этом поведала группа "Куин" и Фред-ди Меркьюри.
должно продолжаться! Ага, ребятишки, это же, можно сказать, основной принцип
развитого капитализма. Как же я не дотумкал?"
куртку и вышел из кабинета.
голос спросил:
Мужа под Киевом убили. Сестра есть, но в Кишиневе, а это сейчас вроде как
заграница.
тебе спешить? А, ну да, ты ж еще молодая, а в молодости спешить надо.
сунула их в карман халата. Затем, так же незаметно, вынула из кармана две
других и воткнула их в коробку. Старушка продолжала болтать и не замечала ни
этих манипуляций, ни легкой бледности, ни дрожащих пальчиков новой
медсестры. Инга передвинула коробку поближе к хозяйке, открыто извлекла
ампулу, отломала горлышко и ввела иглу. Сделав укол, она повторила ту же
самую процедуру со второй ампулой.
оставалась. Сейчас не ходит, уволилась, верно.
использованные ампулы. Так велел Альберт.
она родилась и про царя, которого якобы видела еще живым. Но Инга не
прислушивалась. Она быстро надела пальто, попрощалась и выскочила на
лестницу. Только здесь она почувствовала, что сердце колотится, как
сумасшедшее, а лоб охватило жаром. Она оперлась рукой о стену, чтобы не
упасть, потом прижалась к ней щекой. Стенка была влажной и холодной, но жар
никак не проходил. Хорошо, что сейчас ее никто не видит. Постояв так минут
пять, Инга вышла из подъезда.
давно заметил, что работники медицины наверно специально учатся коряво
писать, потому что во всех врачебных документах, с которыми ему приходилось
сталкиваться начиная от рецепта и кончая его медицинской карточкой,
корявость почерка превышала все нормы. Он и сам не обладал каллиграфическим
почерком, но его корявость, по придуманной им десятибалльной системе,
равнялась пяти. У Соловца, к примеру, - трем, а у Петрова - семи. Пожалуй,
во всем отделении один Волков был по этому показателю несомненным лидером.
что через некоторое время вернет его и поднялся в кабинет заведующей.
чьи фамилии?
записывают. В принципе, ведение этого журнала ничем не регламентировано, мы
его завели для удобства. Учет рабочего времени да и путаницы поменьше.
посещений было в норме.
переспрошу.
вписывают свою фамилию и дату. Сразу видно, сколько посещений уже было.
работы он захлопнул журнал, поблагодарил заведующую, спустился вниз в
регистратуру, где отдал журнал, и вышел на улицу.
полно, судя по прохожим, тащившим лыжи. Сам Кивинов не был любителем этого
спорта, да и времени на загородные прогулки все равно не хватало.
терпеть не мог ждать транспорт, и если на горизонте ничего подходящего не
вырисовывалось, шел пешком. Естественно, только в тех случаях, когда идти
было недалеко. А что делать, не жизнь, а вечный цейтнот. Стояние на
остановках - непозволительная роскошь, даже если никуда не спешишь.
в подъезд.
страшный гогот Волкова. Правда, на сей раз он доносился не из кабинета
Славика, а из дежурной части. Наверное, анекдоты травят, - подумал Кивинов.
В дежурку он заходить не стал, а направился сразу к Петрову. Миша
сосредоточенно выводил свои семибалльные каракули.
главное, с тридцать вторым размером обуви. Бывший верхолаз. Какая-то там
стройка на Севере прикрылась, его и сократили. Он в Питер вернулся и давай
верхние этажи бомбить. По веревочке с крыши слезет и в форточку, благо рост
позволяет. Волков уже всех здесь с этим самым сожрал. Карлик, это ж надо!
Во, слышишь? Летит, Тунгус Метеоритович...
был прям как у рэкетира, приготовившегося к крутой разборке. Кивинов на
всякий случай сел.
Славик помахал у него перед носом какой-то бумажкой. - Значит так, еще раз
мне свой материал подсунете, морду набью! Тебя это тоже касается, -
посмотрел он на Мишу.
Волков помчался дальше, вероятно, донести эту радостную новость до ушей
Дукалиса.
деревянный - сидит и репу чешет. Жена тут же плечами пожимает. Наконец
достало меня все это, я его в лоб и спрашиваю - ну что ты баки мне
забиваешь, Аль-бертик, да тебя пол Сан-Гига с этой Ритой видело. Блефанул,
короче. Там такое потом началось. В общем, с тебя пузырь.
один адресок надо будет смотаться. С утра, скорей всего. Похоже, дельце
принимает серьезный оборот.
Каразией.
тебя без дела ржавеет?
посмотрел на собеседника.
напротив него молодой человек в строгом костюме. Во второй его руке был
Шилова Юлия
Браун Дэн
Доценко Виктор
Корнев Павел
Прозоров Александр
Рыбаков Вячеслав