Чтение 16–й страницы книги ~Потрошитель мозгов~

коробкой из-под пирожных, но промахнулась. Коробка приземлилась возле
перламутрового стола на ворсистом персидском ковре.
Секретарша, пятясь, вышла.
- Зачем вы пришли?- обратилась Ванда к посыльному.
- Чтобы решить ваши проблемы, если вы мне поможете решить мои.
- Только этого не хватало - посыльный решает мои проблемы!
- Я не вполне посыльный.
- Понимаю. Вы собираетесь стать великим продюсером.
- Нет. Я просто-напросто хочу выжить.
- Мы псе этого хотим. Но зачем вам это нужно? Что в вас такого особен-
ного? И кто вы, наконец?
Посыльный слегка поклонился - он заметил, что так, выходя из комнаты,
поклонилась секретарша,- и рука его качнулась наподобие маятника. Госпо-
жа Рейдел не заметила этого движения, но зато прямо на ее глазах край
перламутрового стола откололся, словно был заранее подпилен.
- Ты умеешь ломать предметы, ну так что? Чем ты, в таком случае, отли-
чаешься от простых грузчиков?
Посыльный снова поклонился, потом нагнулся и поднял с пола отломанный
кусок стола. Ванда увидела рыжеватый отблеск и почувствовала запах горе-
лой пластмассы. Позже она готова была поклясться, что руки посыльного
оканчивались вовсе не кистями.
Вероятно, все длилось не больше минуты, хотя в тот момент ей показа-
лось, что время остановилось. И когда посыльный отошел в сторону, перед
нею вновь стоял целый и невредимый перламутровый стол, словно его никто
никогда не ломал.
- Как тебе это удалось?
- Главное здесь - это определить, с каким веществом имеешь дело и ка-
ков коэффициент плавления при различных температурах в пределах темпера-
туры воспламенения.
- Ясно,- произнесла Ванда, дотрагиваясь до края стола. Он был абсолют-
но гладким.- Садись, малыш,- пригласила она. Возможно, этот посыльный
сможет ей помочь. В конце концов, именно помощник официанта помог ей
проникнуть в мужской туалет в "Браун-Дерби", где она хорошенько прижала
Биффа Бэллона, не давая ему ни встать, ни воспользоваться туалетной бу-
магой до тех пор, пока он не подписал все, что она хотела. Она просто
наступила каблуком на его спущенные трусы. Кто-то поглупее и позавистли-
вее мог бы назвать подобное поведение грубой игрой, но победителей не
судят.- Детка,- продолжала она,- проблема вот в чем. У меня есть потря-
сающий план, и я пытаюсь его продать. Просто великолепный план, но один
начальник на студии слишком глуп, чтобы это понять. Что бы ты мог пред-
ложить?
- Существуют кое-какие способы стимулировать активность человеческого
мозга, но уже сложившийся интеллект нельзя улучшить даже при помощи хи-
мических препаратов, которые чаще всего отрицательно влияют на человече-
скую природу.
- Иными словами, он не переменит своего решения,- подытожила Ванда.
- Вы не сказали, что речь идет всего-навсего о пересмотре решения. Это
как раз вполне реально.
- Каким образом?
- Боль.
- Как могло получиться, что ты всего лишь посыльный?
- Я только выгляжу как посыльный. Специально, чтобы беспрепятственно
проникнуть к вам в кабинет.
- Ты влюблен в меня, малыш?
- Конечно, нет.
- Послушай, если ты собираешься работать на меня, тебе придется запом-
нить одно важное правило: бывают случаи, когда откровенность лучше дер-
жать при себе.
- Прошу вас точно указывать мне подобные случаи.
- Сам подумай, малыш. А теперь скажи мне, какую боль ты имеешь в виду?
- Выкручивание суставов производит в человеческом организме боль, нам-
ного превышающую допустимый порог. Люди готовы пойти на все, лишь бы она
прекратилась.
Ванда Рейдел представила себе, как Делу Стейси выкручивают руки. А по-
том отрывают ноги. И вот уже его тело корчится на полу, а она бросает
его в кипяток, чтобы посмотреть, действительно ли ракообразные от этого
краснеют.
- Разве я сказал что-нибудь смешное? Почему вы улыбаетесь?- спросил
посыльный.
- Да нет, я просто задумалась. Послушай, а ты можешь сделать так, что-
бы не убить человека, а только как следует его напугать?
- Да, уж страху нагнать я умею.
- Гм. А если тебя поймают, то, конечно же, поверят мне, а не какому-то
там посыльному. По крайней мере, в суде. Вот послушай, что я собираюсь
продать: режиссер-лауреат премии Киноакадемии плюс сценарист-лауреат той
же премии и в придачу актер, который, я уверена, будет выше всяческих
похвал. Нужно только немножко нажать на участников, а потом продать все
Стейси.
- Что значит "нажать"?
- Дело в том, что режиссер не хочет со мной разговаривать, потому что
мне не удалось заполучить Марлона Брандо. А сценарист вообще ни с кем не
разговаривает. Но мне они нужны позарез. С Биффом Бэллоном я уже догово-
рилась.
Предупредив юношу, что она не желает ничего знать о его методах, Ванда
дала ему адрес сценариста и режисера и велела снять этот дурацкий белый
халат.
- Если что-то сорвется, мы незнакомы.
- О, я вижу, вы поднаторели в самогипнозе.
- Весьма,- ответил Ванда Рейдел по прозвищу Спрут.- Кстати, Хьюблейн -
твое настоящее имя?
- Нет.
- Как же тебя зовут?
- Гордонз. Мистер Гордонз.
- Никогда не слыхала, чтобы кто-то менял такое имя. А как тебя звали
до того, как ты стал Гордонзом?
- С тех пор, как я появился на свет, я Гордонз.
Ванда протянула ему краткий проспект фильма, на который он должен был
подписать сценариста и режиссера. С Биффом Бэллоном она уже договори-
лась.
Уолтер Матиас Бликден принимал солнечные ванны и читал "Проклятьем за-
клейменные", когда вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за ногу,
свисавшую в бассейн.
- Валери, прекрати немедленно!- прикрикнул он.
- Что ты сказал?- переспросила жена, просматривая очередной сценарий,
от которого собиралась отказаться. Она сидела у него за спиной.
- Надо же, а я думал, что ты в бассейне и схватила меня за ногу.
- Нет,- сказала жена.
- Что ж, теперь мне ясно - ты не в бассейне.
Неожиданно он почувствовал, что не может пошевелить ногой. Тогда он
изо всех сил дернул ею, но она не двинулась с места. Ее словно зажали в
тиски.
- Помогите!- заорал Уолтер Матиас Бликден. Жена тут же отшвырнула сце-
нарий и бросилась к бассейну. Нога оказалась зажатой между перекладинами
лестницы. Освободив ее, Валери вернулась к своим сценариям.
- Но этой лестницы раньше здесь не было,- сказал Бликден. Ему было
около шестидесяти; на покрывавших грудь седых волосах блестел лосьон для
загара.
- Может, ты просто не заметил,- бросила Валери.
- Нет, я точно помню,- упорствовал Бликден.
- А может, ты начитался Фанона и в тебе говорит комплекс вины белого
человека?
- Я уже прошел стадию, когда испытывают комплекс вины, и вступил в
стадию активной деятельности. Чувство вины должны испытывать лишь те,
кто находится вне борьбы. Моя следующая картина будет очень значи-
тельной. В социальном и нравственном плане. Я не желаю испытывать
чувство вины - это буржуазный предрассудок.
- Лучше бы твоя новая картина имела кассовый успех.
- Я об этом и говорю. Произведения, значительные в нравственном плане,
всегда имеют кассовый успех. Фильмы о неграх и бедных всегда приносят
хороший доход.
- Кстати, я видела неплохую разработку индейской темы. На повозки ко-
лонистов нападают бандиты, и колонистов спасают индейцы племени сиу.
Но Уолтер Бликман не ответил - он сражался с шезлонгом. Каким-то обра-
зом его голова оказалась между каркасом и тканью шезлонга, ручки которо-
го больно вцепились режиссеру в запястья. Валери изо всех сил тянула
его, но освободить так и не смогла. Сжатое шезлонгом, лицо Бликмана по-
синело, и в момент наивысшего напряжения он мог бы поклясться, что услы-
шал голос:
- Позвони Ванде Рейдел.
Было такое впечатление, будто голос идет из ножек кресла.
- Хорошо,- прохрипел он и почувствовал, что Валери легко вытащила его.
- Господи, как странно,- произнесла Валери.- Зачем ты пытался себя за-
душить?
- Меня душил шезлонг.
- Давай уйдем с солнца, дорогой,- предложила Валери.
- Это он меня схватил!
- Конечно, дорогой. Только с солнца все равно лучше уйти.
Расположившись в просторной гостиной с кожаной мебелью, прикрученной к
полу, Уолтер Матиас Бликден налил себе виски и, все еще не в силах прий-
ти в себя от происшествия с шезлонгом, выпил стакан до дна. Потом хлоп-