марок, например, или игрой в шахматы. Другое дело - человек оригинальный,
с идеями. Не имея условий для развития, он горько страдает, ему физически
больно, что жизнь, полная невероятных приключений и удовольствий,
проживается кем-то другим вместо него, а быть может, и за счет него. Вот
взять хотя бы Афанасьича, ведь он чудо какой враль, вы бы поговорили с
ним, Евгений. А как он на гармони в молодости играл! Свою музыку сочинял,
я еще застал то время, когда он по трезвому состоянию нет-нет да и
затянет, до того оригинальное, в смысле, что свое, до того настоящее, что
просто диву даешься, какой ум пропадает. Правда, мало кто это понимал,
может, оттого и запил, бедняга.
мой пример ему на руку. Я вполне серая личность, работа у меня, смешно
сказать, какая обычная, интересы скучные, и не пью, и не буяню. Правда,
марок не собираю.
же в общем смысле, я ведь не закон открыл, а так, правило. В среднем, так
сказать. Да и жены у вас скучной пока нету. - Илья Ильич улыбнулся. - И
кроме того, я думаю, не каждый вот так вот запросто бросит столичную жизнь
и уедет в тьмутаракань. Здесь определенная загадка. Нет, нет, - заметив
попытку Евгения протестовать, перебил Илья Ильич, - я знаю ваши мысли, мне
Соня рассказывала, вы противопоставляете себя прогрессу технической мысли.
Однако, согласитесь, одной абстрактной идеи недостаточно, чтобы вот так
вот жизнь свою сломать в новое русло, наверняка был какой-нибудь
эмпирический фактик, а? Что же вы молчите, Евгений Викторович? Вы
извините, я как посторонний человек, конечно, не имею права вторгаться.
не может собраться с духом, решилась сама:
вечера. Илья Ильич был поставлен перед фактом, столь неожиданным, сколь и
приятным. Будучи передовым человеком своего времени, он не стал кукситься,
а сходу обрадовался, и по такому случаю достал бутылку шампанского,
приготовленного к Новому году. Потом все увлеченно принялись строить
проекты будущей жизни, и здесь Илья Ильич был непревзойденным мастером. Он
решил, что Евгению, как только они с Соней оформят свои отношения,
необходимо тут же переехать к ним, к Пригожиным. И тут же начал
воображать, как заживут они под одной крышей, весело и дружно, как они
будут собираться по вечерам и вести интересные разговоры, и они еще
поспорят с Евгением, ох, как поспорят по принципиальным вопросам развития
цивилизации. А после, захмелев от счастья нарисованной картины, со слезами
радости благословлял, приговаривая: "Как была бы счастлива Елена
Андреевна!"
настоящий снег. Ночью подморозило, и снег невредимо ложился на окаменевшие
следы горожан, закрывая вчерашние маршруты их путешествий. Когда к перрону
местного вокзала подошел пассажирский поезд, удивленные зимним пейзажем
гости города торопливо доставали из чемоданов шапки и шарфы, утепляясь и
поеживаясь, смешно оглядывались по сторонам. Собственно, приезжих было
двое. Едва они сошли с подножки, поезд тронулся и вскоре растворился в
заснеженном горизонте. Один из приезжих что-то сказал попутчику, затем
повернулся и быстрым шагом пошел прочь, будто хотел остаться поскорее
один. Однако если бы кто-нибудь захотел незаметно проследить за его
маршрутом, легче всего это можно было сделать именно сейчас. Каждым своим
шагом прибывший гражданин разрушал девственную чистоту снежного покрова и,
словно неумелый преступник, оставлял отпечатки отечественных ботинок.
лет назад. И не удивительно. Ведь за десять лет ничего не изменилось.
Здесь он провел все свое детство и отрочество. Потом уехал учиться в
университет. Бывал наездами в каникулы, а после распределения в Южный
город перестал вообще приезжать. Но в мыслях часто возвращался сюда, как в
мыслях часто возвращаются в детство. Любил ли он этот город? Наверное. Во
всяком случае, в молодости много мечтал о том, как однажды вернется сюда
всенародно известным человеком и осветит своим присутствием глухой
провинциализм затерянной родины. Сейчас он усмехнулся юношеским мечтам.
Все получилось не так. Город встретил его не цветами и маршами, а сонной
пустотой ноябрьского утра. Наверное, и дома все спят еще, подумал он и
улыбнулся. Вряд ли кто-либо из его знакомых знал эту улыбку. Да, эта
улыбка была не для посторонних, слишком дорого она стоила, слишком много
сил он положил на нее. Улыбнувшись таким образом, любой из нас вопреки
здравому смыслу мог бы спокойно полетать или подвигать материальными
предметами на расстоянии, в общем, сотворить какое-нибудь надчеловеческое
явление.
показалось, что площадь раньше была значительно шире и что расстояние от
старого дворца до полукруглого государственного дома, украшенного сейчас
знаменами, было раза в два больше. Но вскоре он понял, что это обман
зрения. Так перед представлением маленькой кажется пустая арена цирка и
зрителям, пришедшим на представление, не верится, что на этом крохотном
пятачке вообще возможно какое-либо действие, тем более какая-нибудь
массовая сцена с десятками гимнастов, иллюзионистов, жонглеров и клоунов.
Но проходит несколько минут, оживает оркестр, звучат фанфары и арена
волшебным образом превращается в огромное пространство, легко вмещающее
целый мир, увлекательный, смешной и жестокий. И мы уже удивляемся
собственной непрозорливости, нерасторопности и консерватизму своего
воображения, неспособности понять истинный объем пустого пространства.
невероятное. Он вернулся обратно к арке государственного дома, повернулся
спиной к его стене, у третьего окна уперся пяткой, считая шаги, пересек
площадь по центру, чуть обогнув колонну, и на двести шестьдесят пятом шаге
уперся носком в бордюр у зеленой стены дворца-музея.
стороны видел странные действия взрослого человека, он бы уж не выдержал и
громко расхохотался. А между тем человеку вполне простительно впадать в
детство, если только никто этого не заметит.
музей города, постоял на берегу Темной, детально рассмотрел ажурную ферму
и отправился к родительскому дому.
открыла мама. Вскрикнув от неожиданности, она схватилась за сердце и молча
опустилась на табуретку в сенях.
Появился отец, в переднике, с большим столовым ножом в руке - видно,
кашеварил, - и тут же присоединился ко всеобщему всхлипыванию и
причитанию. Так постояли немного, потом прошли в большую проходную комнату
и вдруг, не зная, что дальше говорить, замолчали. Здесь, на свету,
родители обнаружили, как изменился за десять лет их сын, сколько чужого,
незнакомого в нем появилось, и от этого они, малограмотные люди, сразу
вспомнили, как далеко отделен он от них высшим образованием. Сергей понял
это и смутился, потому что хотел бы сразу поставить себя рядом с ними,
объяснить, что никакой он там не особенный ученый, и что ученость сама по
себе ничего не значит, а что ценится только талант, который не зависит от
образования, но который понять гораздо труднее. Однако объяснять такое
сходу глупо, и от этого он тоже молчал. Наконец на кухне что-то зашипело,
все заохали, начали хвататься за голову, незлобно браниться, и так
сообразили, что первым делом нужно с дороги позавтракать.
из погреба огурчиков соленых, а мать достала из специального секретера,
запираемого ею на ключ, бутылку водки - нарочно держала в тайне, ждала,
когда приедет погостить ее Сережка. Когда возникла надобность в рюмках,
мать зло посмотрела на отца и, махнув рукой, пошла за гранеными
стаканчиками на кухню.
понемногу вырисовывалась однообразная атмосфера здешней почти что сельской
жизни. Мать говорила о том, что жизнь ихняя неуклонно дорожает, что в
магазине купить, в общем, нечего, а на базаре дорого, да и на базаре уже
нет того разнообразия, что было десять лет назад, правда, они со своей
пенсией кроме картошки там ничего не приобретают, но, слава богу, есть
огород, и этим летом она закрутила много банок смородины, и огурцы у них
свои, а вот помидоры не вызревают, не хватает солнца. Но в общем она не
жаловалась, живы, говорит, и ладно, спасибо за его сыновнюю заботу, за
переводы. Сергей, хоть и нерегулярно, а нет-нет и посылал на родину денег.
Деньги эти мать не тратила, а все собирала на книжку в сберкассе, и сейчас
в этом призналась. Сергей расстроился, зря он себя успокаивал своими
переводами. Потом мать рассказывала про знакомых и родственников. Сергей
почти никого не помнил, но делал вид, что очень интересуется. Правда,
одного таки вспомнил. Мать рассказала, что его друг детства, Юрка, сидит
давно в тюрьме за ограбление в пьяном виде с тяжелыми увечьями. Начала
рассказывать о школьных друзьях, но сын не проявил особого интереса к их
судьбе. Сергей не любил всего, что было связано со школой. Несмотря на
явные способности, с учителями был всегда на ножах, потому что не терпел
принуждения даже в легкой форме. Был случай, запустил в учительницу
литературы чернилкой только за то, что та требовала внимания к ее скучным
Володихин Дмитрий
Василенко Иван
Куликов Роман
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Березин Федор