возобновить прослушивание. Однако любой акустический прибор ты будешь
включать только после моего приказа. Понял?
встретили изумленным молчанием.
Малый вперед! Всем соблюдать полную тишину, как во время бомбежки
глубинными бомбами!
соответствующие приказания, и "Форель" начала медленно отставать от своего
опасного преследуемого.
скорость?
ровный киль, и ничуть не больше.
замерли, словно мы должны были вот-вот подвергнуться или уже подверглись
атаке. Шесть минут... семь... восемь... девять... десять...
полчаса, чтобы оказаться вне радиуса слышимости их приборов.
каюту. Я решил, что дальше поведу лодку сам, руководствуясь картой деда.
представляла для нас угрозу, и поспеть к острову Двух кривых дюн раньше
нее. Я пойду в надводном положении на максимальной скорости.... АПЛI может
развивать под водой до двадцати узлов. Возможно. Но сейчас, вот уже в
течение нескольких часов, она двигалась со скоростью только в семь узлов.
достаточно светло для прицельной стрельбы; торпедировать по показаниям
гидролокатора - дело ненадежное.
глубина составляла девяносто шесть футов; сам канал тоже был достаточно
глубок, но местами на дне лежали песчаные наносы. Да, но сколько лет
прошло с тех пор, как здесь были сделаны эти промеры? Берег скелетов
пользуется дурной славой во многом из-за своей изменчивости: иногда
большие отрезки побережья меняли свои очертания в течение штормовой ночи.
поджидать АПЛI южнее входа, но... на какой глубине она подойдет? А может,
в надводном положении! Я узнаю это только в самый последний момент... А
для немцев это будет полной неожиданностью. Они услышат лишь движение
торпед "Форели", а тогда будет поздно...
штурману хотя бы ради формальности. Карту старого Саймона я оставил в
каюте.
посту. Было уже чуть больше девяти часов.
Джоном поднялись на пластик и внимательно осмотрели горизонт. Море
купалось в ярком лунном свете.
Триста двадцать оборотов!..
сильных дизелей помчалась в серебряную ночь.
продолжала быстро скользить вперед. Всю ночь, не смыкая глаз, я простоял
на мостике. Глаза у меня покраснели от усталости и напряжения, и я все не
мог удержаться и то и дело посматривал на карту, пытаясь представить курс
АПЛI, которая шла теперь где-то значительно северо-западнее "Форели".
напускаешь какую-то таинственность?
продолжал Джон, уже посмеиваясь.
вызову общее недоумение.
старого Саймона. Вот почему я пропустил мимо ушей подшучивание Джона. Он,
очевидно, почувствовал, что я не склонен поощрять обычную в наших
отношениях фамильярности, и замкнулся...
позади глубину в четыреста пятьдесят футов, я поверну "Форель" на
северо-восток и поведу ее милях в пятнадцати от берега до тех пор, пока не
обнаружу обоих указанных ориентиров - выступающей из моря остроконечной
скалы и холма с тремя отчетливо видимыми вершинами. Было бы совсем хорошо,
если бы я обнаружил крохотный пляж, помеченный на карте как "белый песок".
пятьдесят... Четыреста восемьдесят...
Теперь начинается главное... - Все вниз! Я буду командовать с мостика.
Он немного задержался, хотел, видимо, что-то сказать, но передумал и
только пожал плечами.
увидел Берег скелетов. Но почти в ту же минуту я заметил и другое: мутную
воду там, впереди, куда стремилась "Форель". Мутную воду, предвещавшую
гибель на песчаной отмели! Я мог даже рассмотреть, как в струях воды,
отбрасываемой винтами, завихряется песок.
Я понял, что чуть не посадил "Форель" на северо-западную оконечность
отмели Алекто.
ее в сторону открытого моря. Затем вновь изменил курс, направляясь ближе к
берегу.
близ скалы Саймона, а скала, судя по указанному на карте пеленгу, - в
точке, соответствующей 330 градусам по отношению к трехглавому холму. Мы
подошли к этому месту, я приказал остановить машины и внимательно осмотрел
морскую поверхность вплоть до побережья... Ни скалы, ни прибоя, никаких
признаков острова... Ничего! Теперь я уже стал сомневаться и в
происхождении того шума, который так легкомысленно принял за шум
гидрореактивного движителя АПЛI...
АПЛI, и тех, кто поручил мне это невыполнимое задание. "Надо как можно
скорее убираться из этих проклятых мест", - с озлоблением подумал я и в
эту минуту увидел скалу. Густо покрытая гуано, она, как клык, торчала
слева от нас, в нескольких стах ярдах.
предполагал найти вход во внутреннюю гавань.
записям Саймона, глубина достигала, здесь ста восьмидесяти футов.
Три узла... Сто шестьдесят два фута... Сто пятьдесят... Сто тридцать
восемь... Гидрофон фиксирует препятствия слева, справа, спереди... Никаких
помех сзади...
когда на мгновение рассеялась прикрывавшая его дымка, и внутреннюю гавань.
Единственную гавань, прикрытую ужасающим лабиринтом отмелей и банок,
открывавшуюся взору лишь в те короткие минуты, когда дуновение бриза
сдергивало с нее туманную завесу.
Ранее я собирался поджидать АПЛI здесь и потопить ее, как только она
войдет в канал. Теперь я несколько изменил свой план и решил уничтожить ее
немного дальше, чтобы не блокировать выхода из гавани.
почувствовал необычную атмосферу, царившую на центральном посту. Джон был
сух и корректен. По лицу юного лейтенанта Дивениша я понял, что он, как,
впрочем, и все другие офицеры, не сомневается во внезапном помешательстве
своего командира. Действительно, отдать приказ о погружении после
нескольких часов такого нелепого поведения!