класса", а на самом деле я выделил ее из толпы всех остальных девчонок еще в
детском саду, куда был определен мамой за полгода до поступления в первый
класс.
страстью и непосредственностью уделять ей внимание: то дерну за косичку, то
ножку подставлю, но когда Наташи не было рядом, а кто-то пытался отозваться
о ней недостаточно восторженно, то я, как настоящий рыцарь, мгновенно
бросался на того с кулаками, защищая "честь своей любимой дамы".
"А" класс. Трудно сказать, сколь долго продолжалось бы "такое безконтактное
внимание" с моей стороны, если бы однажды вечером, играя в "догонялки",
кстати, на территории нашего бывшего детского садика, я настолько увлекся
погоней, что буквально сбил ее с ног, и мы одновременно упали в снег.
беззаботный смех стих у нас разом, словно кто-то приказал нам "замри". Мы
уставились друг на друга, и мне показалось, что прошла целая вечность...
Вдруг по моему телу пробежала какая-то странная, незнакомая мне волна, то ли
простой нежности, то ли природного начала, но уверен, все произошло вовсе не
осознанно, я неожиданно прикоснулся губами к ее щеке...
отпрянула от меня, и в ее глазах не было ни отвращения, ни испуга, ни обиды,
- нет, ничего подобного не было, скорее было любопытство. Но это длилось
лишь мгновение, потом она, воспользовавшись моей растерянностью, резко
скинула меня с себя, быстро вскочила на ноги и громко рассмеялась. Я тоже
вскочил на ноги и вновь попытался повалить ее на снег, но Наташа увернулась
и тихо, чтобы услышал только я, прошептала нежно:
Во мне все пело, трепетало, и мне хотелось совершить что-то героическое,
нужное и полезное людям...
ставший для меня событием? Скорее всего - нет!..
того ни для кого не было тайной мое отношение к Наташе, а после я и вообще
почти не отходил от нее, используя любой предлог, чтобы прикоснуться к ней:
вероятно, мне хотелось вернуть то состояние, что я ощутил в момент того
безобидного поцелуя...
молодежи на всех классных фотографиях, начиная с первого класса, мы с
Наташей были запечатлены рядом. Ясно, что она, мой друг Володя Акимов и я
всегда вместе отмечали наши дни рождения. Кроме того, Наташа тоже занималась
легкой атлетикой и отлично бегала на короткие и средние дистанции, хорошо
прыгала в длину. И ездила с нашей командой почти на все соревнования.
правде говоря, я так и не решился прочитать ей эти строки.
прочтет их и так же, как и я, с ностальгической нежностью вспомнит те
беспечные годы нашего детства.
втором полугодии пятого класса к нам пришла новенькая девочка - Нина
Никифорова...
врачом в одной из омских больниц. У нее двое детей. Они уже взрослые и живут
своими семьями...
на нее внимание. Я не был исключением и тоже был поражен "стрелой Амура".
Сердце мое разрывалось между этими двумя самыми красивыми девочками не
только нашего класса, но, может, и всей школы. Нина легко вошла в нашу
компанию и принимала участие во всех наших общих праздниках...
было сказано не помню кем:
так, что ли?
глубокомысленно и с полной серьезностью произнес сакраментальную фразу,
которая стала известна всей школе: - Я Наташу люблю, а Нину уважаю!
вывернуться!
в пятом, то ли в шестом классе я совершил какой-то проступок, за что был
немедленно отправлен к директрисе. Мария Тимофеевна была не в духе и сурово
отчитала меня.
директора школы, я был спокоен и даже чуть-чуть улыбался. Это-то
окончательно и вывело Марию Тимофеевну из себя: она неожиданно громко
хлопнула ладонью по столу и резко повысила голос:
моей Наташи!..
дубинкой по голове. Я не понимал: что происходит? Неужели эти слова
относятся ко мне? Я продолжал стоять как вкопанный и вдруг снова услышал:
никому другому. Я злобно взглянул на директрису, борясь с желанием бросить
нечто оскорбительное, а может быть, и непоправимое, но сдержался, резко
повернулся, выбежал из кабинета и так шваркнул за собой дверью, что у
секретарши буквально смело со стола все бумаги, а открытая форточка
захлопнулась и в ней треснуло стекло...
Тимофеевну. К тому времени они жили в другой, трехкомнатной квартире,
кстати, совсем рядом с домом моей мамы. У Наташи был уже ребенок, хотя и не
было мужа.
Меня встретила Мария Тимофеевна. Теперь это была немощная старушка с седыми
волосами, а от той директрисы сохранились только ее умные, проницательные
глаза, глядя в которые никто из учеников не осмеливался соврать. Мы
поговорили о том, чем я сейчас занимаюсь, какие у меня планы на будущее, а
потом углубились в прошлое. Вспомнив о том о сем, Мария Тимофеевна
неожиданно сказала:
школу, но я не переставала интересоваться тобой, твоими успехами и всегда
радовалась за тебя... - Она сделала небольшую паузу: возраст брал свое и ей
было трудно много говорить. - Я очень рада, что ты наконец-то навестил меня,
старую, и я теперь могу попросить у тебя прощения за ту безобразную сцену,
когда я... - Она смущенно запнулась, а я рассмеялся и договорил за нее:
улыбкой возразила старая женщина. - Прости меня за то, что унизила тебя,
сказав, что ты недостоин Наташи... Ты не можешь себе представить, сколько
лет я корила себя за эти слова... Как будто Бог наказывает за них до сих пор
не только меня, но и Наташу. - Ее глаза увлажнились. - Прошу, прости меня,
Витюша!
должен сказать вам спасибо за те слова, которые нечаянно вырвались тогда у
вас!
пожалели о тех словах! Они меня подстегивали всякий раз, когда мне было
трудно и у меня опускались руки... - Я хотел успокоить ее, заверить, что все
у меня хорошо, а Мария Тимофеевна вдруг прижала мою голову к своей
старческой груди, всхлипнула и тихо проговорила:
светлую любовь...
если бы...
с Наташей Завальниковой наши судьбы, и тогда у меня не было бы моих сыновей,
не было бы моей сегодняшней очаровательной жены Наташи, не появилось бы на
свет прелестное существо по имени Юлия...
именно в те дни, когда я перечитывал эту главу, чтобы внести окончательную
правку. Три килограмма шестьсот девяносто граммов и пятьдесят два сантиметра
Белоусов Валерий
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Посняков Андрей