заставляет меня выглядеть дурой, и, думаю, я и есть дура. Но я не знала об
этой девушке, пока все не попало в газету. И он не отрицает. Он говорит, а
чего я ждала...
лодным любопытством пялился на слезы Изабель. В семь тридцать вечера до ми-
лосердных сумерек еще далеко, и я увлек ее подальше от входа. Она без вся-
кого сопротивления дошла со мной до ближайшего угла.
площади. К ней примыкал "Спящий дракон", а магазины (и штабквартира партии)
образовывали две другие стороны. От каждого угла отходили широкие аллеи,
которые когда-то были дорогами, и на одной из них находился парадный вход в
городскую ратушу. Вдоль той стороны ратуши, которая смотрела на площадь,
шла своеобразная аркада - закрытая галерея с колоннами и скамейками для
отдыха и уединения. Изабель Бетьюн рухнула на одну из скамеек. И после мо-
мента малодушия, когда мне хотелось отделаться от нее, я сел рядом, не
представляя, о чем мы будем говорить.
несчастье и обиду на несправедливость обстоятельств. Я слушал вполуха и
наблюдал, как отчаяние кривит ее накрашенный рот. И вдруг у меня мелькнула
мысль, что, хотя сейчас у нее распухшие глаза и седые пряди в волосах, еще
совсем недавно она была миловидной женщиной. Пока Ушер Рудд кувалдой не
разбит мирок, вполне удовлетворявший ее.
ти и семнадцати лет. Они злятся и спорят, что бы она ни сказала, и без кон-
ца жалуются. Если Пола изберут, он по крайней мере меньше будет бывать до-
ма. И, ох, боже мой, она не хотела этого говорить, но или она, или он, - а
куда она пойдет?
Мне было только двенадцать, когда тетя Сьюзен стонала и кричала, и хлопала
дверями. Потом проехала на семейной машине по лужайке и врезалась в живую
изгородь. Тогда ее отвезли в больницу. Но ей стало еще хуже, когда ее вто-
рой сын присоединился к группе, исполняющей музыку в стиле рэпа, отрастил
бороду и подхватил СПИД. Дядя Гарри обратился к отцу за помощью. И так или
иначе, но мой родитель восстановил в семье порядок и вернул какое-то равно-
весие тете Сьюзен. Дом, конечно, не стал веселым и счастливым, но в нем пе-
рестали ругаться.
Изабель Бетьюн.
и вытерла пальцами глаза. - Пол думает, что он легко бы одолел Оринду. Но
Джордж Джулиард, говорит он, это другое дело. Ох! Я забыла, что вы его сын!
Мне нельзя откровенно разговаривать с вами. Пол разозлится.
дракона". - Бренди?
ения нервов, а одна она пить не будет. И я пошел с ней по площади и пил ко-
ка-колу, пока она потягивала двойную порцию "Реми Мартин" со льдом. Мы си-
дели за маленьким столиком в баре, заполненном в пятничный вечер парочками.
У Изабель тряслись руки. Она оставила меня и пошла "привести себя в поря-
док". Вернулась с причесанными волосами, свежей губной помадой и напудрен-
ными веками. Она все еще сжимала в руке бумажную салфетку, но уже владела
собой.
домой пешком. Это не так далеко.
гивал в ее руке.
положила свою руку на мою.
футах от нас стоял другой Рудд. Бобби Ушер собственной персоной. Он ухмы-
лялся и мегаваттами излучал злобность своей натуры.
ся по проходу и скрылся за дверью раньше, чем она набрала воздуха и снова
почти в слезах крикнула:
и отдал ей все.
купать алкоголь, и мне не нужны неприятности такого рода.
горячим, и наконец оба главных действующих лица начали рубить руками воз-
дух.
регулирования раундов часы, свистом сообщавшие о времени. Шахматист устано-
вил свои правила. Он определил, что каждый кандидат по очереди отвечает на
заданные вопросы. На ответ отводится максимум пять минут.
дидата знали, как надо говорить. У меня больше не вызывала удивления спо-
собность отца возбуждать, забавлять и убеждать. Но я почему-то ожидал, что
Пол Бетьюн будет напыщенным и недобрым, каким он казался, судя по отношению
к жене. А он, вопреки моим предположениям, высказывался с суховатым юмором
и давал хорошо подготовленные ответы на вопросы. Только потом у меня мель-
кнула мысль, не выучил ли он лучшие фразы наизусть и не произносил ли их
прежде.
Бетьюн, теперь занимали мэр и его жена. Радуясь, что мне больше не надо
улыбаться и быть ужасно милым, я стоял у двери и наблюдал, как волны ожив-
ления и согласия или возмущения пробегали по лицам собравшихся. Во всяком
случае, они слушают и очевидно, что заинтересованы, подумал я.
вали, и каждый уходил, окруженный слушателями.
да спрятал руки в карманах. Продолговатое лицо драгоценной Полли сияло доб-
ротой и радостью. А веснушчатый Бэзил Рудд, улыбаясь, становился еще больше
похож на своего мерзкого кузена. Никто не вытащил оружия. Отец и Пол Бетьюн
пожали друг другу руки. Словно звезды театра, они последними покинули сце-
ну. Каждый окруженный толпой работающих языками спутников. Все хотели
что-то сказать, ответить на вопросы, прояснить свою мысль. Отец откровенно
наслаждался. И снова, когда мы возвращались в штаб-квартиру, его настроение
парило в небесах, будто шар, наполненный гелием.
вал отец, когда я пытался убедить его свернуть в крытую галерею. - Почему
ты хочешь, чтобы мы шли по двум сторонам треугольника, а не по одной, ты же
математик?
повторять попытку!
против крытой галереи. Отец, по-моему, не заметил, что я шел между ним и
хорошо освещенной открытой площадью.
пропустил половину их и где был. Я рассказал о бедах Изабель. Но тотчас по-
чувствовал, что ему с трудом удается переключить разум, а на языке все еще
темы, завоеванные и проигранные неверному мужу леди.
свою политику.
ваше право выражать их, - заметил я.
освещенную витрину перед окном в эркере. Наконец - благотворительная лавка
и потом дверь штаб-квартиры партии.
спективных лошадях, а я никогда не выигрывал на фаворитах. Мы вступили на
порог штаб-квартиры. Драгоценная Полли ждала нас.
она.
колько мальчиков, - у Бенедикта, моего сына, навязчивая идея, что кто-то
пытается найти способ насильственно положить конец моей кампании, если не
жизни. Драгоценная Полли, скажите ему, что я до конца воспользуюсь шансом и