присутственные часы, ушла и мисс Морган, только Лозинский сунулся было
с вопросом, выказывая деловитость, но мэтр так рассеянно посмотрел
сквозь него, что Лозинский отошел, вспыхнув от обиды. Семену даже
стало жаль его - обижался Лозинский по-ямпольски, отчаянно краснея до
корней перекрашенных с рыжего в черный волос.
быстро свернув с забитых центральных улиц, поехали по малолюдным
кварталам Старой Голландии.
очень дорого.
стюард - еще один сержант. Говорить ни о чем не хотелось, и Семен был
благодарен мэтру за то, что тот разложил за столиком несколько листков
исписанной бумаги и погрузился в них. Интересно, он действительно
работает, или - так? Саму Семену требовался внутренний покой, без него
и в полной тишине в голову не приходило ничего, стоящего больше
"острой собаки". Ничего, скоро у него внутреннего покоя будет много.
Бочки. Он посмотрел из иллюминатора вниз, слева виднелась Атлантика,
но солнце било в глаза, и он задернул шторку.
шмендрик такой пробрался на борт.
медленно. Никогда не думалось так славно, как сегодня. Прямо бери у
мэтра бумагу и пиши. Исторический манускрипт, нечто вроде великой
теоремы Ферма.
спокоен не обречено, "чему быть, того не миновать", но спокойствием
уверенного, сильного человека.
встретиться с постылым запахом здесь, в кабинете, куда он еще и сейчас
входит с опаской и настороженностью. Кухонный чад навсегда въелся в
него, с детства - жареная рыба на дешевейшем постном масле, тушеная
капуста, вареные потроха как праздник, он бежал и детства и бедности,
поднялся высоко, для прачкиного сына невероятно высоко, и на самой
вышине - здрасьте! Правда, слышен был запах редко, только при каком-то
особенном восточном ветре, расстраивающем сложную систему вентиляции,
да и ароматы были совсем иные, деликатные, рябчики и деволяи, а если
рыба, то нельма или стерлядь. Однако будь премьером он, Гагарин - либо
кухню бы перенес, либо кабинет свой. Но нынешнему гастрономические
флюиды, похоже, нравились, возбуждали вкус к жизни, подсознательный
аппетит (про подсознательный аппетит Гагарин прочитал недавно, у него
было заведено перед сном просмотреть одну-две книжки из запрещенных,
порой он делал выписки, заучивал слова - флюиды, например, запоминал
мысли, иногда дельные, чаще забавные или откровенно глупые, но при
случае годились для разговора с дамами). Натурального аппетита у
премьера не было. Сытость в двенадцатом колене давала о себе знать,
требуя нового, в поисках которого подстегивали себя кто чем -
кокаином, девочками, даже черной работой - землю пахали, дрова кололи.
улыбкой вернулся в кресло. Хорошая звукоизоляция - ничего не слышно.
Дюжину раз, небось, дергал цепочку унитаза. Медвежья болезнь. Эдак
премьер самоликвидируется к утру - путем утекновения в канализацию.
мелочи? - тревожные интонации не обманывали Гагарина. Прикидывается,
прикидывается премьер овечкой, играется.
чередом, - Гагарин старался не раздражаться. Даже здесь, в знаменитом
блиндированном кабинете премьера, трижды защищенном от любых
надзирающих устройств, его собеседник старался говорить обиняками,
будто от этого что-то менялось.
сегодняшнего выступления Вабилова мы поработаем с нашими умниками,
собственно, работа уже началась...
убедительности. Другое дело - царская фамилия...
вы по-прежнему рассчитываете, что чистка авдеевых конюшен будет
способствовать... Э...
Гагарину надоело вытанцовывать пируэты. Сам бы он не скоро решился на
такое - если бы решился вообще. Премьер дал идею и добро, самому
Гагарину оставалось либо согласиться, либо восстать против премьера,
а, следовательно, против всего правительства. Больно и бесполезно. Но
теперь этот чванливый вельможа представляет все как идею Гагарина. И
не то, чтобы пытается дистанцироваться на случай провала - кого-ого, а
премьера он, Гагарин, переживет, пусть на час, а переживет. Нет, это -
для истории, Истории с большой буквы. О суде потомков тревожится.
это время все кипеть будет, бурлить, клокотать, но нынче - покой. Тишь
и благодать показывать нужно миру.
почти по-дружески, до дверей проводил. Так в сортир вернуться не
терпится?
День сегодня праздный, господа отдыхают. Они готовы отдыхать семь дней
в неделю, пятьдесят недель в году. На две недели труда на благо
отчизны они, пожалуй, согласны. Так дадим им эту возможность, избавим
от докучливых обязанностей. Потерпите совсем, совсем немного.
подобрать его, Гагарин забрался внутрь, задернул занавесочки,
откинулся на просторном сидении.
немножко расслабится.
нес. Мощный мотор едва слышен, бронированный корпус, пулеупорные
стекла на вид незаметны. Номерные таблички менялись ежедневно, и сам
директор московской службы наемных экипажей не отличил бы Гагаринскую
машину от своей. С одной стороны - скромность, вот, мол, ездит как
любой подданный Российской Империи, с другой - поди, вычисли его среди
пяти сотен экипажей - близнецов. Опять же - в каждом экипаже видели
его, главу Тайного приказа, он был почти вездесущим, что очень полезно
для службы.
замахал руками.
опустил в нишу, но револьвер не вытащил.
начал оправдываться прохожий. - Но... Не могли бы, если вас не
затруднит, конечно, подвезти и меня? Я опаздываю... опаздываю
непозволительно, меня очень ждут...
обиваем, куда... И мотор - зверь!
другое:
играх, пропустить никак нельзя, свояченица обидится смертельно, а я,
как на грех, задержался в Горном департаменте. Знаете, то одного
нужного человека искать пришлось, то другого...
ответа попутчик. Сейчас они ехали быстро, не выделяясь из общего
потока экипажей, спешащих к Стадиону.
неболтлив, осторожен, что еще? Гагарин порой проводил этакие
психологический практикум, кто есть кто. Гарун аль-Рашид двадцатого
века, посмеивался он над собой, но отказываться от привычки запросто
поболтать с обывателем не думал. Не то, чтобы Гагарин надеялся таким
способом получить новую информацию, плохи дела ведомства, в котором
директор вынужден прибегать к подобным трюкам, нет, причина была в
ином. Дух толпы, улицы, вот что искал он. Нюансы, которые невозможно
прочитать в рапорте - интонации разговора, прищур глаз собеседника,
Лукьяненко Сергей
Лукьяненко Сергей
Березин Федор
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий
Апраксина Татьяна