кухня, то ли столовая или буфет.
платформу и осмотрели все служебные помещения. В конце зала, за бюстом
коммунистического вождя, убитого соратниками, железная лестница вела вниз,
под платформу. На решетке висела табличка "Машинный зал. Посторонним вход
запрещен", на дверном косяке Першин заметил электрический звонок с красной
кнопкой. На звонок никто не вышел, один из разведчиков повозился и открыл
замок. Добротная деревянная дверь годилась скорее важному кабинету, чем
машинному залу станции метро, за дверью они обнаружили казенное помещение,
похожее на кладовую или подсобку, следующая дверь вела неизвестно куда.
лейтенанта, обомлел от неожиданности, глаза у него стали круглыми, как у
филина.
опомнился и, вскочив, попытался нажать кнопку звонка, чтобы поднять
тревогу.
персонала. Изредка в помещениях случались протечки, чаще в коридорах,
видно, поблизости в иле, песке или суглинке существовал плывун, и тогда
охрана обращалась в технадзор метро, но дальше коридора никого не пускали.
Рабочие под присмотром офицеров вскрывали стену, дренировали грунт и
ставили панель на место.
сними, никто не заметит.
наполнился рослыми разведчиками - помещение сразу стало тесным и шумным.
Поднять тревогу лейтенант не успел, в мгновение ока его отодвинули от
звонка и отняли пистолет - подальше от греха, чтобы не вздумал поиграть в
войну.
цапнул телефонную трубку, но больше ничего не успел, трубку отняли и
положили на рычаг. Он еще пытался заслонить собой дверь, за которой
тянулся длинный белый коридор. Першин отнюдь не хотел поднимать панику в
дежурных службах и потому лишь прошел коридор, чтобы убедиться, что он
ведет в приемную министерства на Мясницкой и в соседний штаб.
никто не слушал.
передовой; мятый, сонный, растерянный, он не знал, что делать, все
инструкции разом вылетели из головы.
он имеет в виду госбезопасность.
разведчиков: каждый ростом под потолок, пятнистые комбинезоны,
бронежилеты, укороченные десантные автоматы АКМ, гранаты, баллончики с
газом, ножи на ремнях...
время здесь торчишь? - ворчливо поинтересовался проводник. - Что в Москве
происходит, знаешь?
уверен, что тот доложит о происшествии по начальству: караульная служба на
этом посту была предпочтительнее, чем Новая Земля или Чукотка.
их поджидал. Обратная дорога по встречному тоннелю заняла всего несколько
минут, мотовоз высадил их и укатил в сторону Черкизово. Разведке следовало
поторапливаться, вскоре должны были дать напряжение в третий рельс.
все пройдут в коридор. Разведчики один за другим поднимались по железному
трапу, Першин шагнул последним и остановился за порогом в ожидании
проводника. Сквозь стук шагов ему почудился странный звук, которому он не
придал значения: то был звук лопнувшей струны.
замешкался в тоннеле, Першин услышал стон и быстро выглянул: проводник
лежал ничком, подогнув ноги.
не было цели. Все было тихо, спокойно, горела цепь фонарей, тоннель
оставался пустым и безлюдным. Першин нагнулся к проводнику: в спине у
старика торчала массивная металлическая стрела.
ухабах, покатил мимо обветшалых, назначенных под снос домов, мимо помоек,
загаженных детских площадок, мусорных баков, сараев, чахлых деревьев,
гаражей, объехал громадный, разбросанный, нелепый проходной двор, каких
полным-полно в центре Москвы, и поерзал вперед-назад, чтобы приткнуться
возле неприметного облезлого строения.
Дремлющий в забытьи дом пробудился и настороженно замер, вслушиваясь в
обморочную тишину: то ли на самом деле кричали, то ли всему дому приснился
один кошмарный сон.
оглушительный вопль, который никто не слышал, но от которого все оглохли.
изнуренная страхом и ожиданием Москва погружалась в тяжелую дрему, чтобы
очнуться вскоре и замороченно обмереть, прислушиваясь к разрозненным
городским звукам.
разбившись, взмывала над баком и тяжело рушилась вниз, окатывая палубу и
борта, осыпала брызгами рубку, мачты, антенны. На морозе корабль быстро
обледенел: фальшборт, поручни, трапы, ванты, леера и палубные надстройки
покрылись толстой коркой льда. Отяжелевшие, покрытые прозрачным панцирем,
десантные суда сбавили ход; из-за шторма и обледенения они немилосердно
опаздывали к месту высадки.
спардеке, низко надвинув капюшон, скучал на морозе вахтенный сигнальщик,
внизу, в десантном кубрике томилась перед высадкой морская пехота; тусклое
дежурное освещение, вибрация, гул двигателей и качка клонили десантников в
сон.
его призвали в том возрасте, когда армейская служба для его сверстников
становится далеким прошлым.
недоразумению. После факультета журналистики он успел придумать передачу
на телевидении, он сам ее вел, и по этой причине многие узнавали его в
лицо, а те, кто не узнавал, озабоченно морщили лоб, силясь вспомнить,
откуда они его знают.
почта, не требующая ответа, вроде официальных поздравлений с
государственным праздником, которые пачками получал отец.
записывали номера телефонов, от нее отрывали клочки, со временем повестка
исчезла неизвестно куда.
два милиционера и отвезли в военкомат. Еще тогда, вероятно, можно было все
поправить, поведи он себя осмотрительно.
объявили призыв. - У меня передача на носу! Студия горит, кучу денег
вложили! Вы в своем уме?! Группа в экспедицию уезжает! Билеты на руках!
комнат. Бирс толковал им, толковал в надежде, что сейчас объяснит получше,
и они поймут.
ромбом Военно-политической академии.
объясняться с долговязым балбесом, лицо которого казалось знакомым.
Послезавтра вас уже забудут. А если я завтра не приду, все остановится,
передача не выйдет.
пятнами.
недолюбливают и считают бездельниками, но так открыто перед сослуживцами
его еще никто не срамил.
Володихин Дмитрий
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Лондон Джек
Шилова Юлия
Вронский Константин