они передумали.
ней делаю все, что мне интересно. А там я кто буду - жалкая личность на
иждивении?
соединение к другому и наблюдал, что из этого получится. Он был доктором
наук в Институте Высокомолекулярных соединений Академии наук, что у стрелки
Васильевского острова. Правда, сразу после вуза он мечтал о другом, но это
проехало мимо из-за его анкеты, а теперь и вовсе забылось.
причем именно потому, что он решил от внезаконного периода первоначального
накопления перейти к респектабельному законопослушному капитализму. Открыл
фабрику и магазины. Ну кто мог подумать, что некий Северо-Западный
торгово-промышленный банк - такая же липа, как его строительный кооператив,
не построивший даже собачьей будки! Только полет и размах у банка явно был
повыше.
ссуду. Поговаривали, что банк был теневой структурой двух магнатов - неких
Беневоленского и Бельды. Однако это даже вселяло уверенность - магнатов не
раз показывали рядом с различными министрами. Тем более что ссуду-то
Геннадий брал у них, а не они у него. Какие это были месяцы эйфории! В Китае
он закупил сырье, в Германии - лекала и подержанные станки. Десяток рабочих
были посланы в ту же Германию на две недели для обучения. Оказалось, правда,
что четверо едва не допились там до белой горячки, зато остальные шесть
могли уверенно стать сменными мастерами.
коммуналку. Сделал ремонт, как теперь говорят, по евростандарту. Заказал
мебель по индивидуальному проекту.
о расширении - о второй фабрике, о магазине в Москве. По его расчетам, срок
окупаемости проекта исчислялся одним годом. Год - и его фабрики начнут
качать чистую прибыль. Поэтому он без особой печали смотрел, с какой
скоростью утекают деньги, взятые в банке. По договору банк был обязан дать
ему со дня на день вторую ссуду для покрытия первой, а также для закупки
новых партий сырья. И тут выяснилось, что банк ему ничего не обязан давать,
а вот он - был обязан вернуть ссуду. Тот самый договор о намерениях, который
он столь скрупулезно обсуждал, оказался бумажкой, никого ни к чему не
обязывающей. "Я был намерен стать председателем Земного шара, да как-то
передумал".
возврата ссуды остатки на счетах его фирмы арестовали, и он перестал владеть
всем, что у него было. Хорошо, хоть хватило ума записать квартиру на Ольгу.
Мало того, поскольку на бумаге стоимость фабрики была вдвое занижена, то
изъятое имущество не покрыло и половину ссуды.
Геннадий где-нибудь в бетонном основании нового дома.
его страданиях.
вполне реальный план действий.
теперь Михаилом Петровым. А Мишка сразу после его звонка из Берлина понес в
районную ментовку заявление о пропаже паспорта.
Глава 15. Там лучше, где нас нет
койки. Здесь в нескольких домах жили эмигранты из всех городов бывшего
Союза, а заодно шриланкийские "тигры", афганцы - противники нынешнего
режима, жертвы эфиопской диктатуры и разноплеменные авантюристы, каким был и
он сам.
советовали опытные люди.
которые он решил тронуть разве что под угрозой смерти. На полученное
социальное пособие в пятьсот марок нанять маклера было невозможно.
водил его на ночные работы в гаражи - мыть машины. Работодатель - веселый
пузатый немец, приняв работу, расплачивался сразу - выдавал по двадцать
марок. Эта сумма Геннадия не радовала. Он уже подумывал, не рвануть ли
назад, как нежданно работа нашла его сама. Он шел в глубоком унынии по улице
и вдруг услышал оклик:
бы принять за русских. Прохожих вообще не было рядом. Зато у бара "Русский
медведь" стоял переодетый в медведя зазывала. Он Геннадия и звал, даже
призывно махал ему.
медведем. Но мысли Геннадия были о другом.
смысле научилось замирать. Но ответил довольно спокойно:
беспечнее...
Мыльникова помнишь?
потом его вроде бы убили в разборке.
исчезай, есть дело. В двадцать три я сменяюсь. Стрелку забиваем тут за
углом. Ладушки? Вот встреча, так встреча!
пришел на стрелку, предварительно оглядевшись. Степа стоял один Сам по себе.
И уже без шкуры. Зато у припаркованного "опеля"
здоровый, как пряник!
входа в бар и приглашать прохожих. Он окучивал несколько похожих мест, на
которые ставил русских нелегалов. Хозяева платили ему раза в полтора меньше,
чем своим, Степа забирал еще двадцать процентов, но все были довольны.
похвастался он.
исторической родиной. Ну, я фуфло купил у одного мудилы, шпрехен слегка
подучил - и вперед!
раз для наших, которые при карло-марксизме привыкли жить. Для немцев
главное, чтобы русских до работы не допускать. Они считают, что раз из
России, так только улицы мести пригоден. Они рады все дать: и социал тебе и
льготы, лишь бы ты не работал и не портил то, что они сами делают. Во
страна! Кому - кайф, кому - хоть назад беги. Ну я-то тут, как немец, у меня
все другое...
шкуре? Я сегодня, как хрен моржовый, тут отстоял вместо подставного. Он в
Мюнхен уехал, а меня не предупредил.
на языковых курсах, мечтал найти квартиру и копил на маклера.
познакомились, когда получали очередное пособие. Геннадий числился там,
естественно, как Михаил, для Ксанки он таким и остался. В Воронеже она
работала, как и он когда-то, в проектном бюро. И это их сразу сблизило.
ничего, - рассказывала она. - Соседка, тоже уволенная, к подруге в заведение
позвала, так там с первого раза такой гад попался - требовал, чтоб я
шампанское открыла и себе вставила. Исследователь хренов!
словно близкой подружке. - Я бы такой фрау заделалась! В таком бы орднунге
дом содержала, какой и немкам не снится!
молодой эмигрант-курд, хотевший превратить ее однокомнатную квартиру в
потайной штаб местного отделения Курдской рабочей партии. Из-за этого они и
разошлись.
рассказывала Ксанка. - Только грязь наносили. А вообще, Мишенька, кайфовая
Махров Алексей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Белогорский Евгений
Афанасьев Роман
Майер Стефани