Чтение 16–й страницы книги ~Слабые женские руки Вильямс~

Вест Шор представляет собой нечто вроде оазиса рядом с городским пляжем.
Это роскошный квартал, где проживают богачи. Здесь находятся первоклассный
отель, прекрасный охотничий ресторан, около двадцати роскошных вилл и Бахья,
особняк с дорогими квартирами, сдающимися внаем. Женщина, что звонила мне по
телефону, должна быть очень богатой или иметь такого рода покровителей.

Я склонился ко второму варианту.

Бахья сооружен у подножия скалы и отделен от дороги двумя рядами пальм.
От него несет роскошью за двадцать миль. Квартира 24 помещалась на первом
этаже справа. Я вылез из автомашины и внимательно осмотрелся. Проникнуть в
квартиру можно было лишь через окно или дверь здания, выкрашенную в
ярко-желтый цвет. Перед входом стояло немало автомобилей, небо возможно,
конечно, определить, какой из них принадлежит владельцу квартиры 24. Нажав
на кнопку звонка, я с удовлетворением подумал, что мой пистолет 38-го
калибра в кобуре под мышкой может оказаться нелишним. Дверь открылась почти
сразу же.

- Входите!

На пороге стояла одна из секретарш, которую я видел вчера в конторе
Хартли. Блондинка. На ней было одето светло-зеленое платье, она выглядела
еще более красивой. Я вытащил пистолет и, держа его в руке, стал внимательно
осматривать все закоулки прихожей.

- Что это вы вдруг? - удивилась блондинка. Не говоря ни слова, я
продолжал тщательно проверять платяные шкафы, ванную, туалет, дабы
убедиться, что меня не подстерегает никакая неожиданность. Затем вернулся к
двери и закрыл ее на засов.

- Удовлетворены? - иронически поинтересовалась блондинка.

Я пожал плечами.

- Дорогуша, если бы вы знали, сколько парней позволили проломить себе
череп, утратив осторожность из-за такой красотки, как вы!

- Охотно верю! - ответила девушка. - Я совершенно на вас не сержусь за
такого рода подозрительность. Я спрятал пистолет в кобуру.

- Вы здесь живете?

- Нет. Квартира принадлежит.., одному другу. Он здесь бывает нечасто, а
посему могу располагать этой квартирой.

Девушка уселась в кресло и одернула платье, пряча колени. Ноги у нее были
длинные, как у танцовщицы. Я, в свою очередь, тоже присел и протянул девушке
сигареты, затем дал прикурить.

И перешел в атаку.

- Прекрасно! А теперь, может, вы скажете, как вас зовут?

- Разумеется. Сильвия Лефай. Это, конечно, не мое настоящее имя,
псевдоним, но я им пользуюсь уже очень давно.., о Монктон-Сити под другим
именем меня никто не знает.

- Догадываюсь. А теперь, Сильвия, поделитесь со мной своими трудностями.

Сильвия смотрела на меня в упор, словно спрашивая себя, что я за человек.
Она не первая из тех, кто изучал меня подобным образом, как бы пытаясь
определить, до какой степени можно мне доверять. Сильвия не была исключением
из правила.

- Вы меня помните? - спросила она.

- Шутите? Разве вам попадался мужчина, способный через сутки забыть о
встрече с вами?

Девушка усмехнулась, облачко дыма вылетело из ярко-красных губ.

- Я навела о вас справки. Мне сказали, что вы порядочный человек.

- Кто же вам это сказал?

- Не имеет значения. Думаю, вам можно довериться. Но вот в чем загвоздка:
не знаю, что можно вам сказать, а о чем надо умолчать.

- Вы что, боитесь иметь неприятности с полицией?

- Точно. Да еще какие неприятности! Вид у нее стал по-настоящему
озабоченный.

- Что поделаешь! Никуда теперь не денешься. Вы же намеревались кое-что
мне сообщить. Например, в отношении Грега Хадсона.

Девушка помрачнела.

- А вы его хорошо знаете, этого Грега?

- Я? Да не сказал бы. И думаю, ничего от этого не потерял!

Сильвия усмехнулась. Но усмешка получилась преисполненной горечи и
цинизма, больно было на нее смотреть.

- Вы много потеряли. Это был самый великолепный негодяй на всем
Тихоокеанском побережье Америки.

- Вы имеете в виду свой личный опыт?

- Ну разумеется! - ответила Сильвия, словно мой вопрос ее не удивил. -
Именно поэтому мы с вами и встретились.

- Видите ли, напрашивается такое неприятное предположение, - признался я.
- Если вдруг вы намерены сообщить, что именно вами убит этот Грег, то буду
вынужден обратиться в полицию.

Девушка отрицательно помотала годовой.

- Да ничего подобного! Видите ли, дело в том, что я несколько месяцев с
ним жила, с этим Грегом. А теперь безумно страшно. Ибо слишком много знаю о
нем и всех его гнусных проделках.

Я начинал понимать, чего она добивалась.

- И вы думаете, вам известно, кто его убил?

- Таких кандидатур можно найти много. Кроме меня, разумеется.

- В таком случае вы должны бы были обратиться не ко мне, а в полицейское
управление Монктон-Сити.

- Нет, не могу. Это причинило бы крайне серьезные неприятности массе
людей. Людей, которые питают ко мне доверие. Больше ничего сказать не могу,
постарайтесь мне поверить на слово.

- А почему я должен вам верить наслово? Вся эта история для меня не
представляет никакого интереса.

- А пятьсот долларов могут представить для вас интерес? - спросила
Сильвия, запуская руку в сумочку крокодиловой кожи и доставая оттуда пачку
ассигнаций.

- Клянусь честью, - медленно ответил я, - если речь идет о том, чтобы
утаить какие-либо сведения по делу об убийстве, на меня не рассчитывайте!

Сильвия сунула мне деньги в руку.

- Нанимаю вас!

- В качестве кого?

- Скажем, в качестве.., доверенного лица в этом городе. Давайте, Престон,
поговорим откровенно. Таких девиц, как я, вы, наверное, встречали сотни. Я
люблю Жить шикарно. Люблю все, что сверкает, роскошные апартаменты, пачки
долларов. А чтобы иметь все это, девицы должны обладать двумя достоинствами:
красотой и умением держать язык за зубами. Красотой меня бог не обидел. И у
меня репутация могилы - никогда ни о чем не болтаю! Я отнюдь не невинная
мышка, и мне доводилось видеть такое, что, может быть, даже вас удивило бы,
но все в городе знают: Сильвии можно доверять. По крайней мере все так
думали до настоящего момента.

Она внезапно замолчала и прикусила губу.

- До настоящего момента? А что, собственно, изменилось?

- Грега убили, вот что. Я не в состоянии вам сказать со всей
определенностью, кто именно его убил, да мне на это и наплевать. Но полиции
не понадобится много времени, чтобы установить, что я с ним жила.
Полицейские могут вообразить, что именно я - подозреваемый номер один. И не
надо строить себе иллюзий, полиции это выгодно!

Нельзя было не согласиться с подобными доводами.

- Есть тут, однако, один момент, который мне не совсем ясен, - заявил я.
- Конечно, полиция станет вас подозревать, начнет задавать вопросы. Но раз
не вы его убили, чего вам бояться?

- Я боюсь не полиции. В городе немало людей, которые боятся, что я о них
разболтаю.

- Но до сих пор их это не беспокоило.

- Это правда. Но правда и то, что до сих пор меня никто не подозревал в
убийстве. Не забывайте, что на свете есть лишь два человека, которые уверены
в моей невиновности.., убийца да я сама. А все остальные могут в этом
сомневаться.

- Ну и что?

- А то, что все будут спрашивать себя, не начну ли я вдруг разбалтывать,
что знаю. И не пойду ли на сделку с полицией, согласившись дать сведения о
том, о другом и кто его знает, о чем еще.

Я положил в пепельницу сигарету и прижал ее, чтобы погасить.

- И вы решили довериться мне?

- Вот именно! Только спрашиваю себя: отдаете ли вы себе полностью отчет,
в какую переделку я попала? Мне очень многое известно о многих людях, а
посему эти люди могут задать себе вопрос не слишком ли рискованно позволять
этой девице свободно разгуливать по городу?

Может быть, она и преувеличивала все, но это был спорный вопрос. Не
исключено, что она замешана в какую-нибудь грязную историю, в которой
действующие лица - важные шишки. В таком случае девушка и впрямь могла
представлять для некоторых большую опасность. Важные шишки не могут себе
позволить ни малейшего риска.

- Согласен! - сказал я, подумав. - Готов вам помочь! Судя по тому, что вы
мне рассказали, - а рассказали вы, к слову, не так-то и много, - воздух
здесь, в Монктон-Сити, для вас стал не слишком целебен. Что вы, собственно,
намерены делать и при чем тут я?

- Вы должны спасти мне жизнь, Престон! Она нервно раздавила сигарету в
пепельнице, вспыхнули искры. Когда я снова дал ей прикурить, девушка
продолжала:

- Я отсюда сматываюсь. Уезжаю из города. И хочу, чтобы никто не знал,
куда. Мои знакомые могут сказать, где я живу, если их заставят, и тогда я
пропала. Вот почему сматываюсь тайком. Вы один будете в курсе.

Видимо, Сильвия; ожидала моей реакции.

- Почему вдруг я? Если вы рассчитываете совершить какую-нибудь проделку,
я вовсе не намерен в это вмешиваться, ясно?

- Никакой проделки я не готовлю, - с презрением ответила Сильвия. - Никто