Чтение 16–й страницы книги ~Остров медвежий~

случайно.

- Итак, вы во всем разобрались?

- Насколько это возможно.

- Понятно. - Штурман помолчал, потом прибавил: - Вам известно, что в
радиорубке у нас имеется приемопередатчик, с помощью которого можно
связаться практически с любым пунктом в северном полушарии? У меня такое
предчувствие, что скоро нам придется его использовать.

- За каким бесом?

- Просить о помощи.

- О помощи?

- Именно. Сами знаете, что это такое. Это то, в чем вы нуждаетесь,
попав в беду. Думаю, помощь сейчас нам нужна. А если случатся новые такие же
непредвиденные неприятности, без помощи нам каюк.

- Прошу прощения, - ответил я, - но я вас не понимаю. Кроме того,
Великобритания довольно далеко от нас.

- Зато атлантические силы НАТО недалеко. Они проводят совместные учения
где-то возле мыса Нордкап.

- Вы хорошо информированы, - заметил я.

- А это полезно, когда имеешь дело с лицом, которое, по его словам,
вполне устраивает, что три человека на борту судна умерли загадочной
смертью. Я уверен, до тех пор, пока не выяснится причина их смерти, нельзя
успокаиваться. Признаюсь, я не отличаюсь особой проницательностью, однако не
намерен недооценивать те умственные способности, которыми я располагаю.

- Я тоже не намерен. Однако не надо недооценивать и мои способности.
Спасибо за угощение, - ответил я и направился к правой двери. Судно
раскачивалось вдоль и поперек, содрогаясь всем корпусом, но по-прежнему
двигаясь в нордовом направлении, рассекая огромные валы. Только теперь
сквозь снежную круговерть нельзя было рассмотреть не то что гребни волн, а
даже то, что творится на расстоянии вытянутой руки. Мой взгляд упал на
заснеженную палубу крыла мостика, и при тусклом свете, пробивавшемся из
рулевой рубки, я заметил чьи-то следы. По тому, насколько они отчетливы, я
решил, что всего несколько секунд назад кто-то стоял на крыле мостика и
подслушивал наш разговор со штурманом. Но в следующую минуту сообразил, что
следы эти оставлены мной самим, а снег не успел их запорошить потому, что их
защищал брезентовый обвес. Спать, скорее спать: из-за недосыпания, нервного
напряжения последних часов, штормовой погоды и мрачных предчувствий,
которыми поделился со мной Смит, у меня начинались галлюцинации. Тут я
заметил, что рядом со мной стоит штурман.

- Вижу, вы от меня не отстаете, доктор Марлоу, - проронил он.

- А как же иначе. Может быть, вы считаете меня тем самым невидимым
Борджиа, который как тень появляется то здесь, то там со своим ядом?

- Нет, не считаю. Не считаю также, что вы придерживаетесь моего мнения,
- прибавил он мрачно. - Но, возможно, когда-нибудь вы об этом пожалеете.

Впоследствии выяснится, что он был прав. Знай я, как сложатся
обстоятельства, мне не пришлось бы оставлять Смита на острове Медвежий...

Вернувшись в салон, я устроился на угловом диване и, закинув ноги на
соседний стул, без особого интереса принялся читать сценарий, который всучил
мне Гуэн. В эту минуту дверь с подветренного борта открылась и вошла Мэри
Стюарт. Соломенные волосы ее были запорошены снегом, на плечи накинуто
теплое пальто.

- Вот вы куда забрались, -произнесла она, с грохотом захлопнув дверь.

- Именно, - подтвердил я. - Сюда-то я и забрался.

- В каюте вас не оказалось. У вас там света нет. Вы об этом знаете?

- Знаю. Мне нужно было составить кое-какие бумаги, и потому я пришел
сюда. Что-нибудь случилось?

Стараясь не упасть на шаткой палубе, девушка подошла к дивану и села
напротив.

- Что же может случиться хуже того, что уже случилось? - ответила она.
Они со Смитом составили бы подходящую пару. - Не возражаете, если я останусь
здесь?

Я лишь улыбнулся.

- Я почувствовал бы себя оскорбленным, если бы вы ушли.

Улыбнувшись в ответ, Мэри устроилась поудобнее, плотно закутавшись в
пальто, и закрыла глаза. Длинные темные ресницы оттеняли бледность ее щек с
высокими скулами.

Наблюдать за Мэри было отнюдь не обременительно, но отчего-то я стал
испытывать неловкость. Смущала меня не ее показная потребность в чьем-то
обществе, а то, насколько неудобно ей было сидеть. В довершение всего
девушка начала дрожать.

- Садитесь на мое место, - предложил я. - Можете закрыться одеялом.

- Нет, спасибо. - Она открыла глаза.

- Тут их много, - настаивал я. Ничто так не действует на меня, как
страдание с улыбкой на устах. Взяв плед, я подошел к Мэри и укутал ее. Она
внимательно взглянула на меня, но не произнесла ни слова.

Забравшись в свой угол, я взял сценарий, но, вместо того чтобы читать
его, стал думать о том, кто может побывать в моей каюте, пока я отсутствую.
В ней успела побывать Мэри Стюарт, но об этом она сообщила мне сама, а ее
приход в кают-компанию объяснял причину ее посещения. Во всяком случае, так
казалось. По ее словам, ей страшно, и поэтому нужно чье-то общество. Но
почему именно мое? А не, скажем, Чарльза Конрада, который гораздо моложе и
симпатичней меня. Или, если уж на то пошло, не общество его коллег Гюнтера
Юнгбека и Иона Хейтера, весьма видных мужчин? Может быть, я нужен ей совсем
по иным причинам? Может быть, она наблюдает за мной, даже стережет, а может,
дает кому-то возможность заглянуть ко мне в каюту? Тут я вспомнил, что в
каюте есть предметы, которые не должны попасться на глаза постороннему.

Положив сценарий, я направился к двери. Девушка подняла голову.

- Куда вы?

- На палубу.

- Простите... но вы еще вернетесь?

- Вы тоже меня простите. Не хочу вас обидеть, - солгал я, - просто я
очень устал. Спущусь вниз. Через минуту вернусь.

Кивнув, Мэри проводила меня взглядом. Я постоял у двери секунд
двадцать, не обращая внимания на хлопья снега, проникавшие даже сюда, и
делая вид, будто поднимаю воротник и заворачиваю низ брюк. Потом торопливым
шагом подошел к окну. Девушка сидела в прежнем положении, подперев руками
подбородок и медленно качая головой. Лет десять назад я бы тотчас вернулся,
обнял бы ее и сказал, что все беды теперь позади. Но так произошло бы лет
десять назад. А сейчас я лишь взглянул на нее и пошел вниз, в сторону
пассажирских кают.

Дело было далеко за полночь, но бар был еще открыт. Не опасаясь, что
Джерран застанет его врасплох, Лонни Гилберт открыл дверцы буфета и
устроился за стойкой с бутылкой виски в одной руке и сифоном с содовой в
другой. Старик покровительственно улыбнулся мне. Я хотел было объяснить ему,
что добавлять содовую в хорошее виски - только добро переводить, но вместо
этого кивнул и стал спускаться по трапу.

Если кто-то и побывал у меня в каюте и осмотрел вещи, то сделал это, не
оставив следов. Похоже, все предметы находились на своем месте, но ведь
опытный преступник редко оставляет следы... На внутренней стороне крышки
обоих моих чемоданов были карманы с резинками. Удерживая крышки
горизонтально, я положил в верхнюю часть карманов по мелкой монете, после
чего запер замки. Если бы кто-то открыл чемодан и поднял крышку, то монета
упала бы на дно кармана. Затем запер чемоданчик с инструментами и выставил
его в коридор. Вставив спичку между нижней частью полотна двери и комингсом,
я закрыл дверь. Стоит кому-нибудь хоть на палец открыть ее, как спичка
упадет.

Когда я вошел в салон, Лонни находился в прежней позе.

- Ага! - произнес он, удивленно посмотрев на пустой стакан, и твердой
рукой наполнил его снова. - Наш добрый лекарь со своей сумкой, полной чудес.
Спешим на помощь страждущему человечеству? Эпидемия косит наши ряды? Старый
дядя Лонни гордится тобой, мой мальчик. Жив еще дух Гиппократа... Кстати,
что вы скажете на то, чтобы принять по наперсточку этого эликсира?

- Спасибо, Лонни, не сейчас. Почему не ложитесь? Ведь завтра вы не
встанете.

- В том-то и дело, дорогой, что я не хочу завтра вставать. Послезавтра?
Хорошо, если нужно, то послезавтра я встану. Видите ли, все завтра, как я
заметил, до унылости похожи на сегодня. Единственно, что хорошо в
сегодняшнем дне, это то, что в каждый данный момент частица его безвозвратно
уходит в прошлое. Иные пьют, чтобы забыть прошлое. Я пью, чтобы забыть
будущее.

- Лонни, послушайтесь совета врача, убирайтесь отсюда ко всем чертям.
Если Отто вас увидит, он вас вздернет на дыбу, а потом четвертует.

- Отто? А знаете, что я вам скажу? - доверительно наклонился Лонни. -
Отто очень добрый человек. Я люблю его. Он всегда был добр ко мне...

Увидев, что я убрал бутылку в буфет, запер дверцы и, положив ключи в
карман его пижамы, взял его под руку, Лонни на полуслове замолчал.

- Не хочу лишать вас радостей жизни, - объяснил я. - Не намерен и
мораль вам читать. Но у меня чувствительная натура, и мне не хотелось бы
оказаться рядом. Когда вы убедитесь, что характеристика, которую вы дали
Джеррану, абсолютно не соответствует действительности.

Лонни безропотно пошел со мной. Наверное, в каюте у него была
припрятана заначка. Спускаясь неверными ногами по трапу, он спросил меня:

- Вы, видно, полагаете, что я на полной скорости несусь в мир иной, так
ведь?

- Как и куда вы едете, Лонни, меня не касается, лишь бы никого не
сбили.

Непослушным шагом старик вошел в каюту и грузно опустился на койку.
Однако в то же мгновение вскочил и передвинулся на другое место, видно сев
на бутылку. Пристально посмотрев на меня, Гилберт спросил:

- Скажи мне, мой мальчик, на небе есть кабаки?

- Я такой информацией не располагаю, Лонни.