окно виднелся бассейн, и там на бровке стоял тренер, что-то кричал,
размахивая рукой, на нем были красные с каким-то узором красивые плавки...
Мы едем с тренировочной базы, хотим где-нибудь пообедать. Составишь
компанию?
обратился Туровский к тренеру.
зоне отдыха. Ему не очень-то хотелось быть в роли приглашенного. С какой
стати? Кто он им? Может, Туровский просто из вежливости сказал "составишь
компанию?" в надежде, что откажется. А услышав, куда они собираются, он
расстроился, понимая, что в этом загородном гриль-баре цены космические.
Поэтому, когда добрались до развилки - влево дорога в центр, а прямо - за
город, в сосновый бор, где и приютился "Голубой день", Костюкович сказал:
дома кое-какие дела.
Когда-то же и расслабиться надо! Не щепетильничай! Пригласили - не
комплексуй. Мы знаем эту тревогу, и знаем свои возможности. Так, Петрович?
напрашивался же!" - успокаивал он себя, пытаясь избавиться от чувства
неловкости...
день. Сразу же подошла официантка, похоже, знавшая клиентов.
на других столах на бутылках были этикетки местной воды "Криничанка".
Только потом, во время еды Костюкович понял, что им подали "Боржоми". Стол
быстро заполнялся: малиновые помидоры, маленькие огородные огурчики, филе
копченого карпа, обложенное каперсами, пучки свежего лука, армянская
бастурма, лобио с копченой грудинкой, в глубоком квадратном блюдечке
крабы, тарелка с пахучей кинзой и тархуном, бутылка коньяка "Славутич", а
вместо хлеба еще теплый лаваш.
жены официанткой. Крутятся, в Армению ездят за бастурмой и травой, за
фасолью для лобио и "Боржоми" - в Грузию, за каперсами - в Азербайджан, за
этими помидорами - в Молдавию... Ну что, приступим? - Туровский налил
коньяк тренеру, Костюковичу, себе, а Севе Алтунину плеснул в фужер
"Боржоми". - Плохо, когда за рулем, а, Сева?
пружина неловкости, давившая Костюковича, ослабла, он уже легко участвовал
в общем разговоре на какие-то незначительные темы. Потом принесли горячее
- бараньи ребрышки с жареным картофелем и зеленым горошком, появилась еще
одна бутылка коньяка. Разговор пошел о спорте, о будущем хоккея и футбола,
незаметно перескочил на медицину.
реактивов нет, за все приходится переплачивать, лаборантки шкуру дерут,
как весь частный сектор. Правда, и зарплата у них символическая.
умным видом изрек он, одним духом опростав фужер с "Боржоми".
Туровский. - Банальная история, у тебя же таких много.
голос, сказал Туровский.
Олег? - снова заговорил Гущин, наполняя рюмку Костюковича коньяком, а свою
водой.
Костюкович.
их обсуждают только в своем кругу. Как у вас, у врачей. Вы ведь тоже не
очень любите, когда со стороны кто-то проявляет интерес к вашим
неприятностям. Нам это внимание ваше не очень приятно, разговоры пойдут.
Вы должны нас понять, Марк Григорьевич, - сведя брови произнес Гущин. -
Что у нас на десерт, Олег?
"зеленых" наскребем, - Гущин откинулся на спинку стула, глядя выпученными
глазами в лицо Костюковичу. - Только оставьте Зимина в покое. Думаете,
матери приятно, когда после всего опять возникает имя ее сына?
Костюкович, ловя быстрым взглядом их лица, но промолчал. - Что ж, Зимин их
воспитанник, человек клана, как определил этот бугай...". Ему надоели эти
разговоры, он поднялся, пошел в туалет. Когда вернулся, демонстративно
посмотрел на часы:
какой-нибудь автобус.
официантку, обнял ее за плечо и увел к стойке бара платить.
от того и другого, его начала всасывать дремота, он встряхивался,
старался, чтоб не заметили и мысленно ругал себя, что принял приглашение
на этот обед, было ощущение, что унизился - подтолкнула к такому ощущению
возникшая внезапно мысль: "А ведь они пытались меня в сущности
подкупить!.. В чем же дело?.. Почему они так отгораживают от меня Зимина -
покойника, уже не принадлежащего им?.."
не было. "Стоит за чем-нибудь в очереди", - решил он, отправился на кухню,
чистить картошку было лень, и он поставил на плиту кастрюлю с водой, чтоб
сварить макароны.
Мне одному неохота, скучно. Выпьем по пятьдесят граммов. Макароны любишь?
Откроем кильку в маринаде. Есть борщ и котлеты... Проходи, садись.
наметился. Она хорошая девочка.
ошибка в диагнозе, невнимание и прочее. Хотя и делал все, что мог,
поверьте. У него был тяжелейшие инсульт. Молодой парень, спортсмен. Даже
если бы он выжил, а шансов там почти не было, то это "почти" означало, что
он остался бы полным инвалидом: паралич, отсутствие речи, все это
необратимо... Меня вызывали в прокуратуру.
сказал?
мог: капельницы, инъекции. Он прожил двое суток с небольшим и умер не
приходя в сознание.
исчезновения протокола.
Махров Алексей
Жюль Верн
Скальци Джон
Пехов Алексей
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс