в семье как бы собственного Жванецкого.
лысинку.
Жванецкого? Представляешь, какой кайф - приходишь домой, а тут уже все мы:
Михал Михалыч со своими шутками, я с моей нечеловеческой красотой, Мракобес,
мечтающий загрызть кого-нибудь насмерть, вокруг - прекрасный неодушевленный
мир обслуги. Просто сказка, волшебный сон! Купи, пожалуйста! Ну что тебе
стоит?
знаешь, что твоя просьба для меня - закон...
бы звучать пленительная музыка Игоря Крутого в аранжировке какого-нибудь
Вивальди, А я слышал тонкий, приглушенный, задавленный подвизг истерии. Они
не хотели гармонии. По-моему, им обоим нравился звук аккуратно скребущего по
стеклу ножа.
парочку крутых решений семейных проблем.
проблем. Наша жизнь - это романтическая повесть о бедных влюбленных. Или не
очень бедных. Даже совсем не бедных. Скорее богатых. Наверное, очень
богатых. Но наверняка - чрезвычайно влюбленных. Так я говорю, мой
романтический рыцарь?
перевернутой копилки.
шпоры, - невесело усмехнулся Сашка. - Все-все-все, садимся за стол...
негромким рычанием Мракобес. Мгновенно возникли неизвестно откуда - будто из
небытия - два официанта в смокингах, предводительствуемые маленьким шустрым
вьетнамцем, который нес в растопыренных пальцах развернутую веером
полудюжину бутылок.
прилизанный пробор. - Оцень хорошо сан-сир, легкое шато-марго, монтрашо
зевеносто третьего года, к рибе мозно сотерн... К утиной пецени "фуа гра"
нузно взять молодой бозоле от Зорз де Б"фф...
он там у себя во Франции всех этих понтов не ловит!
достоинством сказал Вонг.
- хранитель вин, - учтиво, стараясь не улыбаться, ответил я.
ее смехе просверкивали уже заметные искры скандала. - Я помню, как вы с
Сашкой бегали ночью покупать водку у таксистов...
Серебровский мгновенно остановил:
Санек не сыскал дворецкого-японца, пришлось взять вьетнамца, которого мы
продаем за японца. Но шутка в том, что те свиные рыла, для которых гоняют
эти понты, не отличают японца от вьетнамца, они все на их взгляд -
косоглазо-узкопленочные. А Вонг, я думаю, только нас ненавидит больше
японцев.
бокал: - За встречу... За прошедшую вместе жизнь... За нашу молодость...
неуверенно пригубили, а Марина выпила вино одним долгим глотком.
внимательно, пьяно рассматривала меня.
слепая игра мычащих от страсти генов, еле заметные мазки мэйк-апа - не знаю,
что там еще, да и предполагать не собираюсь, а вот поди ж ты - чудо!
Присутствует в ней какая-то кощунственная, невероятно волнующая смесь иконы
и порнографической модели из глянцевого журнала, и действует она как
алхимический субстрат - достаточно одного взгляда на нее, и вместо вялой
маринованной сливы простаты вспыхивает в мужских чреслах солнечный
протуберанец, а яйца становятся больше головы.
бабой хотели бы переспать три миллиарда мужиков. Ну, минус гомики, конечно,
зато - плюс лесбиянки. Я считаю и всех тех, которые не слышали о ее
существовании, но, несомненно, стоило бы им взглянуть разок, они - как тот
грузин из анекдота - сказали бы:
этакие, Кот Бойко и Хитрый Пес, придумали на целую жизнь жуткое амплуа -
Верный Конь. Не друг я ей, не любовник, не муж, даже не воздыхатель. Мне
досталась ужасная роль - быть свидетелем, как два моих друга, два брата
приспособили самую красивую на земле женщину в нашу популярную национальную
забаву - перетягивание каната...
земле. Но есть покой и воля..."
воли нет поэтому...
человека, бесконечно утомленного непрерывным отдыхом. А Марина - невероятно
умный человек. Пугающе умна моя любимая. И ничем не занята.
монтрашо девяносто третьего года укоряет. Страна в разрухе, мы на пороге
голода и нищеты, а я гроша живого в дом не приношу. Нет, Серега, нет счастья
на земле...
понимании. А что есть вместо счастья, Марина?
неприязнью:
тревоги, опасности, стоящей на пороге ненависти.
профессиональных игроков знаю.
счастливый, и везучий! У нас, Серега, есть своя ферма - Санек купил какой-то
племенной совхоз. Серега, ты знаешь что-нибудь омерзительнее теплого парного
молока? Но это не важно. Я тебе, Серега, расскажу по секрету, ты смотри,
никому не проболтайся, - у нас там куры яйцами Фаберже несутся. Вот какие мы
везуны!
огромным монитором с картой Москвы что-то объясняют Николаю Иванычу.
Сигнал нестабильный. Наши пеленгаторы не берут его во всем диапазоне, -
говорит один из них, скорее всего старший.
допускаемого приближения - два-три километра, - уточняет второй.
Николай Иваныч. - Ты-то сам понимаешь, что такое в Москве два-три километра?
Десятки улиц и переулков! Тысячи домов...
гаснет-вспыхивает затухающий, потом набирающий снова силу мерцания огонек.
спрашивает Николай Иваныч.
батарею не замкнет совсем, мы за сутки-двое дадим точную дислокацию объекта,
- заверяет старший.
тихонько всхлипывает. Комната серебристо-серо освещена экраном
невыключенного компьютера.
Тебе показалось...
Девушка с побледневшим лицом, вся в рыдальческих слезах уже бежит к пруду, а
мне, видите ли, показалось! Ну-ка, давай колись! Разоружись перед партией!
слезы, сопли, слюни, сопела. - Это от радости! Чисто нервное! Знаешь, бабы
не потому дуры, что дуры, а дуры потому, что бабы...