просторный крытый кузов поместили бочки с бензином, продукты, спальные
мешки, приборы. Озеров устроился в кабине рядом с шофером - суровым пожилым
монголом. Батсур, Жора и Жамбал должны были ехать в кузове.
Батсур и шагнул в тяжело нагруженный кузов вездехода.
на один увал, перевалила его, потом появилась на другом, более далеком. На
мгновение вездеход задержался на гребне. Последний раз мелькнули руки в окне
кабины и в дверях кузова - и вездеход исчез из глаз, словно растворился в
пустыне.
его.
горячего источника и длинной цепью потянулся на северо-запад, к обжитым
местам.
предсказаниям Тумова, погода держалась сносная. Днем допекала жара, ночью -
холод, но пыльные бури не повторялись.
примечательного тут не оказалось. Красноватые башни, зубцы и карнизы,
изваянные ветрами в толще красноватых песчаников, были такие же, как на
других массивах великой пустыни. И так же расстилались вокруг бескрайние
каменистые плато, желтые волны барханов, сверкающие от солей плоские блюдца
такыров.
видимо, покинут очень давно. Только змеи бесшумно скользили по гладким
плитам и, заслышав гулкие шаги, торопились укрыться в нагромождениях камней.
отодвигая эмалированную кружку с чаем.
подземном храме.
если они с Озеровым не поняли названия, которое прошептал умирающий? Старик
упомянул о пещерах. В одной из них должен находиться храм с большой статуей.
А тут не было и признака пещер.
долго его сегодня нет. Скоро ночь...
в Алма-Ата, а может, и до Москвы добрались.
знакомый проверил вовремя радиоаппаратуру.
меня в самый последний момент, когда все было упаковано. А радио проверял
Игорь Николаевич... Наверно, это он вместо запасных батарей засунул в ящик с
радиоаппаратурой свиную тушенку. Он всегда все путал и все забывал. Таблицы
от приборов он мог сунуть в аптечку, мазь от ожогов - к продуктам. Когда мы
стояли у базальтового плато, повар положил эту мазь в салат вместе с
майонезом. И никто не догадался. Все только удивлялись, почему салат пахнет
лекарством. А потом Игорь Николаевич попросил меня найти мазь от ожогов, и я
нашел пустую баночку вместе с банками из-под майонеза. Игорь Николаевич не
велел тогда никому говорить...
сказал, посмеиваясь, Батсур. - Друзья плохо будут спать. И ты плохо спать
будешь... Просто Игорь Николаевич немного рассеян, как все большие ученые. А
я бы все-таки, на твоем месте, сразу же проверил передатчик. Тогда мы не
потеряли бы связи с внешним миром. Этак нас еще разыскивать начнут, как
пропавших без вести.
один.
нашли вход в пещеры. Это километрах в пятнадцати отсюда. Свертываем лагерь,
и поехали...
мрака мелкую рябь бугристых песков, чахлые ветви полузасохшей караганы,
источенные ветром скалы. Они неожиданно появлялись, отбрасывали резкие
острые тени и, словно призраки растворялись во мраке. Пересекли плоскую
поверхность такыра, потом русло высохшей реки. Скользнула и исчезла в
темноте большая серая змея. Красноватые точки вспыхивали, словно искры, в
темных песках справа и слева от машины.
ориентировался в темном лабиринте барханов и скал.
пещеры находятся в западной части массива, а не на востоке, где расположены
развалины монастыря. Эти развалины ввели нас в заблуждение".
подземелья. Я хотел, чтобы вы посмотрели это место сразу, как взойдет
солнце. Хочу проверить свое впечатление.
зажглась и опять погасла.
странно улыбнулся и сказал, что некуда вбивать колья. Жора постучал молотком
в землю и убедился, что действительно под тонким, в несколько сантиметров,
слоем песка находится прочная звонкая скала.
выбрался наружу. Утро было удивительно тихое. Вездеход стоял в центре
обширной котловины с совершенно ровным дном. Ее дальний западный край был
освещен первыми лучами солнца, но на широком плоском дне еще лежала холодная
синеватая тень массива Атас-Ула. Чистое яркое небо распростерлось над
покровом желтых песков.
ослепительной синевы неба.
пошел. Большой дырка. Ой-ой. Очень глубокий. Мы вчера нашел.
вдруг сильно хлопнул Жору по спине. - Ты понимаешь, что это значит,
богатырь?
открытие потрясающее и почти невероятное.
голове.
завтрака. Не он главное.
Разгреби лапками песок и скажи, что находится под ним.
темно-серого камня. Лег на живот, разгреб песок пошире, внимательно
разглядывая странную породу; перебрался на другое место, копнул там, -
обнаружил ту же породу.
рыхлого песка встречал твердую, как сталь, гладкую поверхность серого камня.
В ней почти не было трещин, и молоток отскакивал от нее, как от наковальни.