бы вас кое-что объяснить. Почему ваши друзья решили сопровождать вас? -
спросил он с обескураживающей улыбкой. - Может быть, это прозвучит
невежливо, но я точно помню, что просил пригласить вас одну. Трое актеров,
не говоря ни слова, поднялись. Франсес умоляюще посмотрела сначала на своих
спутников, потом на инспектора.
меня еще никогда не допрашивала полиция. Я просто очень нервничала, ну и...
В общем, попросила моего жениха и этих дам, самых надежных подруг, побыть со
мной во время допроса, чтобы чувствовать себя уверенней. Я не знала, что это
противоречит вашим распоряжениям...
развел руками.
Стивен Барри.
взглянув на Квина. Тот сидел с непреклонным видом. - Лучше... лучше вам
выйти. Но прошу вас, подождите меня. Это ведь не продлится долго, правда,
инспектор?
все серьезнее. Присутствующие почувствовали это изменение тона. В кабинете
повеяло некоторым холодком. Хильда Оранж - крупная, полная женщина лет
сорока, с лицом, сохранившим следы былой красоты, что было заметно даже
сейчас, в холодном свете ламп кабинета, наклонилась к Франсес, сердито глядя
на инспектора.
себя плохо или еще что, только крикни, и ты увидишь, что здесь будет.
Барри последовали за Хильдой Оранж. Молодой человек остановился на пороге,
еще раз обвел весь кабинет взглядом, в котором отражались гнев и
беспокойство за невесту, испепелил взором Квина и, наконец, закрыл за собой
дверь.
сказал, опершись ладонями на письменный стол и глядя на Франсес в упор:
которое, собственно, у меня и есть к вам... - Он скользнул рукой в карман и
с ловкостью опытного карманника извлек оттуда маленькую дамскую сумочку. -
Позвольте вернуть вам вашу вещь.
поблескивающую сумочку и побледнела как полотно.
вечером.
- как это глупо с моей стороны. А ведь я до сих пор даже не заметила, что ее
нет...
обнаружения вашей сумочки далеко не так важен в сравнении с тем, где именно
она была найдена. - Он помолчал несколько секунд. - Вы знаете, что сегодня
вечером здесь убили человека?
- была обнаружена в одном из карманов убитого.
повалилась вперед с побледневшим и искаженным лицом.
дотронуться до девушки, как двери распахнулись и в кабинет ворвался Стивен
Барри. Фалды его фрака развевались. За ним по пятам следовали Хильда Оранж,
Эва Эллис и детектив Джонсон.
актер, отодвигая в сторону Квина. Он нежно привлек к себе Франсес, убрал с
ее лица черные пряди волос и что-то горячо зашептал ей на ухо. Она
застонала, открыла глаза и с удивлением посмотрела на молодого человека, не
понимая, откуда он взялся.
в рот, она закашлялась и постепенно снова пришла в себя. Актрисы отстранили
Барри и потребовали, чтобы мужчины покинули комнату. Квин послушно
присоединился к детективу и актеру, который шумно выражал ему свое
возмущение.
полицейскими штучками?
пожалуйста. Просто юная дама перенесла некоторое потрясение.
дверь и не появились актрисы, держа Франсес под руки. Барри поспешил, к ней.
печалью в глазах он смотрел, как они медленно движутся к выходу.
сухощавый, седовласый, с лицом, на котором суровая жизнь оставила немало
морщин, он вполне мог сойти и за бизнесмена, и за ночного сторожа, и вообще
за кого угодно, стоило ему только подобрать соответствующий гардероб.
чувствовать себя там как рыба в воде инспектор постоянно использовал на
службе. Лишь немногие знали, каков он на самом деле. Для большинства же
своих коллег, равно как и для всего того отребья, которое он предавал в руки
суда, Квин-старший служил источником постоянного удивления. Если
требовалось, он мог разыграть целый спектакль, стать мягким или надменным,
изобразить редкого тупицу или просто отца родного. Но помимо этого у
инспектора было - как однажды в порыве сентиментальных чувств выразился
некто, имевший с ним дело, - "сердце из чистого золота". У него была ранимая
душа. Он умел тонко переживать и любил выступать в роли миротворца.
страдать. Верно было замечено, что он никогда не был одним и тем же: даже
перед хорошо знакомым ему человеком он всякий раз представал иным, обращаясь
к нему новой стороной своей личности. Инспектору казалось, что это дает ему
немалые преимущества: ведь люди не могли к нему приспособиться. Он заставал
их врасплох. Никогда нельзя было знать, что он скажет или сделает в
следующий миг.
никто не мешал, он ненадолго стал самим собой. Он сразу постарел, но это
была именно та старость, которая именуется мудростью. Инцидент с девушкой
сейчас занимал его мысли более всего другого. Франсес Айвз-Поуп была такой,
какой любой мужчина в его возрасте страстно желал бы видеть собственную
дочь. Сознание того, что он явился причиной ее страданий, было мучительным.
А воспоминание о том, как яростно защищал от него девушку ее жених,
заставило инспектора покраснеть от стыда.
изменился, подобно хамелеону. Теперь в кабинете находился важный инспектор
полиции, занятый, несомненно, размышлениями о вещах умных и значительных.
не по сезону тепло. Шея мужчины была обмотана шерстяным шарфом.
строгий постельный режим?
наставительным тоном. - Как обстоят дела?
за письменным столом.
ребенок! Смотри, схватишь воспаление легких!
случай смерти на довольно большую сумму, так что у меня все предусмотрено...
Но ты так и не ответил на мой вопрос.
данный момент, дорогой мой Генри, нет ни малейшего просвета. Тебе
достаточно?
что я болен, и у меня без того голова раскалывается.
сложных дел, какие только бывали в нашем управлении. Голова у тебя
раскалывается? А моя, думаешь, не трещит?
оснований тебе не верить, - то сейчас для этого чертовски неподходящий
момент. На носу выборы, и нераскрытое убийство для наших противников - такой
козырь...
выборах я как-то не подумал, Генри. Совершено убийство, а я, признаюсь, не
имею ни малейшего представления о том, кто и как его совершил.
бы ты знал, что мне только что пришлось выслушать по телефону!
Квин, у которого снова сменилось настроение, - держу пари, что знаю, как все
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Лондон Джек
Мичурин Артем
Белов Вольф