вид, который имела до ее прихода. Приблизительно тот - кое-что, конечно,
изменилось. Теперь собрать вещички, привести себя в порядок... Кстати,
зеркало очень не помешало бы, но, сколько помнится, нет в этой квартире ни
одного зеркала, даже в ванной. Может быть, в спальне у Мурина, там еще
гардероб стоит, такой трехстворчатый?
глянуло бледное лицо в крупной испарине, глаза, горящие нездоровым блеском.
Так не пойдет. Ну-ка, собраться!
успела отскочить: край зеркала прыгнул на нее, целя в лицо. Зеркало показало
черный тыл, застыло перпендикулярно дверце. Из открывшегося зазеркального
пространства брызнул опаляющий взгляд знакомых асимметричных глаз, но не
было в этом взгляде никакого безразличия...
IV
под утро, Павел отчетливо увидел рядом с собой пустую примятую подушку. Он
встал и, накинув на плечи плед, пошел на запах табачного дыма и назвук
приглушенных рыданий. На фоне сумеречного оконного прямоугольника ее силуэт
был виден четко. Растрепанная голова, подпертая рукой, сигарета в губах.
Прерывистое дыхание.
плакала последний раз. А вот сегодня прослезилась трижды. Это пройдет... Вот
и все. Прошло. Наваждение кончалось. Прости меня. В полшестого откроется
метро, и я уеду.
понимаю... Но у меня есть служебная комната. Юридически я ведь бухгалтер
ЖЭКа с лимитной пропиской. И законная жена Ивана Павловича Ларина.
жила последние годы. Он перебил ее только однажды, когда она поведала ему о
своем утре с Потыктуевым:
Крыму. Заглянули к нам как-то географы с парой канистр вина. Ну, туда-сюда,
газ-ураган. Ничего не помню. Утром просыпаюсь в палатке - а рядом девица
храпит, незнакомая, пьяная и, что характерно, в противных белых кудряшках...
банки, разжигая газ.
достаточно громко. - В жизни мне дано было много, сказочно много. Я умел
взять, но не умел удержать. И постепенно моя жизнь превратилась в череду
похорон. Я похоронил сестру, вовремя не заметив роковых знаков в ее судьбе,
не вмешавшись, не оказавшись рядом. Я похоронил мать, не выдержавшую смерти
сестры. Я похоронил себя как ученого - а ведь когда-то наука составляла
смысл моего существования... Знаешь, когда-то, совсем, в общем-то,
мальчишкой, я совершил открытие. Большое, очень большое, таким мог бы
гордиться любой ученый. И оно не осталось непризнанным.
открыли целый отдел в серьезном отраслевом институте. И что? Сначала моя
тема сама собой отодвинулась на второй план, потом ее и вовсе закрыли. Я
ушел из начальников отдела, потом и вовсе перешел в отдел технической
информации. Вместо того чтобы давать собственные работы, переводил и
реферировал то, что наработали другие.
Павел поставил на стол чашки, разлил безнадежно остывший кофе и только тогда
обратил внимание на свой костюм.
хорошо.
из кухни вышел, а вернулся в белой рубашке и черных спортивных брюках. -
Хочешь, покажу кое-что? - спросил он. - Пойдем. И повел ее в детскую,
включил свет, показал на стену.
улыбающаяся актриса Татьяна Ларина.
мы до сих пор не засыпаем. И уже пять лет ждем, когда же она, наконец,
вернется к нам.
Павел быстренько отметился в институте и примчался домой. Потом, они вместе
поехали к Рафаловичу, разбудили его (Викуля, слава Богу, уже была им
отправлена восвояси) и втроем молча и расторопно собрали Танины вещи. Потом
Рафалович достал пухлый бумажник и отсчитал пятьсот пятьдесят рублей.
покупаю Танину мебель, причем покупаю выгодно. В магазине мне это обошлось
бы сотни на две дороже в кассу и столько же на лапу. Имею свой гешефт с
общей беды!
Таня и Павел переглянулись. Рафалович поставил бутылку, подхватил сумку и
чемодан и выволок в прихожую, где его обгавкал Бэрримор.
Проверьте на дорожку, все ли взяли. Не забудьте песика забрать, а ключики
отдать. Ну, доведется бывать в наших краях - заглядывайте!
Спасибо, что есть такие, как вы. Вряд ли мы теперь будем встречаться часто.
Но помните - если что, я за вас кому угодно глотку разорву.
чемоданы и крепко обнял Леню.
Павел остановился.
до пятнадцатого, и наступил полный кайф. Днем и ночью. Даже вечера, когда
Тане приходилось работать, были великолепны - ведь в зале сидел он, ее
единственный, и предупрежденные Таней официантки безропотно обслуживали
этого невыгодного посетителя, поднося ему кофе и минералку. Отработав свою
программу, она, естественно, не задерживалась...
фурора не вызвало. Дачники сосредоточенно копались в грядках, стучали
молотками или визжали пилами, и им не было решительно никакого дела, кто там
мимо них идет по дорожке. Дмитрий Дормидонтович, завидев сына с хорошо
знакомой ему женой беспутного Ваньки, удивления не выказал, помахал им с
огорода рукой и только сказал - прыгавшей рядом с дедом Нюточке:
подскакала.к ним и бросилась на шею отцу.
дочку на землю и показал на Таню.
запрыгала, приговаривая:
Высокая, крепенькая, черноволосая. Круглая симпатичная мордашка,
перепачканная землей. Нежная кожица, чуть тронутая весенним солнышком.
Бэрримор отчаянно лаял, требуя внимания и к себе.
Таню.
руки, подхватила извивающегося Бэрримора и помчалась на огород, громко вопя:
фартук, подошел Дмитрий Дормидонтович. Пожав руку Павлу, он остановился
перед Таней и склонил голову набок.
огород.
после болезни такой.
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Бажанов Олег
Сертаков Виталий
Перумов Ник