку Ингу, - поддерживать диссертации самых близких
друзей, если сама работа мне не по душе. Так что - не дрейфить!" - поднял он
рюмку. "Без дрейфа парусник не плывёт, - растерянно произнёс Марк Семёнович,
ошеломлённый безоговорочной поддержкой Хадаса, означавшей, по его мнению,
несокрушимую поддержку самого Негоды! И - успех на защите в Ленинграде... -
За объективную поддержку," - на всякий случай добавил он. Инга поцеловала
Юрия в щеку и шепнула: "Спасибо." 2. ***
от второй... не помогало. Печальное лицо сына заслонило яркую теплынь.
торопливо стало таять. С крыш с грохотом летели пласты почерневшего снега,
сугробы превратились в бездонные лужи, солнце припекало чёрную спину
тулупчика. Над институтом истерически орали где-то перезимовавшие и
откуда-то возникшие сине-чёрные вороны. Полы, стены и потолки коридоров
ослепительно сияли отраженным от весенних луж солнцем.
обмирающий от волнения Заманский. Кроме членов кафедры и
студентов-старшекурсников тут были проректоры. Потом пришёл и ректор.
Хозяйски сел на самое видное место, согнув на запуганного ещё больше его
появлением Марка Семёновича свои могучие обтянутые грубой вязки пуловером
плечи. Во время доклада он несколько раз мощно откидывался назад и что-то
зло и громко говорил заву и угодливо лезущему к его лицу старику. При этом
он презрительно тыкал пальцем то в один, то в другой плакат. После одного из
таких поворотов Ефим Яковлевич презрительно поднял верхнюю губу и что-то
сказал ректору на ухо. Тот оглушительно захохотал и погрозил довольному до
слёз Вулкановичу пальцем. Эксзав угодливо развёл руками.
форточку оттягивало перегар от нюха ректора. Иногда он непроизвольно громко
икал, прикрывая рот нечистым платком. На него оглядывались. Докладчик
сбивался и начинал фразу сначала, всё более высоким от волнения голосом.
Юрий сидел среди студентов. Инга стояла у стены, чтобы лучше слышать и
видеть одновременно и докладчика, и Юрия. Она тоже волновалась так, что лицо
и шея её шли пятнами.
казалось, только к нему. Юрий кивал, ободряя затравленного старшего
преподавателя без степени. Во время безобразной пантомимы старика с хохотом
ректора он позволил себе покрутить пальцем у виска.
Диссертация казалась запоздавшей на сто пятьдесят лет. Все эти
грот-бам-брам-реи и грот-брам-стаксели были бы уместнее в сценарии
пиратского боевика. Но были алгоритмы, диаграммы, формулы. Все слушали
доклад по разному. Студенты и аспиранты - восторженно, ректор, Бурятов и
Вулканович - откровенно презрительно, Замогильский - пришибленно, Валентин
Антонович Попов - нейтрально. Впрочем, в части аппробации всё выглядело
неожиданно солидно: положительные отзывы от пароходств и энергетиков, даже
вроде бы рекомендации к внедрению парусных систем для ветроустановок от
Совмина Якутии.
что люди сожгут рано или поздно весь уголь и всю нефть, задохнутся в ядерных
отходах, а ветер, этот вечный бродяга, будет двигать суда и крутить лопасти
электростанций. За парусный двигатель атомного века!.." Студенты бурно
захлопали. Когда они кончили, продолжал хлопать и истерически хохотать,
громко икая, только Бурятов со своего подоконника.
часами, но я надеюсь расширить моё сообщение, отвечая на вопросы." "Спасибо
Товарищи, попрошу вопросы." "Когда и где будет построен ваш первый
парусник?" - студентка. "Мы в студенческом конструкторском бюро сделали
несколько проектов и разослали их... Я полагаю, что как только кто-то
возьмётся проектировать и строить, мы..."
возбуждения старик. - Я, товарищи, как бывший завкафедрой, должен внести
некоторую ясность в существо излагаемой темы диссертации, -
многозначительная пауза. - Ник-то и ни-ко-му никог-да и ни-че-го по теме
соискателя Заманского не рекомендовал. Есть обнадёживающие фразы в
заключениях. Обычная дань вежливости, не более. Я и сам по своей диссертации
десять лет назад получал подобные положительные отзывы, но верил только
опытному образцу, который способен убедить Учёный Совет! И только за
внедрение моей работы мне дали учёную степень, а не за вежливые фразы! Что,
это, мол, всё интересно. Так ведь и романы о пиратских парусных фрегатах
читать интересно! Значит ли это, что мы все должны бросить учить студентов
и..." "Ефим Яковлевич, - поморщился зав. - У вас вопрос или выступление?"
"Пока - вопрос! - агрессивно выдохнул Вулканович. - Выступление моё тут
кое-кому очень не понравится..." "Марк Семёнович, будете сразу отвечать на
вопрос доцента Вулкановича?" "Сразу. Да, однозначной рекомендации пока нет,
но..." "Вы удовлетворены?" - зав - старику. "Ещё бы!"
позволено, - преодолевая икоту соскочил с подоконника Бурятов. - На всех
плакатах, по-моему следует к защите добавить по эмблеме - череп и две
косточки без мяса..." Хохот ректора, свист молодых и студентов. "Я прошу
серьёзнее, Алексей Павлович," - зав с детской улыбкой. "Да невозможно тут
серьёзнее! - лицо Бурятова мгновенно стало синюшным и одутловатым. - Чем мы
тут, чёрт нас возьми занимаемся? Для чего сюда пригласили студентов -
позорить преподавательский корпус института? Что мы тут вообще выслушиваем и
пытаемся обсуждать? Да в нормальном вузе такую тему на курсовой проект
постеснялись бы дать! Чушь собачья. И ею увлёкся вроде бы дипломированный
инженер, старший преподаватель вуза. Ну увлёкся, так излагай родной жене на
правах семейного графомана. При чём тут мы с вами? Серьёзнее! Да у него на
плакате номер семь даже знак интеграла нарисован неверно. Интеграл, да будет
вам известно, уважаемый докладчик, это сумма, эс латинское, а у вас
вытянутое гэ русское. Как и вся ваша, с позволения сказать диссертация! Я
ничего, - вытянул он руки вперёд, - я и не такое слыхивал. За студентов
обидно, что их инженерии такие умельцы учат, словно нет никого
пограмотнее..." Опять хохот, старик, сняв очки, крутит головой и вытирает
слёзы. Ректор, весь багровый, криво улыбается. "Тогда, может быть, и
обсуждать дальше нечего?" - зав ректору. Тот мощно пожимает плечами. Зав
кивает и поднимает голову: "Юрий Ефремович?"
глазах бледнеет. Старик проседает почти под стол.
В вузе или в общей тюремной камере? Если в вузе, то почему кураж и расправа?
Если в камере, то где конвой? ("Ого!" - молодые показывают большие пальцы
друг другу. Инга подаётся от стены словно готова прямо тут броситься Юрию на
шею.) Если же по существу, то прошу ответить на следующие вопросы. Кто
проверял экономическое обоснование и есть ли заключение о достоверности
ваших выводов? На плакате номер семь, кроме неудачно выписанного знака
интеграла, есть, на мой взгляд, очень спорная, но интересная интерпретация
эффекта Негоды. Вы уверены в вашей правоте, или прав профессор Негода? Если
правы вы, то признал ли профессор свою ошибку и отметил ли это
обстоятельство в своём положительном заключении руководителя темы на вашу
работу? Благодарю вас." "В данном случае правы мы оба. И это отмечено в
заключении. Просто я пошёл дальше профессора. При закритических ветрах,
когда чайные клиперы прошлого века убирали все или часть парусов, моё судно,
напротив, может включить запатентованный мною рекуперативный двигатель.
Современные материалы позволяют сделать рангоут из легированной стали,
такелаж - из стальных канатов или из канатов с окисью необия. Пластиковые
паруса, армированнные стальной сетью, имеют практически безграничную
прочность. Всё это позволяет судну плавать без уменьшения парусности при
любом ветре, накапливая его энергию впрок. А потом долго ходить без расхода
топлива при штиле. Но при закритическом давлении воздуха в пузе (хохот
Бурятова)... Это парусная терминология, Алексей Павлович.... Так вот, в пузе
паруса предложенной мною формы появляются полученные мною в аэродинамической
трубе вихри, резко усиливающие тягу ветрового движителя. Иннокентий