Чтение 16–й страницы книги ~Мастер~

- А вот и Серов, - сказал Вася, будто трогая больной зуб.

Серов, словно в насмешку, оказался иссиня-черным малым с
добрым лицом. Он с упоением колотил по "груше" и с притворной
кровожадностью поглядывал на Васю.

Леонид припомнил старое. Как сам когда-то хаживал на секцию.
Это было еще в школе, и учитель физкультуры считал его способным.
Но все дело испортил нос. Чуть что, и он пускал красную юшку после
среднего приличного удара. На этом карьера и кончилась. На третьем
спортивном разряде. От воспоминаний зудило руки. Леонид, таясь от
Васи, поиграл кулаками.

- А, Зубов. Ну, как поживаем? - спросил подошедший тренер и
жестом лошадника потрогал Леонида за бицепс.

Тут заскрипела дверь, и в зал ввалился потный толстяк. Он
буксировал за руку молодого гиганта.

- Ерофеев, принимай от месткома подарочек, - закричал толстяк
ликующе, - не то что у тебя худосочный народ! Ну, что это?
Сплошные дистрофики. Даже стыдно перед управляющим. Здоровых,
скажет, не могли найти.

Гигант переминался за его спиной, как застоявшийся ломовой
конь. Его огромные лапищи свисали из коротких рукавов ядреными,
налившимися могучим соком плодами. Парню было тесно в зале.

- Посмотрим, - сказал скептически тренер, - вообще-то знакомы
с боксом?

- Я в кузне робил, - сказал гигант тщеславно.

- Этого маловато, - произнес тренер с сожалением.

- Ерофеев, ты что, очумел? - заволновался толстяк. - Ты
спасибо скажи. Он еще выбирает, - сказал он Леониду возмущенно. -
Руки будет потом целовать, безобразник.

- Ну-ка, выйдем на минуточку, - предложил тренер толстяку.

- Серов, присмотри за ребятами! - крикнул тренер, направляясь
в коридор.

Толстяк пошел за ним, негодуя на его привередливость.

Гигант осматривался по-хозяйски. С любопытством разглядывал
пневматические груши.

- Мне-то скоро дадут эти варежки? - спросил он с нетерпением.

- Придется малость обождать, - ответил Серов. Хороший
тяжеловес для каждой команды находка. Поэтому все спортсмены,
забросив работу, собрались вокруг.

- Ч" ждать-то? - спросил гигант.

- Еще посмотрим, стоит ли, - сказал Серов мягко.

- Ну, тогда давай, - потребовал гигант, подняв кулаки, как
булыжники.

- Ты что, смеешься? - сказал Серов. - Бокс тебе не игрушка.

- Да я не зашибу, я осторожненько, - пообещал гигант.

- Серов, отдай его мне, - сказал один из тех, что топтались до
этого в спарринге.

Он был смугл и гибок, этот парень. Он бил перчаткой о перчатку
и переступал ногами. По губам его бродила усмешка.

- Нельзя, Веселов. Первый день, что ли? - сказал Серов с
упреком.

- Этот будет послабже, квелый больно, - сказал гигант с
сомнением. - Но ты за него не боись.

- А ты легонько, - попросил Веселов и повернулся к Серову. -
Слушай, я только телом. Без рук. - Тут гигант весело покачал
головой, мол, и шутник этот парень. - Зато он поймет, что такое
бокс, - продолжал Веселов настойчиво.

- Разве что так, - заколебался Серов.

- Да ты не боись, - повторил гигант.

Парень с извиняющейся улыбкой начал стягивать пиджак, который
пугающе трещал при каждом его движении.

- Веселов, - сказал Серов, поглядывая на дверь. - Только без
рук, уговор?

- Уговор. Будет чистенько, - откликнулся Веселов и вытер нос
перчаткой.

Серов помог гиганту управиться с перчатками.

Гигант, оглядываясь на Леонида, вышел на середину зала в
длинных сатиновых трусах. На лице его было написано, что он тут
долго возиться не станет. То есть только вежливость заставляет его
возиться с детьми.

Веселов провел перед носом гиганта перчаткой и отступил.
Гигант удивился этому, как очень смелой шутке, и протянул руку,
желая толкнуть в плечо дерзкого насмешника. А тот легко увильнул и
мазнул гиганта по челюсти.

- Веселов, не забывайся, - напомнил Серов испуганно.

- Оставь его, Весло, - сказал кто-то из боксеров. Гигант между
тем обиженно шел на Веселова.

- А покажи-ка ему, - сказал толстяк, входя в зал и сразу же
петушась. За ним появился тренер.

- Отставить, - сказал тренер. - Веселов, на место.

Но гигант принялся бегать за Веселовым, постепенно распаляясь,
ему не терпелось съездить в ухо обидчику, но тот играючи уходил.

Леонид каким-то чутьем угадал то, что сейчас последует. По еле
уловимой изготовке Веселова. Он тронул тренера за локоть. Но
тренер тоже заметил, в чем дело.

- Веселов! - окликнул тренер.

Но Веселов уже ударил в реберную дугу. Гигант согнулся от боли
в три погибели. Серов и Вася подхватили его под руки и повели на
скамейку. Толстяк растерянно моргал редкими ресницами.

- Уже все? - спросил толстяк.

- Я же ему говорил, он обещал без рук, - сказал Серов тренеру,
обернувшись.

- Сработал рефлекс. Я нечаянно, - заладил тотчас Веселов,
пряча довольную усмешку.

- Нечаянно, нечаянно, - передразнил тренер.

- Ну, я пошел. У меня там люди, - сообщил толстяк, пряча
глаза.

- Забыли товар, - бросил вслед толстяку Веселов.

- Веселов, кому говорят! И все вы, марш по местам, - зарычал
тренер.

- Колоритный парень этот Веселов, - сказал Леонид,
присаживаясь к Васе. Вася хлопотал над гигантом - помогал надеть
штаны.

- Он не спортсмен. Пижон, вот он кто, - ответил Вася сквозь
зубы.

Леонид помог собрать гиганта. Позеленевший детина ушел, слабо
и виновато улыбаясь и сдерживая дурноту.

Уходя, Леонид еще раз увидел Веселова. Тот стоял в коридоре в
сторонке с худощавым стариком. Они, точно по команде, посмотрели
на Леонида - это длилось мгновение, - и опять повели свой разговор
о чем-то. Старик говорил быстро и горячо. На лице его было
написано выражение: "Верьте не верьте, но это так". Леониду
показалось, что старик при этом даже подмигнул. Веселов
выслушивал, набычившись.

В управлении Леонида ждало известие из исправительной колонии
в Сибири. Маргасов отбывал там срок в одно время с Володиным.
Леонид посылал запрос, и вот пришла такая бумага.

Глава XII. ДАЧА В КРАТОВЕ

- А память моя не так уж плоха. Вас-то я запомнила с первого
раза, - сказала актриса.

Судя по всему, она проснулась поздно, ее глаза были еще
припухшими. И вообще в домашнем виде без своей парфюмерии она
выглядела не так уж блестяще. Леониду стало неловко, будто он
ненароком влез в чужую тайну. Он замялся на пороге.

- Ну, входите же, - сказала актриса и затем повела его в
комнату, хлопая шлепанцами.

В комнате завтракали, и какая-то женщина, надо полагать,
мамаша, мигом усадила его за стол. Самым прозаическим образом
актриса принялась делать ему бутерброды с колбасой и сыром. Ее
лицо опять показалось ему прекрасным, но теперь как-то по-
домашнему: оно излучало тепло и доброту. Такое живое и
естественное лицо. И, судя по всему, гость ей нравился тоже, у нее
были ласковые глаза.

"Она бы понравилась мне даже в качестве самой заурядной
библиотекарши, - решил Леонид. - Главное, она хорошая, милая
женщина. А слава и всякие там шик-модерны - это уже вторичное".

Леониду было радостно, словно он открыл великую истину. Ему
стало необыкновенно легко рядом с этой женщиной. Уж с ней-то он
мог говорить просто и о чем угодно, не испытывая обычного
стеснения. И было ясно, что она понимает его с полуслова. А сам он
казался себе живым и остроумным. Он было собрался пригласить ее
вечером в кино, но тут пришел высокий красавец летчик. Он оказался
мужем актрисы.

У Леонида на миг появилось ощущение, что он выглядит как жулик
с этими бутербродами, за столом его жены. Но летчик был славный
парень и повел себя так, точно он и Леонид были старые холостяки-
союзники, которых судьбой занесло в компанию женщин. Он стал
шутливо пикироваться с женой и тещей и втянул Леонида в эту