темном зеркале шевельнулся кто-то страшный с безразличными мертвыми
глазами.
поставил на клавесин.
нахмурилась. Потом на лице ее проступило похожее на обиду выражение.
подсвечник пальцем и отправил его по полированой крышке к Маддалене. - Я
думаю, границу ты найдешь без труда сама.
кое-что понять сумел.
оказались. Так объяснил Маддалене колдун.
случае, для тех, кто родился и жил вне ее. В Долину можно было вернуться,
но очень трудно попасть в первый раз. Во-вторых, на Граагском полуострове
помещалась целая цепь горных долин, откуда и пошли родом все колдуны на
свете... И, ко всему, Туманная Долина оказалсь знаменита не только и не
столько тем, что являлась вещью в себе. Некоторые из знавших тайну ценили
ее, а некоторые боялись оттого, что она выявляла в человеке истинные
дарования и скрадывала мнимые. Истинный маг оставался магом по обе стороны
гор, хотя его возможности распоряжаться собственной Силой претерпевали
изменения. А вот когда человек занимался не своим делом - через день-два
пребывания в Долине это уже становилось всем очевидно.
драгоценном, услышав такое, примолк надолго.
пережгла огарок в лужицу воска. Сбой происходил где-то между четвертой и
восьмой ступенями. Очевидно, там и пролегала граница. Если колдунья,
спускаясь, несла подсвечник в руке, свеча загоралась за четыре ступени до
пола. Если оставляла свечу наверху, а сама шла вниз, свеча с задержкой, но
загоралась тоже. Однако, в обратную сторону не получалось ничего.
из Зеркального Зала и сел сверху на лестнице. Маю ничего не оставалось,
как последовать за ним.
должен вести наблюдение за Долиной. Он ткал туман, чтобы не была заметна
принадлежность Долины к иному миру для тех, кто не посвящен в тайны Цеха.
Он охранял границу, потому что не настало еще время ее разрушить...
уселась на лестнице, но на нижних ступенях.
способные это сделать?
Для того-то и нужен Цех - чтобы оградить миры от слияния.
того, чтоб говорить: того нельзя и этого нельзя...
высот, позволяющих разрушить одним заклинанием город или гору, возник Цех
и стал говорить: того нельзя, и этого нельзя. Знания и Сила опасны в руках
тех, у кого рвение не по разуму.
ей было как ложку облизать.
Значит, вот чего боится Цех, - проговорила она. - И чем же это страшно?
Что тогда произойдет?
Цех две с половиной тысячи лет смотрит на Долину, не знает, что с ней
делать, и надо ли делать хоть что-нибудь. О том, что последует, если мы
вмешается, существует множество предположений и пророчеств, зачастую
противоречивых и спорных. Кто-то считает, что миры погубят друг друга и
наступит конец всему. Кто-то - что маги разных миров не смогут черпать
Силу из объединенного мира, и магия как искусство исчезнет навсегда. А
кто-то - что она переродится и перестанет существовать в привычном для нас
виде. Тогда корабли поплывут по морю без парусов и без помощи
колдунов-Погодников, предметы тяжелее воздуха начнут летать без поддержки
Истинных Магов, а тепло и свет станут рождатся не от живого огня
естественных стихий, а из глубинной энергии природных элементов, которую
нам не дано умения разбудить... И, может, так оно будет к лучшему. Просто
сейчас - не время.
если никто не станет рушить Туманные горы и заклинать стихии на перемену
влияний - чтобы огнем, к примеру, гасили воду, а не наоборот. Или чтобы
пространство шло, а время стояло. Хотелось бы надеяться, что Цех к тому
моменту накопит достаточно опыта и не побоится перемен...
глазами. Чудесными глазами чайного цвета. Май ее понимал. Здесь были
великие тайны, великие цели, великие замыслы, не чета игрушкам, которыми
девочка баловалась раньше. Оказывается, жизнь других колдунов заключалась
не только в грызне друг с другом. Им было, чем заняться еще.
перехода всяческих границ у него повредилось что-то в голове, поскольку
занимали его сейчас вещи, над которыми он раньше не задумывался. Он,
например, вдруг понял, каково было Юргену Юму, когда тот простаивал часами
за театральной кулисой или под дверью гримерной, не смея сделать шаг
навстречу, и не смея постучать в дверь... можно не ошибаясь предположить -
рогами.
мастерской колдуна что-то зазвенело, Юрген Юм подскочил, вбежал туда и
захлопнул за собою дверь.
наверху... Это называется "Заклятие Единорога". Ведь как-то их ловят, этих
единорогов, при помощи девственниц...
животное сказочное.
Я даже когда сюда попала, не сразу что-то делать смогла.
боялись, а он тайком пересылал мне листочки с кучей клякс и ошибок...
Дурак.
за то, что утром растерялся, как мальчишка. Плевал он на долины и границы.
ум, за дерзкий взгляд, за веселый нрав, за хорошее наследство, за модную
одежду... между прочим, с тебя сейчас свалится платье.
пошарила руками, пытаясь найти ослабшие шнурки. Май был уже внизу. Он
отвел ее пальцы и взялся за шнуровку сам. Маддалена судорожно выдохнула
воздух - не оттого, что он затянул слишком сильно, а оттого, что
одновременно с тем поцеловал ее в шею. Раздевать ее Май не собирался.
Наоборот, он ее одевал. Несколько медленнее, чем это получалось бы у
горничной, но лишь потому, что Маддалена сама ему мешала. Едва с шнуровкой
было покончено, Май развернул Маддалену лицом к себе, приподнял и посадил
на обеденный стол, она обхватила Мая ногами. И тут случилась неприятность.
верстака и разлетелась вдребезги алхимическая посуда. Стол поехал в угол,
Маддалена взвизгнула и вцепилась Маю в ворот рубашки так, что затрещала
ткань. Дом качнулся обратно и принял прежнее положение. Колдунья тут же
начала деятельно высвобождаться. Май вынужден был ее отпустить. Окажись
сейчас перед ним виновный, Май съездил бы по морде любого ранга чародею,
не задумываясь о последствиях.
Круз Андрей
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Куликов Роман
Шилова Юлия