просчитались. Хочешь не хочешь, а из Приморья выкатываться надо.
лицо.
месяц позже, на месяц раньше... А уж в этом-то году обязательно Приморье
очистим.
разброд. Одни агитируют за единоличную власть атамана Семенова, другие - за
военную диктатуру генерала Молчанова, третьи - за Дитерихса. Из военных
частей идут слухи: недовольны и солдаты, и офицеры. Жалованье им не платят -
это одно. Контрразведка и там шастает - тоже раздражает. Оружия и патронов
японцы пока не дают. Дезертирство, перебежчиков много. К партизанам пачками
идут. В общем, вконец разлагается белая армия. Так и скажи: недолго еще
терпеть... Да вот еще что. Моряки пусть с пароходов не уходят. Белогады рады
своих людей поставить, тогда они на судах хозяева...
будет? У нас многие интересуются.
поперек горла стала. Большевики ДВР создали, большевики управляли,
большевики и ликвидируют ее. Одна власть в России будет, везде Советы.
налил из медного ледяного крана, покрытого капельками испарины, окатился.
присмотрелся он, - ты что с крестом ходишь, веруешь крепко, что ли?
меня с характером: без креста к себе не подпустит. Попробуй-ка снять, дак
она... Недаром пословица есть: из-за щей на бабе женятся, из-за бабы в
монастырь постригаются. Прогоним белых, тогда и с богом разберемся.
полагалось. На улице, на всей Первой речке сейчас все под прицелом. Вылезешь
до срока и как раз к полковнику Курасову в гости угодишь.
иногда - его дробный смех и заразительный хохоток Василия Петровича. Коля
Севастьянов сидел в сторонке грустный, с беспокойством прислушиваясь, что
делается за дверями парилки. Время от времени он вставал и швырял на
раскаленные камни шайку воды.
Уходим в одиночку... Так ты передай морякам и грузчикам: выдержка большая
нужна. Японцы объявить-то объявили об уходе, да им, - он усмехнулся, -
помочь надо. Ждите. Когда время придет, мы именем революции скажем, что
нужно делать... Молодец, Коля, - сказал он Севастьянову, - хорошо поработал.
С таким банщиком не озябнешь.
мокрые волосы. Ему пришлось все-таки выпить чашку зеленого чая, поданную
хозяином бани Лин-си. Погодя ушел Николай Севастьянов. Через час на улицу
вывалился перепарившийся Василий Петрович Руденко с веником-распарышем под
мышкой.
грузовик с зеленым парусиновым верхом.
его из глинистой ямы.
сторону, - заарестовать хотели. Ан нет, не вышло, господин полковник".
караулившего его под дождем у причала.
моря. Нагая дева, с распущенными золотыми волосами, скрестив руки на груди,
пристально смотрела вдаль. Двадцать лет назад в шотландском городе Глазго
деву вырезал из дерева мастер и накрепко приладил к самому носу только что
построенного судна. С тех пор она окуналась в соленые воды многих морей,
неизменно указывая дорогу кораблю.
ближе всех к морской деве. Кубрик тесный, невзрачный. Шесть коек с одного
борта, шесть с другого. Койки в два яруса; сбитые из досок, они смахивали на
гробы. Сквозь кубрик проходят две клюзовые трубы. Когда отдают или выбирают
якорь - мертвый проснется. Посредине стол. Справа и слева, вдоль нижних
коек, - скамейки. В торце стола - отдельная табуретка для боцмана.
ожесточением скоблит ножом сосновые доски обеденного стола и напевает: "Я
родня океану, он старший мой брат..."
Пять лет он проплавал юнгой на "Синем тюлене" и чувствовал себя заправским
моряком, носил круглую скандинавскую бородку, курил трубку. На четырех
койках спят матросы, оттуда несется разноголосый храп; одна завешена куском
ситца, остальные пустуют.
промасленной робе. На голове белый чехол с коричневых пятнах. Это машинист
Никитин.
старайся, брат океана. - Он обвел взглядом кубрик и уселся на боцманскую
табуретку.
смугл, с прямым тонким носом. В движениях быстр, по характеру нетерпелив.
Поди, кочегары на лопате принесли?
по правому борту... Не об этом речь. Серега. Без пресной воды остались, хоть
пары спускай. Во Владивостоке с водолея качали во все цистерны, а теперь
вдруг оказалась присоленная.
будем?
пропала вода, а как она пропала! Не сама же она присолилась...
кто-нибудь хочет помешать пароходу, вернее, солдатам попасть в
Императорскую?
не по душе эта затея. Ты знаешь, для чего солдат-то везем... На партизан. Я
бы сам...
колыхнувшуюся зеленую занавеску над верхней койкой.
молчат все. Боятся на Полтавскую попасть. А кто-то нашелся, не струсил!
чему.
управился. Если еще что сотворит, за руку поймаем. Пусть нас в компанию
берет. А то мы, выходит, и нашим и вашим - всем пляшем. Морякам вроде так не
пристало. Согласен?
занавески на приятелей выглянуло опухшее, с набрякшими глазами лицо судового
плотника. - Про партизан шептались? Вот скажу поручику, он из вас этих
партизан вместе с печенками вынет.
ему везде чудятся, слышь, Серега? Пойду-ка от греха подальше.
свет глаза режет. Тут, брат, тонкое дело: не сразу заметишь, есть он или
нет. Сказал кто-нибудь лишнее слово - он к Сыротестову или к капитану бежит.
уборку кубрика.
на якорь в закрытой от ветров пустынной бухте. Только на северном берегу
виднелось несколько домиков. От ночного тумана клочка не осталось.
вплотную к берегу. У самой воды желтела полоска песка. А море было такое
спокойное и солнце такое яркое, что белые облачка в синем небе светились.
Свет от них отражался на морской глади, как от жемчужных солнц.
куртке и высоком колпаке жарит что-то на сковородке. Его помощник сидит у
камбузовой двери и чистит картошку. Убирая каюты, Федя видел, как матросы