сушили. И всегда вокруг соли лилась кровь. На эту соль они выкупали своих
пленных. Ради нее к народу Фарзоя приходили торговцы из самых разных,
подчас очень далеких племен, в том числе и охотники из рода людей.
Арванда стоял прямо, словно ни страх смерти, ни позор осуждения не могли
его коснуться.
золото, Мела?
что смогу выкупить его. Я посмотрел на свои вещи и не нашел среди них ни
одной, что мог бы предложить в обмен на моего Аэйта. После этого я украл.
рисковать ради него жизнью воинов. К тому же, он уже один раз
провинился...
становлюсь тенью.
- вскипел вождь.
щекам.
чувств. - Прямо как мы с господином Синякой...
побагровел и отвернулся, отстукивая по земле какой-то варварский марш.
сказано у костра Тиргатао.
длинное копье в левую руку, а правой схватил его за локоть. Вдвоем
охранники поставили его на колени. По знаку вождя к ним подошла Асантао.
она. Черная Тиргатао, казалось, выпила ее силы, и колдунье не было дела ни
до вождя, ни до старшего брата Аэйта.
растопыренными пальцами:
поставили. Не двинулся с места и тогда, когда женщина собрала в горсть его
длинные волосы и, сильно дернув, срезала - сперва одну косу, потом другую.
Она собрала отрезанные волосы Мелы в платок и бережно завернула их.
своей одежде, но не успела причесаться и смыть как следует уголь с лица и
казалась тенью Смерти, которая несколько минут жила в ее теле.
ушла с площади, унося с собой его косы.
где заканчивались болота. Это был край света для морастов - дальше скалы
никто из них не заходил. По их представлениям, край обитаемого мира был
самым подходящим местом для смерти.
гордым народом и крепко держались друг друга.
землю копья, числом девять, остриями вверх. Не положено было смотреть, как
умирает преступник, потому что морасты не наслаждаются видом чужих
мучений. И говорить об этом тоже было запрещено - это было бы малодушием
или недостойным злорадством. Тело забирали из ущелья на четвертый день,
раньше к нему никто не смел приближаться. Если преступник оказывался жив,
он оставался умирать у скалы, среди камней, и никто не должен помогать ему
в этом.
край жизни, Фрат вошла в дом, где спала Асантао. Не колеблясь ни секунды,
девушка сдернула с нее одеяло и сильно тряхнула за плечо.
выпускали ее.
просительно. - Я хочу знать, что он умер.
над ней, упорная, мрачная, злая, и не собиралась отступать. Отметая все
обычаи, все законы, она нарушила отдых колдуньи и заговорила с ней о том,
кого изгнали за край жизни.
мужу, Фрат сорвала с крюка гадальную чашу и поставила ее, куда было
велено. Затем повернулась к колдунье и, увидев, что та опять шевелит
губами, стремительно нагнулась к ней.
что к свету, - жив. Та, что к тени, - мертв.
пятном. Фрат, не дыша, склонилась над гадательной чашей. Маленькая
ореховая скорлупка шевельнулась на гладкой поверхности воды и, как будто
ее подтолкнули, быстро пошла к свету.
командой на борту, вышла на свет и пристала к тому краю чаши, что был
освещен ярче всего.
идти к обрыву и спускаться вниз, чтобы добить его. Это она для него
сделает, и никакие запреты ей не указ.
заснула.
на голые камни, ни великан, бросавший на Мелу ревнивые взгляды, уже не
беспокоили молодого воина. Он провел рукой по стриженым волосам, словно не
веря тому, что они теперь такие короткие. Ему не хотелось возвращаться,
даже мысленно, к тем минутам, когда его подвели к краю скалы, поставили
спиной к обрыву и сильно ударили в грудь тупыми древками копий.
не падаю. Я летел вниз и висел на месте. И я знал, что никогда не упаду.
есть смерть и что теперь это будет длиться вечность. А что это было на
самом деле, Синяка?
его, как родного, изловили прямо над этими штуками. А как если б
напоролся?! Ты ему руки должен целовать, паршивец, а не изводить дурацкими
вопросами.
жив, а это главное.
снова проводя рукой по волосам.
тонкий кожаный шнурок, которым только что был связан, и перетянул им
волосы.
нет боли. Руки его были свободны, и он мог ощупать вокруг себя камни.
Крови он тоже не обнаружил и испугался. Если он жив, ему предстоит умирать
долго и мучительно.
за плечи и поднесли к его губам плоскую флягу с водой. Кто-то тихо помянул
ясную Ран. Мела сильно вздрогнул и увидел над собой темное лицо с горящими
синими глазами...
- "Летящая стрела на самом деле неподвижно висит в воздухе, ибо в каждый
конкретный миг она покоится в конкретной точке пространства".
сказанного он понял лишь то, что господин Синяка умнее всех, а Мела -
полный идиот, облагодетельствованный по капризу великого господина Синяки.
Желая подчеркнуть свою мысль, великан опять вмешался в разговор:
как-то от одного чудака...
Березин Федор
Маккарти Кормак
Сертаков Виталий
Панов Вадим
Свержин Владимир
Пехов Алексей