материал мне. Но в первую очередь ты должен незаметно проследить за
человеком, с которым встретится Рогозин, узнать, где он живет, и сообщить об
этом опять же мне. Учти, он опасен, так что на глаза ему не попадайся. В
контакт ни с кем не вступай, закончишь - и сразу домой. Я зайду попозже -
часиков, скажем, в двенадцать, - и все заберу, Такой расклад тебя
устраивает?
окурок о захламленную крышку стола.
Или даже из двух миллионов. Согласись, это даже меньше, чем у случайного
зеваки, проходящего мимо пятачка, на котором две шайки отморозков устроили
разборку. Главное, не занимайся самодеятельностью... Так ты говоришь, по
?Кентавру? у тебя ничего?
усилий, но он не отвел взгляд до тех пор, пока Канаш не кивнул с самым
успокоенным видом.
кафе ?Роксана?, расположенное неподалеку от Крымского Вала. По меркам
здешних завсегдатаев, к числу которых Канаш не относился, время было раннее,
и посетителей в кафе можно было пересчитать по пальцам. Возвышение, на
котором по вечерам играли музыканты, сейчас пустовало, а рассчитанный на
интимное ночное освещение интерьер тесноватого зальчика в беспощадном свете
дня выглядел странно и грязновато. Было слышно, как на кухне гремят посудой
и ведут какую-то беседу на повышенных тонах. Тем не менее, запах здесь стоял
вкусный, сытный, мясной, и Канаш сглотнул набежавшую слюну - за дневными
хлопотами он опять забыл пообедать.
скрылся за бренчащей занавеской из разноцветных стеклянных бус, которая
скрывала проход в служебные помещения кафе и, в частности, на кухню. Канаш
проводил официанта задумчивым взглядом и выложил на стол сигареты, зажигалку
и трубку мобильного телефона.
за ней на столе появился салат. Канаш потушил сигарету, с удовольствием
пригубил коньяк и принялся за салат, даже не пытаясь скрывать, что голоден.
К тому времени, как он расправился с закуской, принесли основной заказ -
фирменное мясо с грибами, запеченное в керамическом горшочке. Канаш
проанализировал свои ощущения и потребовал еще одну рюмочку коньяку.
неряшливо одетый человечек с длинными сальными волосами и растрепанной
козлиной бороденкой. На нем была светлая замшевая курточка, почерневшая на
локтях и у карманов, и пузырившиеся на коленях просторные джинсы, вываренные
по моде начала девяностых. На тонкой переносице сидели очки в металлической
оправе с захватанными линзами, придававшие этому странному типу неуловимое
сходство с рассеянным профессором из какого-нибудь старого комикса. В общем
и целом вид у него был самый безобидный, но Канаш отлично знал, что за этим
засаленным фасадом скрывается по-настоящему страшный человек. Сам по себе он
был неспособен обидеть муху, но его связи, как нити гигантской паутины,
простирались далеко в темноту - насколько далеко, Канаш не знал и знать не
хотел. Из этой темноты, повинуясь отданному едва слышным голосом приказу,
время от времени выныривали безликие чудовища, обремененные грузом
огнестрельного оружия и тротила, - выныривали, делали свое дело и бесшумно
растворялись в темноте, оставляя после себя изрешеченные пулями трупы и
пылающие остовы домов и автомобилей. Насколько было известно Канашу, ни одна
из ?заказух?, осуществленных через посредничество этого человека, никогда не
была раскрыта. Это был гениальный диспетчер, не принадлежавший ни к одной из
многочисленных работавших на территории Москвы группировок и ухитрявшийся
плодотворно сотрудничать с каждой из них.
потребовал еще два коньяка. Получив заказ, он прихватил обе рюмки и
переместился за столик очкарика. Тот никак не отреагировал на появление за
своим столиком соседа и, казалось, даже не заметил пододвинутой к нему
рюмки.
или кличка, но так этого человека называли все, кого он знал. - Есть
разговор.
при этом, казалось, не шевелились вообще, а если и шевелились, то лишь самую
малость.
словно сообщал, что у Канаша нехорошо пахнет изо рта.
знать, нужны мне твои услуги или нет, у меня может не оказаться времени на
то, чтобы тебя разыскать.
Канаша. - А, это ты, Валек...
своим именем, но Аполлоша мог ему пригодиться еще до наступления ночи, и он
безропотно проглотил ?Валька?.
между делом поинтересовался Аполлоша. - Кто-нибудь из деловых?
кто мне его подсеял, что-то темнит.
Нехороший он человек, Валек, поимей это в виду. Скользкий. Хотя это,
конечно, не моего ума дело.
отнимешь. Но я ведь с ним не трахаюсь, а только работаю, так что плевать я
хотел, какой он там на ощупь - скользкий или, к примеру, шершавый. Про что
ты говоришь, я понимаю, и подляну себе кинуть не дам. А что касается
клиента, то сегодня ближе к вечеру я буду точно знать, что он за птица и как
нам с ним поступить. Я только хочу знать, могу ли я на тебя рассчитывать.
бугром следи в оба. Не нравится он мне. Такому кореша продать - все равно
что плюнуть.
весь день, опять занавесилось тучами, и на асфальте стали появляться первые
темные крапинки. Припаркованный у бровки тротуара ?чероки? был сплошь усеян
мелкими дождевыми каплями, издали похожими на пупырышки, которыми
покрывается озябшая кожа. Канаш сел за руль и закурил сигарету. Слова
Аполлоши, сказанные о Рогозине, не выходили у Валентина Валерьяновича из
головы. Никакой Америки Аполлоша ему не открыл, все это Канаш прекрасно знал
и без него, и инструкции, данные им около часа назад Чеку, далеко выходили
за рамки, установленные самим Рогозиным. Если бы Рогозин узнал, что Канаш
намерен записать его разговор с незнакомцем, который звонил ему утром, он...
узнав, что я собираю на него досье? Он ведь столько лет таскает каштаны из
огня моими руками, что наверняка давно позабыл, как делаются такие дела.
Уволить меня он побоится. Убить - кишка тонка. Он даже посадить меня не
может, не сев вместе со мной. Разве что наймет какого-нибудь одиночку из
любителей. Сейчас их до черта развелось, этих вольных стрелков. И, кстати,
стреляют многие из них очень недурно. Так что надо быть поаккуратнее.
Главное, чтобы этот лунатик Чек не засветился, когда будет записывать
встречу. Тогда уже к вечеру у меня будет весьма интересный материальчик, с
помощью которого я возьму Рогозина за кадык по-настоящему?.
хороших, твердо зная одно: компромат - это деньги, а у Рогозина денег
сколько угодно.
информации Аверкину, Канаш отлично знал цену деньгам и имел то, что забытый
нынешней молодежью певец Виктор Цой именовал ?хорошим жизненным планом?. В
подробности этого плана он не посвящал никого, но было замечено, что
Валентин Валерьянович Канаш старательно избегает обзаводиться семьей и
недвижимостью, в повседневной жизни довольствуясь самым необходимым. Это
было неспроста: Канаш не собирался задерживаться в России. Много лет назад
он поставил себе цель: накопить два миллиона долларов и уехать с ними в
Австралию, чтобы зажить на океанском побережье простой и в то же время
удивительно красивой жизнью не знающего ни в чем нужды отшельника. Он купит
себе катер и, когда станет скучно, станет выходить в открытое море и
охотиться там на акул. Канаш не сомневался, что сумеет справиться с любой
акулой: его психология мало отличалась от акульей, хотя и была намного
сложнее.
пронзительно-синее небо, ультрамариновый океан, ослепительная белизна
прибоя, коралловый песок, зелень пальм и бурые от водорослей верхушки рифов
в сотне метров от берега...
?чероки? к месту, где Рогозин должен был встретиться с призраком прошлого.
***
помещенных в стальную раму дубовых досок, и негромко присвистнул, выражая
свое восхищение.
свистелку не потеряй, когда ворота откроются.
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Ковальчук Вера
Березин Федор
Куликов Роман